Огненный трон

— Они настоящие? — на всякий случай уточнил я.

— Никакие египетские древности не путешествовали так далеко на север, как эти сфинксы, — ответил Бес. — Здесь есть надпись о том, что их привезли из древних Фив для украшения Санкт-Петербурга — новой столицы Российской империи. Я ведь говорил: каждая империя стремилась заполучить кусочек Древнего Египта.

Между тем подростки не думали расходиться. Они продолжали кричать и колотить по лимузину. Один даже разбил бутылку о ветровое стекло.

— Может, лучше перебраться в другое место? — предложила Сейди.

— Не волнуйся. Сфинксы всегда пользовались популярностью у русской молодежи. Уже не первый век.

— Но по здешнему времени уже полночь. И снег идет. Неужели этим ребятам не холодно?

— Я же тебе сказал: у русских — свои представления о многом. Не волнуйтесь, сейчас я их успокою.

Бес открыл дверцу. В салон лимузина ворвался ледяной ветер. После моста Ватерлоо Бес так и не оделся, поэтому навстречу русским подросткам он вылез в голубых плавках. Вся компания попятилась. Меня это не удивило. Вряд ли по меркам русских Бес считался красавцем. Не ограничившись устрашающим видом, он что-то крикнул ребятам по-русски и зарычал, как лев. Компания с криками бросилась прочь.

Фигура Беса подернулась рябью. Это продолжалось всего мгновение. Когда он снова влез в кабину, на нем было теплое пальто, меховая шапка и толстые шерстяные рукавицы.

— Видели? — с гордостью спросил Бес. — Их губят суеверия. Почуяли бога — и бежать.

— Маленький волосатый бог в плавках, — пробурчала себе под нос Сейди. — Ну и что будем делать дальше?

Бес показал на другой берег реки. Там стоял внушительного вида дворец. В лучах подсветки выделялось три цвета: белый, зеленовато-голубой и золотой.

— Это Эрмитаж, — сказал он.

— Там что, отшельники живут? [35] — удивилась Сейди.

— Нет, — возразил я. — Я немного знаю об этом дворце. Раньше там жил русский царь. А теперь это большой музей. Его египетская коллекция — лучшая в России.

— Отец тебя и сюда возил? — спросила Сейди.

Я думал, моя сестра избавилась от зависти к нашим путешествиям. Сколько раз я объяснял ей, что эти поездки не имели ничего общего с рекламными фильмами о путешествиях, что гостиничные номера в разных странах очень похожи и что местные достопримечательности мы осматривали, только если у отца выдавалось свободное время. Все впустую! Увидела Эрмитаж — и по новому кругу.

35

В переводе с французского Hermitage означает «уединенное жилище», «хижина отшельника».

— Мы не были в России, — сказал я, стараясь говорить так, чтобы это не выглядело оправданием. — Однажды отца пригласили выступить в Эрмитаже, но он отклонил приглашение.

— Твой отец поступил мудро, — усмехнулся Бес. — Ученые везде одинаковы, а вот русские маги чужих не жалуют. Свою территорию они оберегают будь здоров.

Сейди разглядывала музей.

— Неужели штаб-квартира Восемнадцатого нома находится прямо в этом дворце?

— Где-то там, — согласился Бес. — Но вход надежно скрыт магией. Мне его найти не удавалось. Эрмитаж крупнее, чем вы думаете. То красивое здание с подсветкой называется Зимним дворцом. Бывшая царская резиденция. Но Эрмитаж состоит из целого комплекса зданий. Я слышал: чтобы просто обойти все залы, понадобится одиннадцать дней.

— Но если мы не пробудим Ра, мир прекратит существование через четыре дня, — напомнил я.

— Уже через три, — поправила меня Сейди. — Здесь, я так понимаю, время перевалило за полночь.

— Спасибо за напоминание, — огрызнулся я.

— Ваша вынужденная экскурсия будет краткой, — сказал Бес. — Начнете с отдела Древнего Египта. Он как раз помещается на первом этаже Зимнего дворца.

— А ты что, с нами не пойдешь? — спросил я.

— Бес не сможет, — ответила за гнома Сейди. — Помнишь, Баст не могла проникнуть в парижский дом Дежардена? Маги оберегают свои жилища от вторжения богов. Бес, я права?

Бес скорчил совсем уж страшную рожу.

— Я вас доведу до моста. Дальше пойдете сами. Если я перейду Неву и окажусь вблизи Эрмитажа, сработает вся сигнализация смертных и магическая защита. Придется вам самим искать способ проникнуть внутрь.

— Приятное занятие — лезть ночью в музей, — нахмурилась Сейди. — Тут предполагается особое везение.

— Конечно, — подхватил Бес. — Ведь вам нужно не глазеть на коллекции, а найти тайный вход в Восемнадцатый ном. И еще постараться, чтобы вас не схватили живыми.

— Как ты сказал? Чтобы нас не схватили живыми? А лучше, если нас схватят мертвыми?

Глаза Беса были серьезными и даже печальными.

— Поверь, тебе не захочется быть пленником Меншикова.

Он щелкнул пальцами, и мы с Сейди оказались одетыми в теплые куртки с капюшонами, лыжные брюки и зимние сапоги.

— Идемте, малыши. — Последнее слово Бес произнес по-русски. — Я провожу вас до Дворцового моста.

До моста оставалось всего несколько сот ярдов, но казалось, что он находится куда дальше. Март в Петербурге явно не был весенним месяцем. Темное небо, ветер и снег больше напоминали январь на Аляске. Я бы предпочел идти сейчас под обжигающим солнцем египетской пустыни. Даже в теплой одежде, добытой для нас Бесом, у меня стучали зубы.

Гном не слишком торопился. Он то и дело останавливался и давал пояснения. Слушать его было интересно, но я боялся отморозить нос. Мы узнали, что сейчас находимся на Васильевском острове, а Эрмитаж расположен в историческом центре Петербурга. Бес показывал на церкви, здания и памятники. Иногда он от волнения перескакивал на русский язык. Я не понимал ни слова, но чувствовалось, что бог гномов хорошо знает русский.

— Похоже, ты раньше жил здесь, — сказал я.

Мои слова заставили Беса умолкнуть.

— Жил, но давно. И это не было…

Он остановился так внезапно, что я налетел на него. Бес смотрел через дорогу. Там стоял довольно большой дворец с канареечно-желтыми стенами и остроконечной зеленой крышей. Его окна не светились. В белых снежных вихрях он казался совсем призрачным, как картины в Зале эпох Первого нома.

— Дворец князя Меншикова, — тихо произнес Бес.

Его голос дрожал от ненависти. Я думал: сейчас он прокричит свое «БУУ!» и разрушит здание, но Бес лишь скрежетнул зубами.

Я поймал взгляд Сейди, ожидающей объяснений. Но напрасно она считает меня ходячей Википедией. Я достаточно много знаю о Египте и почти ничего — о России.

— Какого Меншикова? — спросил я. — Влада? «Курильщика»?

— Влад — потомок, — презрительно кривя губы, ответил Бес.

Он произнес какое-то русское слово. Судя по интонации — ругательство.

— Этот город возник по воле Петра Первого. Царь многое перенял с Запада, но его развлечения зачастую оставались дикими и варварскими. Князя Меншикова Петр знал с юности. Знал, что «светлейший» нечист на руку, но многое ему прощал, поскольку никто другой не умел так угодить царю. А по части развлечений Меншиков был большой выдумщик. К тому же Петр любил гномов. Он называл их карликами — гномы у русских почему-то считаются персонажами немецких и французских сказок. В своей любви к гномам Петр напоминал египтян. Царь верил, что карлики приносят удачу, и всегда держал их у себя при дворе. Однажды Меншиков решил позабавить царя… потешной свадьбой карликов. Он их заставил… он заставил нас нарядиться в свадебные одежды, сделать вид, что мы поженились, и плясать, веселя царя. Затея понравилась. И Петр, и все гости хохотали до упаду, отпуская непристойные шуточки…