Огнепоклонники (Адский огонь)

— Ничего. — Опустошенность возвращалась. Тупая, сосущая боль. — Его больше нет.

— А ты есть. — Бо отстранил ее и заглянул в лицо. — Ты жива. Ты здесь.

— Я не могу думать. Я даже не знаю, могу ли я что-то чувствовать. Я просто…

Опять он не дал ей договорить, на этот раз закрыв ей рот поцелуем.

— Все ты можешь. Ты будешь думать, и чувствовать, и делать то, что нужно делать. — Он прижался губами к ее лбу. — Ничего другого не остается.

«Мы спасаем, что можем», — вспомнила Рина. И это помогло ей обрести равновесие.

— Ты помог мне устоять, Гуднайт, — пробормотала она.

— Что?

Рина покачала головой:

— Что ты здесь делаешь? Бегаешь по улице как ненормальный. Ну почему никто меня не слушает?

Бо никак не мог оторваться от нее. Он поминутно дотрагивался до ее волос, рук, лица.

— Я моложе и проворнее твоего отца. Я прорвался через копов возле дома, а он не прорвался.

— Дьявол!

Рина повернулась к горящему дому. Огонь возьмет два верхних этажа. Он опалит соседние дома, изуродует чьи-то жизни. Но он больше не заберет ни одной жизни этой ночью. Во всяком случае, не здесь. Значит, здесь ей больше делать нечего.

«Это наша работа», — сказал О’Доннелл. Она должна заняться своей работой. Изучать, наблюдать, анализировать. Находить ответы на вопросы «кто?» и «почему?», а не рассиживаться на тротуаре, трясясь от шока и горя.

— Дай мне минуту. — Рина сжала руку Бо и, оставив его у края тротуара, подошла к Янгеру, прибывшему на место, как только до участка дошла весть о гибели О’Доннелла. — Я пойду успокою свою семью, проверю, как там обстоят дела. Если он опять позвонит, дам тебе знать.

Лицо Джона было непроницаемо.

— Теперь он взял одного из наших. Взял копа. Хорошего копа. — Янгер бросил взгляд на небо. — Теперь он покойник.

— Да. Но он будет предпринимать новые попытки. Слава богу, у нас все под наблюдением. Я хочу вымыться. — Рина расстегнула робу. — Вымыться, прочистить мозги. Если тебе нужно встать под душ, можешь воспользоваться удобствами у моих родителей.

— Ловлю тебя на слове. Капитан едет сюда. Я его проинформирую, выставлю караул.

— Спасибо.

Янгер положил руку ей на плечо, когда она уже повернулась, чтобы уйти.

— Он все время опережал нас на шаг, Хейл. Богом клянусь, больше этого не будет.

«Не будет? — с горечью подумала Рина. — Он, как кобра, такой же терпеливый, такой же смертоносный. Он может затаиться, не давать о себе знать годами и снова выползти из-под камня в любой момент».

Бросив последний взгляд на горящий дом, Рина ушла. Нет, нельзя так думать, сказала она себе. Эти мысли у нее от усталости, от подавленности. Он зашел слишком далеко, он больше не будет ждать. Он слишком близок к цели, он не объявит перерыв в игре, черт бы его побрал.

Она спрятала пожарную робу в багажник машины.

— Детектив Янгер может заглянуть к нам, когда покончит здесь с делами. Джон вернулся из Нью-Йорка.

— Что он делал в Нью-Йорке? — Бо взял ее за руку и сплел пальцы с ее пальцами.

— Навещал Джо Пасторелли. У Пасторелли рак поджелудочной железы. В последней стадии.

— Не самый легкий уход. — Сандер примкнул к ней с другой стороны. — Он проходит курс лечения?

— Не похоже на то. Зато Джоуи, похоже, убежден, что в нем самом раковые клеточки тикают, как маленькие бомбы замедленного действия.

— Это наследственное? — спросил Бо.

— Я не знаю. — Усталость давила на нее каменной плитой. — Понятия не имею. Сандер?

— Менее десяти процентов случаев являются наследственными. Основной причиной является вдыхание дыма при курении.

— Вот тебе ирония судьбы. Дым, огонь, смерть. Как бы то ни было, я узнаю детали, когда Джон вернется. Важно уяснить, что нам это дает: вот спусковой механизм, заставивший Джоуи выступить в открытую и все закончить именно сейчас. А сейчас я съезжу домой, переоденусь.

— Я поеду с тобой.

— Мой дом сторожит полиция, Бо.

— Я поеду с тобой, — повторил он и обогнул машину, чтобы сесть с пассажирской стороны.

Рина мученически закатила глаза.

— Садись, — приказала она брату. — Я подвезу тебя к маме. Никому сегодня нельзя ходить по улице в одиночку. — Скажи им, что со мной все в порядке, — добавила она. — Я сама скоро к ним загляну.

Свет горел во всех окнах дома. Она на минутку вышла, чтобы переговорить с двумя полисменами, сидевшими в машине у дома, а потом вопросительно взглянула на Сандера.

— Фрэн, Джек, дети, Белла и ее дети. Ты не говорил, что все собрались здесь.

— Обычное дело.

Рина расцеловала его в обе щеки.

— Иди, успокой всех. Они же нервничают. Попроси маму помолиться за упокой души О’Доннелла. Я вернусь через пятнадцать минут.

Она поспешила забраться в машину, пока никто ее не заметил. Ей не добраться до дома, если все они высыпят на улицу.

— Они держатся, — сказал Бо, когда она отъехала. — У тебя крепкое тыловое обеспечение, Катарина. Они напуганы, они сходят с ума от беспокойства, но они держатся железно.

— Он хочет расправиться с ними. Боюсь, зная это, я не смогу держаться железно.

— Сможешь. Знаешь, если уж я подписываюсь на брак и все такое… Эй, я сказал «брак» прямо вслух! Так вот, если уж я подписываюсь на брак и семейную жизнь с детьми, я хотел бы выстроить ее на хорошей, надежной основе.

— Ну, момент ты выбрал неудачный, но если это предложение…

— Ну уж нет! Предложение сделала ты. Я лишь даю тебе ответ.

— Понятно.

— Только что-то я кольца не вижу. Это не будет считаться официальным, пока ты не купишь мне кольцо.

Рина остановила машину. Просто затормозила посреди улицы, остановилась, положила голову на руль и разрыдалась.

— Эй, ты что? О боже, не плачь. — Бо отстегнул ремень безопасности, повернулся к ней и попытался ее обнять.

— Мне надо. Это сейчас пройдет. Я думала, расплачусь в доме, прямо в той спальне, когда увидела, что он с ними сделал. Он их застрелил, а потом усадил в постели, как кукол.

— Что?

— Карла и Дон Димарко. Я их плохо знала. Они купили этот дом всего несколько месяцев назад. Молодая пара, это их первый дом. Ее мать ходила в школу вместе с матерью Джины. — Рина выпрямилась и отерла слезы. — Он не поджег кровать. Я их видела. Видела подушки. Он заглушил выстрелы подушками. Я стояла там, огонь был повсюду вокруг меня, и я представила себе, как он входит, кладет подушки им на лица… Малый калибр. Маленькая дырочка. Просто маленькая дырочка.