Огненный крест. Книги 1 и 2

— Я… — Роджер остановился, сжав руки. Вонь трюмов «Глорианы», казалось, внезапно перебила запах горящего дерева. Потом он расслабился и коротко хохотнул. — Неподходящее время для философских разговоров, не так ли?

— Да, в общем, — спокойно согласился Фрейзер. — Только может статься у меня не будет другого времени, — и прежде чем Роджер бросился убеждать его, он продолжил. — Если нет свободы выбора… тогда нет греха и искупления, да?

— Иисус, — пробормотал Роджер, отбрасывая волосы со лба. — Отправиться на охоту с Хоукаем [211] и оказаться под деревом с проклятым Августином из Гиппо. [212]

211

Хоукай (Hawkeye), или Ястребиный глаз — персонаж из вселенной Марвел. Его в 1964 году создали Стэн Ли и художник Дон Хек.

212

Блаженный Августин Аврелий родился в Тагасте, Нумидия. С 396 по 430 год был епископом Гиппо в римской провинции Африки.

Джейми проигнорировал его высказывание, сосредоточенный на своей мысли.

— Мы выбрали, Клэр и я. Мы не могли совершить убийство. Мы не могли пролить кровь одного человека, но тогда кровь Каллодена ложится на нас? Мы не могли совершить грех, но грех все равно нашел нас?

— Конечно, нет, — Роджер беспокойно встал и начал ворошить дрова в костре. — Что произошло в Каллодене — не ваша вина, да и как могло быть? Все эти люди, которые принимали участие — Мюррей, Камберленд, главы кланов… это не могло быть делом одного человека!

— Значит, ты полагаешь, что все предопределено? Мы обречены или спасены с самого рождения? И это ты, сын священника! — Фрейзер сухо хихикнул.

— Да, — Роджер начинал чувствовать себя смущенным и сердитым, — то есть, я не думаю так. Ведь если это уже произошло каким-то образом, как это может произойти иначе?

— Просто ты думаешь, что это произошло, — указал Фрейзер.

— Я не думаю, я знаю!

— Ммфм. Да. Это находится для тебя в прошлом, потому что ты подошел с другой стороны. Поэтому ты не смог бы изменить его, но я мог, потому что для меня это было будущее.

Роджер сильно потер лицо рукой.

— Это не… — начал он и замолчал. Как он мог сказать, что это не имело смысла? Иногда ему казалось, что в мире больше ничего не имеет смысла.

— Возможно, — произнес он устало. — Бог знает, я нет.

— Да. Полагаю, мы очень скоро узнаем.

Роджер резко взглянул на мужчину, уловив странную нотку в его голосе.

— Что вы имеете в виду?

— Ты думаешь, что знаешь, что я умру через три года, — сказал Фрейзер спокойно. — Если я умру сегодня ночью, тогда ты не прав, да? То, что ты полагаешь свершившимся, не произойдет, значит, прошлое можно изменить, не так ли?

— Вы не умрете, — рявкнул Роджер, с возмущением глядя на Фрейзера.

— Я рад слышать это, — сказал тот, — но сейчас мне хотелось бы виски. Вытащи пробку из фляжки; мои пальцы не держат ее.

Руки самого Роджер тоже не были уверены. Вероятно, сильный жар, исходящий от Фрейзера, заставил его чувствовать свою кожу холодной, когда он поил тестя из фляжки. Он сомневался, что виски рекомендован при укусе ядовитой змеи, но, по-видимому, сейчас это не имело никакого значения.

— Ложитесь, — сказал он хрипло, когда Джейми кончил пить. — Я схожу за дровами.

Он не мог сидеть на месте, и хотя дров было много, он долго бродил в темноте, не выпуская из вида костер.

У него было множество ночей, подобных этой. В одиночестве под небом, столь необъятным, что у него кружилась голова, когда он глядел вверх; промерзший до костей, двигающийся, чтобы согреться. Ночи, когда его одолевали мучительные сомнения, и он не мог успокоиться и уснуть в куче из листьев.

Выбор был очевиден, но сделать его было совсем нелегко: с одной стороны Брианна, и все что с ней следовало — любовь и опасность, страх и сомнение. А с другой стороны надежность. Знание — кто он и что, надежность, которую он оставил ради женщины, принадлежащей ему… и ребенка, который мог быть его.

Он выбрал. Черт побери, он выбрал! Никто не вынуждал его, он сам сделал выбор. И если это означало переделать себя до основания, он выбрал и это тоже! И он сам принял решение поцеловать Мораг. Его рот дрогнул от воспоминания; он тогда не имел ни малейшего понятия о последствиях этого вполне невинного поступка.

Где-то в глубине его памяти раздалось негромкое эхо незнакомого голоса:

«…не имеет значения, кем я родился, только то, кем я сделаю себя, только то, кем я стану».

Кто написал эти слова. Монтень? Локк? Один из проклятых философов Просвещения с их идеями о судьбе и личности? Хотел бы он знать, что бы они сказали о путешествии во времени! Потом он вспомнил, где он прочитал эти слова, и холод скользнул вдоль его позвоночника.

Это гримуар ведьмы Джейллис. Это имя ведьмы, и его собственное имя. Не имеет значения, кем я родился, только то, кем я сделаю себя, только то, кем я стану.

— Ладно, — громко возразил он. — Ладно, но и ты не смогла изменить прошлое, да, бабушка?

Из леса сзади него донесся звук, и волоски приподнялись на его шее, пока он не осознал, что это был не смех, как он подумал в первый момент, а отдаленный крик пантеры.

«Она, тем не менее, изменила», — внезапно пришло ему в голову. Правда, ей не удалось сделать королем Чарльза Стюарта, но она сделала множество других вещей. И сейчас ему пришло в голову… Она и Клэр, обе сделали нечто, что гарантировано изменило будущее; они родили детей от мужчин другого времени. Брианна… Уильям Баккли, и когда он подумал о влиянии, которое оказали эти два рождения не его собственную жизнь, не говоря уже о всем прочем…

Значит, можно менять прошлое, не так ли? Он медленно сел на поваленный ствол, чувствуя холод и влажность коры. Да, это так. Даже его проклятое существование явилось результатом выбора, который сделала Джейли Дункан. Если бы Джейли не родила ребенка Дугалу МакКензи… конечно, она не намеревалась делать этого.

И имеет ли какое-то значение намерение? И об этом ли он спорил с Джейми Фрейзером?

Он встал с дерева и обошел вокруг костра, всматриваясь в тени. Фрейзер лежал неподвижной кучей.

Он подошел к нему тихо, как мог, хотя сухие иглы потрескивали под ногами. Мужчина не шевелился. Его глаза были закрыты; по лицу распространились пятна. Роджеру показалось, что лицо его отекло; губы и веки немного раздулись. В неверном свете костра невозможно было определить, дышал ли он.

Роджер встал на колени и сильно потряс его.

— Эй! Вы живы? — он хотел, чтобы это прозвучало, как шутка, но страх в его голосе был очевиден ему самому.

Фрезер не шевелился, потом приоткрылся один глаз.

— Да, — пробормотал он, — но не испытываю от этого удовольствия.

Роджер обтер лицо Джейми влажной тряпкой, предложил еще виски, от которого тот отказался, и сел рядом, прислушиваясь к каждому хриплому вздоху.

Против воли он стал планировать свои действия, переходя от одного плохого предположения к другому. Что если худшее случится? Он был вынужден признать, что это возможно. Ему приходилось видеть, как умирали люди, выглядевшие не так скверно, как Фрейзер сейчас.

Если это произойдет, и мужчины не найдут их, ему придется похоронить Джейми. Он не может нести тело и оставить его на растерзание пантерам и другим хищникам тоже.