Огнезарная битва

– Расстанусь...

Златоволосая Мария с удовольствием продолжила, метая босыми ногами смерть:

– Никогда!

Матрена швырнула голыми пятками, внушительный ящик со взрывчаткой, пропев:

– Я тамада!

Девушки дружно и звонко захихикали. Зашлепали своим очень изящными, босыми ножками. И стоял даже звон от этого. Такие красивые и сексуальные девчонки. Да еще очень любят мужчин. Молодцы девушки!

Алла вспомнила, как она сидела в женской колонии-малолетке. Ее сначала раздели догола. Потом всю с головы до босых пяток ощупала надзирательница. Заглянула и во все интимные места. Причем, делала это очень грубо. А когда палец тебе вонзается в анус, и ковыряются в очке, и во влагалище, это ужасно. И больно, и стыдно, и противно.

Ну как такое можно пережить? Обыскивают дотошно, грубо, давят на груди, так что остаются синяки. И во рту можно язык оторвать - так дергают. И остается во рту вкус резины, от перчаток.

Вообще обыск стараются проводить так, чтобы максимально унизить девочек. Щупают молодые, но неприятной наружности женщины, но смотрят за процессом офицеры-мужчины. И лезут в интимные места грубо, ковыряются намного дольше, чем нужно для осмотра. И вообще каждый сантиметр голой кожи ощупывают. Словно под кожей ищут бомбы.

Обыск длиться довольно долго, даже пятки разминают, проверяя мозоли набитые от долгого хождения босиком. Долго трут между пальцами ног и рук. Растрепывают, причем это довольно больно волосы, перебирая каждую прядь. Но, конечно же, самое неприятное руки довольно крупной, с длинными пальцами надзирательницы в самых чувствительных местах. Чувствуешь нестерпимое желание помочиться, сильную щекотку и зуд, даже больно.

Хорошо, что не в меру развитая и темпераментная Алла успела лишиться девственности еще до ареста. А девочкам-девственницам куда больнее. Жестокий режим скидок на возраст не делает. И обыскивают больше для того чтобы сломать психологически. Главное, тут Алла это сразу поняла: не впадать в истерику, и не показывать, что тебе обыск с грубым ощупыванием интимных мест крайне неприятен. Тогда станут обыскивать каждый день, и обязательно колупаться в заднем проходе.

Впрочем, красивую и уже имеющую почти взрослую фигуру Аллу и так обыскивали каждый день. Она ведь очень соблазнительная. И для похотливых офицеров это возможность поглядеть, как девушку раздевают, как ей щупают самые чувствительные места. Какие она чувства и эмоции при этом испытывает.

Вот так тебя выводят из камеры, заставляют раздеться, женщина-надзиратель щупает, а офицеры НКВД жадно смотрят. Насиловать, как ни странно побаиваются. Зато обыскивать с раздеванием по инструкции можно сколько угодно. И этим пользуются офицеры карательных органов, и молодые караульные.

Обыски запомнились Алле. Она подозревалась по нескольким статьям, и следствие шло достаточно долго. Так что ее успели обыскать, причем весьма дотошно, не одну сотню раз.

Алла даже стала находить в этом какое-то извращенное удовольствие. Особенно от взглядов похотливых мужчин. А в самой колонии: подростки - мальчишки и девчонки работали на полях вместе и жили в соседних бараках.

Мальчишек выгоняли на работу в одних шортиках и голошейках. Это типа черных маек. Босые до самых морозов. Девушки в тюремных платьях, и тоже без обувки, пока не пойдет снег. Трудились вместе под шутки мальчишек. Многие пацаны политические или дети врагов народа, часть по уголовным статьям. Есть и блатные. Все мальчишки стрижены наголо, а девушек короткие прически.

Секса много, особенно когда страда проходит, и больше сил остается после тяжелой работы. Мальчики бегает к девочкам, и бывает наоборот. А чем еще развлекаться? Телевизоров нет, и даже не знаю многие, что такое. Кино показывают только раз в неделю. В школе учеба нерегулярная, так как педагогов не хватает. Когда работы становится меньше, появляется свободное время и энергия. И, конечно же, у подростков гормоны играют. Темпераментной Алле это очень нравилось. Особенно если мальчишки, еще и немного ласкали, или щупали тебя. А поцелуи груди просто прелесть. В подростковом возрасте все мальчишки более-менее симпатичные, с мускулистыми, стройными от работы телами. Еще не успевшие, покрыться волосами. А лица без бороды, куда симпатичнее и мягче. Их так приятно целовать, тереться щечкой о щечку. И запахи свежей юности, столь соблазнительные.

Алла меняла ребят, и была ненасытной. Пока не забеременела. Отказалась делать аборт, и родила себе сразу пару: сына и дочку.

Теперь этим ребятам уже лет девять, вернее скоро будет девять. Наверное, где-то трудятся на военном заводе и немного учатся. Или на полях, как и их мать, немного вкалывают.

Тяжелое у них выдалось военное детство. Мало радости, и много работы. Уже кое-где и с пяти лет к самым простым станкам детей ставят. И девяностолетние бабки отбывают трудовую повинность. Ужасно, война идет седьмой год, и людские ресурсы СССР истощаются.

Алла времена в колонии вспоминала с разными чувствами. Все-таки кое в чем лучше, чем СИЗО. Много свежего воздуха, хотя тот же барак. И не так часто обыскивают. А так задолбали обысками и личными досмотрами. И кормили в колонии лучше, и можно было украсть.

Аллу во время допросов еще били. Требовали назвать сообщников. Обычно целью избиений были босые пятки девушки. По ним лупили резиновой дубиной, что очень болезненно. Но при этом сравнительно безопасно для здоровья. Еще Алла раздев, хлестали резиновыми шлангами. Тоже относительно безопасно, но болезненно. Девочку жалели, и опасных для жизни пыток не применяли.

Однако попробовали все-таки жаровню. Это когда босые подошвы смазывают растительным маслом, а потом на расстоянии ставят жаровню. Боль от этого дикая. А голая подошва всего лишь покрывается небольшими волдырями, которые через несколько дней бесследно проходят.

Такая пытка отличалась эффективностью. А если учесть какие у Аллы, красивые, точенные, изящные ножки... Понятно, что следователи не могли не соблазниться на пытку. Алла, в конце концов, не выдержала и подписала признания, что она диверсантка. Но все равно никого не выдала. Точнее только кричала, что ничего не знает.

Жаровня это очень паскудная пытка. Ее можно повторять несколько раз. И она остается болезненной и относительно безопасной. Алла могла, что угодно признать. К счастью в тот момент произошел небольшой откат. Да может еще и девочку, пожалели. Вынесла тройка приговор: десять лет диверсантке. По малолетству немного.

И иди по этапу. И лагерь попался не худший, в Нижнем Поволжье, все же не Магадан. И контингент не самый паршивый. А когда началась война, выпустили Аллу. И на фронт пошла рыжая воительница.