Огненный трон

— Надо же! — воскликнула Сейди.

Она не сводила глаз с центра стола. Среди тарелок с пиццей, вазочек с засахаренными ягодами и фруктами и всеми прочими мыслимыми и немыслимыми угощениями возвышался бело-голубой торт из мороженого. Точная копия торта, который мы с Сейди дружно взорвали на дне ее рождения. Если кто забыл, ей тогда исполнилось шесть, а мне было восемь.

— Надеюсь, ты не против. — Мама улыбалась. — Ведь в тот раз вы остались без лакомства. С днем рождения, Сейди.

— Прошу рассаживаться, — сказал отец. — Бес, дружище, усади нашего дорогого Ра во главе стола.

Я выбрал стул подальше от Ра. Не хотелось, чтобы он чавкал у меня под ухом и брызгал слюной (даже если это слюна древнего повелителя богов!).

— Нет, не сюда, — сказала мама. — Садись рядом со мной. Этот стул для… другого гостя.

Последние два слова она произнесла так, словно ей не очень хотелось видеть этого гостя.

Я оглядел стол. Стульев было семь, а нас пока что шестеро.

— Кого еще вы пригласили? — спросил я.

— Анубиса? — с надеждой в голосе подхватила Сейди.

— Не Анубиса, — усмехнулся отец. — Впрочем, если бы он смог, то обязательно пришел бы.

Сейди стала похожей на надувную игрушку, из которой вынули затычку. [Да, Сейди. Тогда ты именно так и выглядела.]

— А где он? — Тон у сестры сразу стал унылым.

Отец ответил не сразу. Чувствовалось, вопрос поставил его в неловкое положение.

— Далеко, — наконец сказал он. — Прошу, угощайтесь.

Я сел. Призрачный официант подал мне кусок торта.

Думаете, после всего, что случилось, я хотел есть? Мир накануне гибели, наша миссия провалилась. Мы оказались в Стране мертвых, за столом из моего прошлого. Семейное торжество, когда маму невозможно даже обнять, а кожа отца — цвета голубики. Но моему желудку было наплевать. Он напоминал мне, что еще жив и нуждается в еде. И я принялся за шоколадный торт с начинкой из ванильного мороженого. Я даже не заметил, как съел кусок и потянулся за пиццей со специями. Статуи Гора, Изиды, Тота и Собека молчаливо наблюдали за нашим пиром. А за верандой простирались поля Иалу, создавая иллюзию бесконечного мира в пещере. Зеленые холмы и луга, стада тучного скота, поля золотистой пшеницы, рощи финиковых пальм. От реки Дуата отходило множество рукавов и протоков, создавая иллюзию дельты Нила. По воде скользили парусные лодки. На островах стояли картинно красивые селения для душ, удостоенных райского блаженства.

— Так древние египтяне представляли себе идиллию загробной жизни, — сказал отец, словно прочитав мои мысли. — Но каждая душа видит поля Иалу немного по-своему.

— Вроде нашего лос-анджелесского дома? — спросил я. — Вся наша семья собралась за столом. Но реально ли это?

Отцовские глаза погрустнели. Так было всегда, стоило мне завести разговор о маминой гибели.

— Надеюсь, праздничный торт удался? — поинтересовался отец. — Моей девочке уже тринадцать. Даже не верится.

Сейди вдруг смахнула свою тарелку со стола. Та ударилась о каменный пол и разлетелась на осколки.

— Верится, не верится — кому это теперь важно? — закричала Сейди. — Проклятые солнечные часы, дурацкие врата… мы провалили миссию!

Она закрыла лицо руками и заревела всерьез.

— Сейди, успокойся, — сказала мама, нависнув над ней заботливым облаком. — Все в порядке.

— Лунный пирог, — обнадежил всех нас Ра.

Его рот был перемазан глазурью. Еда отняла у него силы. Ра начал сползать со стула. Бес осторожно усадил бога солнца в прежнюю позу.

— Сейди права, — сказал я. — Состояние Ра хуже, чем мы предполагали. Даже если мы и доставим его в смертный мир, ему ни за что не одолеть Апофиса. Разве что змей лопнет от смеха, глядя на него.

Отец недовольно наморщил лоб.

— Картер, он по-прежнему остается богом солнца и повелителем богов. Относись к нему с должным уважением.

— Не люблю пузырей! — заявил Ра и хлопнул по огненному шару, пытавшемуся вытереть ему рот.

— Господин Ра, ты помнишь меня? — спросил отец. — Я — Осирис. Ты каждую ночь останавливался у меня для трапезы и отдыха. А потом продолжал путешествие. Вспоминаешь?

— Хочу горностая, — сказал Ра.

— Что за бредятина? — Вспылив, Сейди хлопнула кулаком по столу. — Мы уже в который раз слышим это от него.

Бес пододвинул к себе блюдо с непонятным угощением. Мне показалось, что это кузнечики в шоколаде. Зачерпнув горсть странного лакомства, гном отправил его в рот.

— Мы не закончили читать «Книгу Ра», — напомнил он. — Нам еще необходимо найти Хепри.

Отец пощипал свою бородку.

— Да, вам надо найти бога-скарабея — ипостась Ра, которая символизирует восходящее солнце. Если вы отыщете Хепри, Ра возродится полностью. Но для этого вам необходимо пройти врата восьмого дома.

— А они закрыты, — удрученно сказал я. — Словом, нужно повернуть время вспять. Мы этого не умеем.

Бес перестал хрустеть кузнечиками. Глаза его округлились, будто на него снизошло откровение. Потом гном в полном недоумении поглядел на моего отца:

— Он? Вы пригласили его?

— Кто — он? — не выдержал я. — Можно без загадок и иносказаний?

Я ждал объяснений. Отец упорно отводил глаза.

— Пап, что все это значит? Ты понимаешь, что мы упустили время? Можно каким-то иным способом добраться до восьмой области? Ну, с помощью телепортации или чего-нибудь еще?

— Я бы с радостью телепортировал вас, — тихо сказал отец. — Но в этом путешествии нельзя «срезать дистанцию». Таковы условия возрождения Ра. Я не имею права вмешиваться в ход событий. В одном ты, безусловно, прав: вам нужно дополнительное время. Способ есть. Вот если бы ставки не были такими высокими…

— Это опасно, — добавила мама. — Даже слишком опасно.

— Что слишком опасно? — спросила Сейди, которой тоже надоели эти «загадочные» разговоры.

— Не что, а кто. Полагаю, это я, — послышалось у меня за спиной.

Я обернулся и увидел человека. Он стоял, держась руками за спинку моего стула. Или он сумел подойти так тихо, что я не слышал, или возник прямо из воздуха.

На вид ему было около двадцати. Высокий, худощавый, не лишенный обаяния. Никаких звериных или птичьих голов; его лицо выглядело совершенно человеческим, если не считать серебристых глаз. Прическа седьмого гостя соответствовала моде древнеегипетской молодежи: бритая голова, за исключением оставленного с одной стороны пучка волос, завязанного в конский хвост. Покрой серебристого костюма выдавал в юноше поклонника итальянской моды (я знаю это потому, что отец и Амос всегда сходили с ума по костюмам). Ткань переливалась, будто шелковые нити переплетались с алюминиевой фольгой. Рубашка была черная, без воротника. На шее висело несколько фунтов платиновых цепочек. На самой крупной из них покачивался серебряный амулет в виде полумесяца. Пальцы седьмого гостя были унизаны кольцами, наручные часы «Ролекс» в платиновом корпусе поблескивали, отражая свет. В смертном мире я бы принял его за американского индейца, невероятно разбогатевшего на игорном бизнесе. Но здесь, в Дуате, с этим странным амулетом в виде полумесяца…

— Лунный пирог! — радостно выкрикнул Ра.

— Кажется, я тебя знаю, — сказал я. — Ты — Хонсу. Бог луны.

Он хищно улыбнулся, глядя на меня, как на живую закуску.

— К вашим услугам. Не желаете ли сыграть со мной?

— Только не с тобой, — прорычал Бес.

Хонсу раскинул руки, показывая, что готов обнять гнома.

— Бес, старый дружище! Как поживаешь?

— Я тебе, жулик и мошенник, не «старый дружище»!

— Не успел появиться, как меня уже оскорбляют!

Хонсу сел справа и наклонился ко мне.