Огненный князь 5
Шрифт:
Высокий, почти в два метра ростом, он имел слегка вытянутую морду, оканчивающуюся острым клювом, и вполне себе человеческое тело, правда, слегка голубоватого оттенка и покрытое мелкой чешуей. Его руки плотно охватывали золотые наручи, украшенные затейливой резьбой, на поясе крепилась переливающаяся драгоценным блеском накидка из шелка, прикрывающая яйца. Композицию завершала шапка с большим кольцом вместо бубона. И она тоже была золотого цвета. Вот точно сорока, что любит все блестящее! А что блестящее? Да на нем драгоценных камней было больше, чем в сокровищнице императора! На пальцах, на шее и даже яйцевая накидка была ими украшена! Смотрелось все дорого — богато, но абсолютно безвкусно. Раньше он был богом
Так продолжалось до тех пор, пока Влад, не наведавшись в мир богов — ренегатов, не забрал Шиз Му себе, попутно убив всех остальных, сделав того своим приближенным и избавив от смерти. Теперь он был предан Хранителю всей душой, и занимаясь любимым делом, категорически не хотел ничего менять.
— Это присказка, не сказка, сказка будет впереди. Вон, видишь, как Янь Линь нервничает. А это неспроста.
— И ничего я не нервничаю, — возникла она рядом. Одетая в легкую, почти прозрачную одежду, выглядела она очень возбуждающе. Богиня ветра была, как и ее стихия — ветрена и крайне не любила сидеть на месте. Ещё была она весела, шкодлива и безумно красива. Но сейчас она сохраняла необычное спокойствие, что вызывало тревогу у знающих ее.
— Линь, душа моя, — щелкнул клювом Шиз Му. — Позволь угостить тебя вином, настолько эксклюзивным, что его даже Хранитель ещё не пробовал.
— Не сейчас, Клювик. Вот расправимся со всякими нехорошими, тогда можно будет и выпить. Кстати, вы не знаете, где наша глубокоуважаемая Эли?
— Разрывы мира латает, — ответил присоединившийся к ним Кратос — могучий двухметровый воин-эльф, бог земли и леса. — Говорят, их столько, что даже она не успевает. Чувствую я силу смерти, много разумных уйдет сегодня к Великому Лесу.
— Значит, всей силой ударили недруги, -еще крепче сжал меч Перун. — Чувствуете, братья и сестры, что силы наши убавились? Не боги мы, а простые смертные сейчас, лишь не намного превосходящие их магией. Неведомо мне, как сотворить они смогли подобное, но страшное знание это, могущее пошатнуть скрепы мироздания.
— Боишься? — усмехнулась богиня.
— Отбоялся уже, — протестующе мотнул головой он. — Страх — первый враг воина. Страх — главный враг воина. Победив себя, ты победишь страх. Победив страх внутри — победишь врага снаружи. Если не можешь победить страх, сделай его другом. Пусть он гонит кровь быстрее, пусть пришпорит твое тело и очистит разум от лишних мыслей. Это тоже победа. Ты воин. Ты правишь страхом, а не он тобой. Чем твёрже металл, тем он более хрупкий. Меч из такой стали не выдержит сильного удара. Клинок лопнет, разобьется, как кусок льда. Истинная крепость, красавица, возникает от соединения твёрдости и мягкости, упругости и жёсткости. И это, касается не только клинков. Воин тоже должен быть таким: мягким и гибким, когда его давит сила, твердым и несокрушимым, когда сам наносит удар.
— Как-то мудрено сказал.
— Вблизи тебя гнусавит смерть? Раскровяни ей нос.
— Вот это уже понятней, — улыбнулась та. — Не знала я, что ты такой философ.
— Я еще и крестиком вышиваю хорошо, — скромно потупился Перун, поглядывая на красавицу-богиню. Макошь ему уже все уши прожужжала, что надо завести еще одну жену. Не выдерживала она пыла мужа, который, потеряв ее в далеком прошлом и вновь обретя, и дня не мог прожить, чтобы не почувствовать ее в своих объятьях. Вот и сейчас, несмотря на возможность смерти, радовался как ребенок, зная, что ей, оставшейся на Земле, ничего не угрожает.
— Кажется, началось, — подобрался Шиз Му, поудобней перехватывая посох.
Боги, окружающие Храм, кольцом соединили ряды. Командовала всем
этим разношерстным составом Софиэль, первый апостол Хранителя, чей боевой опыт был более чем внушительным. Она не раз уже водила войска магов и богов по иным мирам, выбивая нечисть и добивая темных богов, решивших, что они — хозяева Грозди миров. Ее кандидатура была одобрена всеми, потому как была нейтральной к остальным. Сами между собой боги ни за что бы не договорились, принявшись меряться веками жизни и опыта.Их подразделения курсантов, что так любовно ими тренировались, находились во внутреннем круге строя, являясь последней защитой, если оборону прорвут. Правда тут были далеко не все, но это уже не имело значения. Если бога убьют — не страшно. Пока есть его центр силы, он возродится. Но если разрушить его, то дальше только забвение.
Туман, что медленно стелился по земле, стал резко сгущаться метрах в трехстах от строя богов. Из него слышались жуткие завывания и скрежет металла. Поднявшийся ветер сделал попытку его сдуть, но лишь бессильно растворился, едва долетев до него. А вот ответный удар все тем же ветром пришелся в центр строя и был более чувствительным. Причем был он такой силы, что щиты богов замерцали, принимая удар.
А после туман стал втягиваться в землю, закручиваясь в длинные спирали. Хлопок — и перед богами встало войско духов в черных балахонах. Они стояли неподвижно и при этом орали. Сильно, яростно, гневно и больно, буквально ввинчивая свой вопль в головы, сбивая с мыслей.
В ответ из-за спин богов в духов полетели огненные стрелы, состоящие из чистой благодати. Ударив в центр войска духов, они взорвались, буквально растворяя их в ярком пламени. Вой сменился на визг, и войско пришло в движение, выпустив вперед себя страшный по силе вихрь, состоявший из всех стихий. Почернело небо, дрогнула земля, застыли сердца многих богов, раньше не ведавших страха.
Часть духов поднялась в небо, дабы сойтись в смертельной схватке с теми, кто кружил над ними. Но еще большая часть просто побежала вперед, сжимая в руках оружие.
Вспыхнули яростным светом магические метатели, что стояли на крыше Храма, разверзлась земля, дабы принять в себя часть из них. Сработали многочисленные ловушки, терзая войско не живых. Но мало этого было.
Тот, кто придумал это нападение, был гением и точно все рассчитал. Отсутствовали среди богов сильнейшие из них. Оставшиеся не были готовы к такому масштабному удару. И поэтому, столкнувшись с первыми рядами войска, стали медленно отступать, теснимые им.
— Стоять! — кричал Перун, располовинивая одного духа огромным сияющим мечом. Вспыхнувший ярким светом кулак снес голову второму.
— Стоим, — прокряхтел рядом бьющийся Шиз Му. Его тело, заляпанное черной жижей, смотрелось угрожающе, а посох, так вообще норовил выскользнуть из рук.
В тесном бою магию особо не применишь, вот и приходилось рассчитывать на физические силы, которые у бога вина были совсем не велики. Чуть в стороне резко выросший Дагон, бог воды, метко сбивал духов струей воды, что резала их на части.
Лава, растекшаяся под ногами, заставила их скрипнуть зубами, усиливая щиты. Благодать утекала стремительной рекой, не давая применить ничего масштабного. А еще этот сводящий с ума крик, путавший мысли и сбивавший каст.
Сверху упал огромный круг спрессованного воздуха, вбивая в землю с десяток духов.
Острые как алмазы серпы тьмы вонзились в строй, буквально разрывая на части богов. Под слитный вопль боли из их рядов сверкнул луч света, выжигая длинную полосу.
— Держать строй!!! — раздалось сверху, но было поздно. Боги, никогда не отличавшиеся особой дисциплиной, позабыв обо всем, пошли, полетели, поплыли, переместились в тенях в сторону противника. И сразу схватка превратилась в одиночное противостояние одних против других.