Огненный мир

Скоро началась битва, ворота рухнули, а я как простой горожанин затесался в ряды ополчения и первые часы просто стоял достаточно далеко от ворот. Мои попытки пробиться в первые ряды не привели ровным счетом ни к чему — тысячи людей стояли так плотно, что невозможно было пошевелить рукой, набрать полную грудь воздуха и тем более сделать хоть один шаг вперед.

Однако по мере того, как таяли первые ряды, давление позади усиливалось, и я оказывался все ближе к бойне. А то, что впереди бойня — хотя и не мог видеть, но ощущал по сшибающему с ног запаху. Запах пота, запах крови, запах ужаса, запах смерти. У меня сегодня прорезался какой-то дар — казалось, что мог с завязанными глазами найти испытывающего страх человека. Интересное ощущение… а главное бесполезное.

Еще через пару часов, мой ряд почти приблизился к первым домам, примыкающим к воротам. С крыш этих строений постоянно летели тучи стрел, лучники стреляли в зомби без продыху, однако помогало это мало. Мой сосед — веселый ополченец, скоро снова заскучал и вновь пробовал меня вытянуть на разговор и достать всякими подначками, вот только настроение поменялось теперь уже у меня — я не обращал на шута внимания.

— Дорогу! — выкрикнули впереди и после короткого шевеления, ряд прямо передо мной покачнулся и оттуда вышел раненный воин в забрызганной кровью кольчуге и посеребренном шлеме. Его сопровождали двое стражей с мечами наголо.

— Дорогу, — закричали на меня стражники, но я уже узнал раненного воина, как узнал меня и он.

— Ты?! — зашипел воин.

— Понимаю, что ты ранена Кан-Жанесса, и поэтому тебе не до хороших манер, однако я рад тебя видеть живой.

Двое ее стражников попытались обступить меня, но глава ополчения, Жанесса, подняла руку и они замерли. Тем временем все окружающие люди повернули головы в нашу сторону.

— Что тебе здесь надо, демон? Почему не спрячешься и не улетишь отсюда?

Хотя еще минуту назад это казалось невозможным, но при слове «демон» вокруг меня на целых два шага образовалась пустота.

— Не я убил твоих родителей Жанесса, помни это.

— Ты… — начала она яростно, но скривилась от боли в раненной руке.

— Я хочу защитить этот город, неважно почему и для чего, но я не могу позволить ему пасть. Возьми всех своих ополченцев и веди их на помощь к другим воротам, эти я возьму на себя.

— Да как ты…

— Выполнять, — приказал я, и сам ощутил безграничную власть, отчего-то прорезавшуюся в моем голосе.

Она заколебалась, но почти мгновенно взяла себя в руки и гордо вскинула голову.

Вот только я на нее уже не смотрел.

Вероятно совсем не тупые зомби, догадались, что эта женщина была командиром защитников и сконцентрировали нажим лишь в одном месте — у нее за спиной. Они прорвали сразу несколько рядов, глубоко вонзились в строй защитников и почти добрались до Жанессы, но на их пути вырос я. Бросив раненную женщину себе за спину, одним движением черного меча остановил прорыв берсекера с двуручным мечом.

Первая душа оказалась в моем чреве, а первое поверженное тело упало под ноги. Я понимал, что этот зомби был первым в клине прорыва, но не удержался и заглянул за спину.

Жанесса смотрела на меня исподлобья, ее стражи широко открытыми глазами, а тот «веселый ополченец» стоял с упавшей челюстью, будто вместо меня увидел приведение.

Я вновь повернулся вперед и у рукояти срубил падающий на меня великий меч. Два зомби атаковали меня слаженно, но безуспешно. Через секунду они упали под ноги вслед первому.

Я снова повернулся спиной к наступающему клину и, увидев, что картина там не изменилась, встретил четырех зомби приемом подсмотренным на тренировках Тада. Словно фигурист на льду сделал тулуп, в воздухе выбросил вперед меч и практически одним движением рассек оружие и доспехи неживых бойцов. Четверо латников молча закачались, выронили на мостовую обрубки оружия и синхронно упали.

— Техника немного подкачала, но за артистизм, пожалуй, поставлю себе десять ноль, — пробормотал я, и, повернувшись к женщине все так же смотрящей исподлобья, бросил: — Делай как я говорю Жанесса, иначе город не спасти. За эти ворота не волнуйся: если не справлюсь я — не справиться никто.

И прежде чем вновь развернулся к шестерым нападавшим, разглядел согласный кивок.

— Ополченцы! — закричала она. — Слушайте меня и передавайте приказ по цепи. Отходим от площади на сто шагов, выходим на соседние улицы…

Дальше я не слушал. Оказался в гуще боя. Толпы зомби в черных доспехах или просто в черных одеждах орудовали длинными мечами с такими безмятежными лицами, что напомнили мне выполняющего свою кровавую работу мясника на бойне. Еще не успевшие отхлынуть ополченцы слева и справа от меня падали разрубленными на части почти в ту же секунду как оказывались в первом ряду, но для черной стены я оказался ядром выстрелянным из пушки. Примерившись, и рассчитав траекторию чтобы не пробить стену города и не разрушить ненароком защитные чары, я выстрелил Копьем Духа в то место, где раньше находились створки ворот.

Подобно торпеде с подводной лодки, невидимое копье пронзило полсотни стоящих друг за другом зомби и наверно вылетело за пределы города, собирая обильную жатву еще и там. А я завертелся юрким ужом уходя от посыпавшихся со всех сторон ударов — на мне сейчас не было магической защиты и любое ранение могло оказаться фатальным. Конечно, я не полагался на свою ловкость или воинское умение — меня спасала теснота в стане наступающих, не позволяющая им как следует замахнуться, а так же мой не знающий преграды черный меч. Теперь звать его клинком было все равно, что называть кинжал фламбергом — за время прошедшее с поединка между мной и Императором он заметно вырос. Каждый мой взмах срезал вражеские клинки, словно те были сделаны из пластилина, и расчленял тела зомби, словно те были созданы из водички, а не мяса, сухожилий и костей. И ни один из все новых вырастающих передо мной рядов зомби не оказывался для него преградой.

Кося зомби как траву, и поглощая их души, как черная дыра поглощает материю, принялся продвигаться к воротам — в надежде закрыть собой единственное относительно узкое место в обороне.

Одновременные уколы в спину и в бок, на секунду заставил меня взвыть от боли, а затем ускориться до предела. Проклятые полумертвые твари окружили меня плотным кольцом и наносили удары со всех сторон, а самое поганое, что на место каждого убитого, бесстрашно вставал новый камикадзе. Надо что-то делать иначе не протяну и тридцати секунд.

Край сознания отметил возвышение в десятке метров передо мной и я, бросив еще раз вперед Копье, со всей возможной в этой ситуации скоростью, метнулся за опустошительным заклинанием, по пути мечом разбрасывая уцелевших на линии врагов. Уже через десяток секунд я взобрался на гору трупов и на вершине стал вести круговую оборону.

Куски человеческих тел летели от меня во все стороны, подножье страшной горы росло, но текущая через ворота река зомби обтекала гору и лишь незначительная ее часть пыталась смести единственное сопротивление по центру — меня. Проклятье!