Огненный крест. Книги 1 и 2

Он пожал плечами, слегка скривив рот, и откинулся назад, усадив Джемми на колени.

— Не в первый раз я хожу между двух огней, сассенах. Я могу выйти оттуда немного подпаленный по краям, но, думаю, я не сгорю, — он слабо фыркнул, что можно было принять за смешок. — Это у меня в крови, да?

Я тоже коротко хохотнула.

— Если ты имеешь в виду своего дедушку, — сказала я, — то признаю, он был способен на это. Однако и он попался в конце концов, не так ли?

Джейми с неопределенным выражением на лице наклонил голову набок.

— Может быть. Но тебе не приходило в голову, что все произошло, как он хотел?

Покойный лорд Ловат был печально известен странной изворотливостью своего ума, но я не могла видеть, какую он получил выгоду, позволив отрубить себе голову, и сказала Джейми об этом.

Джейми улыбнулся, несмотря на серьезный предмет разговора.

— Ну, возможно, казнь не была тем, что он планировал, но все же… Ты же видела, что он сделал; он отправил молодого Саймона к Чарльзу, а сам остался дома. Но кто из них заплатил на Тауэр Хилл? [97]

97

Место публичных казней в Лондоне.

Я медленно кивнула, начиная понимать его мысль. Молодой Саймон, почти такого же возраста, что и Джейми, не понес наказание за участие в восстании. Его не заключили в тюрьму, не изгнали из Шотландии, как большинство якобитов, и хотя он потерял значительную часть своих земель, он смог вернуть себе достаточно собственности, благодаря упорным судебным процессам против короны.

— Если бы старый Саймон не прикрыл своего сына, то тот закончил бы жизнь на эшафоте, но он не сделал этого. Я думаю, даже такая старая гадюка, как он, не решился подставить своего собственного сына и наследника под топор.

Джейми кивнул.

— Ты позволишь отрубить себе голову, сассенах, если выбор станет между тобой и Брианной?

— Да, — ответила я без колебаний. Я отказывалась признавать, что старый Саймон обладал каким-либо чувством семейной привязанности, но, может быть, даже гадюки заботятся о благополучие своего потомства.

Джемми сменил палец деда на его же кинжал и теперь яростно грыз рукоятку дирка, который Джейми предусмотрительно держал за лезвие, чтобы ребенок не поранился.

— Я тоже, — сказал Джейми с легкой улыбкой. — Хотя я надеюсь, что этого не потребуется.

— Я не думаю, что обе армии отрубали людям головы — или будут отрубать, — сказала я. Но оставалось еще множество других неприятных вариантов, и Джейми знал это так же, как и я.

Внезапно у меня возникло страстное желание убедить его бросить все это и отойти в сторону. Отдать Трайону его землю, сказать арендатором, чтобы они делали, что хотели, бросали Ридж и уходили. Война надвигалась, но она не должна поглотить нас. Не на этот раз. Мы можем уйти на юг во Флориду или к индейцам. На запад к чероки. Или даже назад в Шотландию. Колонии восстанут, но есть места, где можно скрыться от войны.

Он наблюдал за моим лицом.

— Это, — произнес он, отметая жестом руки мысли о Трайоне, милиции и регуляторах, — это небольшое происшествие, возможно, само по себе ничего не значащее. Но это начало, я думаю.

Свет исчезал, тень закрыла его ноги, но последние лучи солнца еще касались его лица. На лбу было пятно крови, и я подумала, что должна вытереть его, но не двинулась с места.

— Если я спасу этих мужчин, когда они пройдут вместе со мной между двух огней, тогда они и дальше будут идти за мной без вопросов. Лучше начать сейчас, сассенах, пока еще не так много стоит на кону.

— Я знаю, — сказала я и задрожала.

— Ты замерзла, сассенах? На, возьми ребенка, и идите домой, я пойду за вами, как только оденусь.

Он вручил мне Джемми и кинжал, так как в данный момент эти двое были не разделимы, и встал. Он поднял килт и отряхнул его, но я не двигалась. Лезвие дирка было теплым от его руки, когда я взяла его.

Он вопросительно посмотрел на меня, и я потрясла головой.

— Мы подождем тебя.

Он одевался быстро, но тщательно. Несмотря на плохие предчувствия, я не могла не восхититься точностью его инстинктов. Не его обычный черно-малиновый килт, а охотничий. Никакого желания удивить их богатством одежды, но привлечь ее самобытностью, предназначенной показать горцам, что он один из них, и притянуть взгляды немцев. Плед, скрепленный брошкой в виде бегущего оленя, его пояс и ножны, чистые шерстяные чулки. Он молчал, поглощенный тем, что делал, одеваясь со спокойной сосредоточенностью, что удручающе походило на процесс одевания священника.

Значит, это будет сегодня ночью. Совершенно ясно, что Роджер и другие отправились собирать мужчин, проживающих на расстоянии дня пути, и сегодня ночью Джейми зажжет свой крест и призовет своих первых людей, скрепив клятву виски.

— Значит, Бри была права, — сказал я, нарушив тишину на поляне. — Она сказала, что ты, вероятно, основал новую религию. Когда она увидела крест.

Он удивленно взглянул на меня, потом в направлении дома, и его рот искривился в улыбке.

— Полагаю, что так, — сказал он. — Бог да поможет мне.

Он мягко забрал нож у Джемми, вытер его о плед и вложил в ножны быстрым движением. Он был готов.

Я стояла, готовая последовать за ним. Слова, которые я не могла произнести — и никогда не скажу — застряли в горле. Боясь, что они сами выскользнут из моего горла, я быстро произнесла.

— Ты призывал Бога помочь тебе? Немного раньше.

— Ох, нет, — сказал он и на мгновение отвел глаза, потом внезапно посмотрел на меня странным взглядом. — Я призывал Дугала МакКензи.

Я почувствовала внезапный приступ растерянности. Дугал был давно мертв; он погиб от руки Джейми накануне Каллодена, умер с кинжалом Джейми в горле. Я сглотнула, и мой взгляд непроизвольно метнулся к дирку на его поясе.

— Я давно помирился с Дугалом, — сказал он мягко, увидев направление моего взгляда. Он коснулся рукоятки кинжала с золотым навершием, который когда-то принадлежал Гектору Камерону. — Он был вождем, Дугал. Он понимает: тогда я сделал, потому что был должен… ради моих мужчин и тебя, и я сделаю это снова, если будет нужно.

Я теперь вспомнила, что он крикнул, стоя лицом к западу — в направлении, куда улетают мертвые души. Это была не молитва и не призыв. Я знала эти слова, хотя прошло много лет, когда я последний раз слышала их. Он крикнул «Tulach Ard!», военный клич клана МакКензи.

Я тяжело сглотнула.

— И он… поможет тебе, как ты думаешь?

Джейми серьезно кивнул.

— Если сможет, — сказал он. — Мы много дрались вместе, Дугал и я; рука к руке, спина к спине. И в конце концов, сассенах, кровь — это кровь.

Я механически кивнула в ответ, и прижала Джемми к груди. Небо по — зимнему выцвело, и тени заполнили поляну. Камень у истока ручья белел бледной призрачной формой над черной водой.

— Идем, — сказала я. — Скоро стемнеет