Огнезарная битва

– Как хорошо людей помучить, огнем девиц всех истязать! Я фюрер во вселенной лучший - сдаю экзамены на пять!

Девушке-офицеру Кларе после этих слов возмутилась, ей захотелось плюнуть на главного преступника всех времен и народов. Но горло было сухим и пересохшим, даже глотать было ужасно больно. Вот почему ей капнули в рот какой-то гадости, теперь она лишена возможности, ответить, и может только орать. Гитлер причмокивал от удовольствия. Он еще больше повысил температуру пламени, но потом остановился, нет, нельзя торопиться в таком деле как истязания.

Гиммлер шутя, заметил:

– Девушка хочет секса! Крупного в царский трон перца!

Гитлер усмехнулся:

– Царское место само собой! А пока!

Несколько полуголых девчат в одних трусиках дружно гаркнули:

– Девка дала храпака!

Фюрер еще чуть-чуть добавил кислорода, придвинул конфорки, пламя стало голубым и немного меньшим. Розовые, блестящие от мази девичьи ступни, стали покрываться сначала мелкими, затем все более увеличивающимися в размерах волдырями. Гитлер старался, чтобы огонь жарил равномерно всю стопу, благо конфорок была целая дюжина и, пытать можно был изощренно. Девушка-офицер Клара извивалась, кричала, из изумрудно-сапфировых глаз лились жемчужные слезы. Фюрер был очень доволен, как хорошо, ему было. Но почему не разнообразить пытку. Гитлер прикрикнул главному палачу:

– Давай теперь ты управляй огоньком, а я ее высеку.

Гарус кивнул:

– Это само собой всесильный из всесильных!

Пороть девушку-офицера предполагалось раскаленной, колючей проволокой, да еще с током.

Плеть была семихвостой, довольно тяжелой и Гитлеру пришлось взять ее сразу двумя руками. От плетки тянулся электропровод, чтобы поддерживать ее постоянно в раскаленном состоянии. Фюрер причмокнул и с размаха ударил девушку по спине.

Кларе Новик казалось что большей боли, чем она испытывала только что и быть не может, но...

Снова дикий визг, чудовищный шок. От электроразрядов искры пробежали по телу, обнаженная грудь засветилась. Видя ее состояние, главный палач вколол нейролептик в шею. Девушка задохнулась от истязания, полминуты лишь как выброшенная на берег рыба: открывала и закрывала рот, а освободилась истошным криком.

Гитлер снова принялся бить. Мускулиста женская спина, превращалась в кровавое, местами подпаленное месиво. Все эти крики и вопли сливались в жуткую какофонию, вот удар пришелся по шее, а вот чуть ниже задев самый совершенный орган.

Клара Новик уже не могла, ни о чем думать, ничего соображать, боль стала ее сущностью и ее бытием! Страдание затопило девушку-офицера, словно лава при извержении вулкана. Боль была везде, от корней волос, до кончиков ногтей, перед глазами все буквально расплывалось в кровавой дымке. Алые соски искрили, с них капал пот, пышные волосы встали торчком.

Гитлер визжал:

– Русо! Русо! Будет очень больно! Русо! Русо! Буду сечь прикольно!

Геринг прокукарекал:

– Животное надо сечь! Кто зверей любит, тот их и бьет!

Однако фюрер сильно вспотел и устал, по нему тек пот. Отбросив плеть, Гитлер, подскочив к столу, влив в себя шампанского смешанного с кровью младенцев. Ему стало легче. Огонь все еще терзал наполовину спаленные точенные ступни девицы. Главный палач предложил:

– Может раскаленные щипцы?! Выкрутите им соски!

Гитлер мотнул головой:

– Слишком примитивно! Хочу чего-то более современного! Вот например стрельба из ледяного пистолета!

Главный палач кивнул:

– Будет сделано!

В руках фюрера, словно по мановению волшебной палочки, оказался пистолет, похожий на детский водяной, толь побольше и брызгающий жидким воздухом. Это когда тело жертвы обжигает адский холод. Правда в СС такие не использовали, так как жидкий воздух, довольно дорогой продукт для времен второй мировой войны, кто пожалеет денег для забавы германского вождя. Снова изощренная пытка, Гитлер всаживал леденящие плоть заряды, в грудь, в живот, обойдя в спину, и даже в лицо.

Жидкий воздух дымился, а девушке-офицеру Кларе, хотя совсем недавно казалось, что большей боли и быть не может, пришлось оказать в адовом аду! Гитлер резвился как ребенок, но вскоре ему и это забава надоела. Нетерпеливый жесть главному палачу, тот передал рычаг:

– Вы хотите прямо сейчас посадить ее на кол!

– Да!
– Фюрер рассвирепел.
– Хочешь наказать мужчину, заставь его жить с одной женщиной, хочешь наказать сильней, подсели к ним еще тещу!

Гитлер взял в руки пульт и нажал на кнопку. Из полу показался остро заточенный, стальной кол. Нержавеющая сталь тускло блестела, девушка-офицер Клара впрочем, уже была в таком измученном состоянии, что ничего не соображала, две трети ее кожи было спалено. Когда жестоко жало вонзилось в нее, дополнительная боль показалась, укусом комара, на фоне ожога. Но кол медленно поднимался, она состоял из нескольких частей на механических шарнирах, и Гитлер - прирожденный палач весьма умело руководил им, стараясь не задеть жизненно важных органом и вызвать преждевременную смерть. Вот острие прошло желудок, легкие уже стало выходить из плеча. Неожиданно до этого молчавший фон Мэнге, " прославившийся" бесчеловечными эксперимента над людьми подал глаз. Голосок у него был противный как у кастрата:

– Величайший фюрер! Эта девушка-пленница не совсем простая, у нее концентрация стволовых клеток вдвое больше нормы. Прошу вас не убивайте ее, а отдайте мне, для проведения экспериментов, которые помогут победить германской армии!

Гитлер посмотрел взглядом волка, у которого отнимают жирный кусок, но спустя секунду неожиданно улыбнулся и расслабился:

– Забирай! Мне это уже надоело!

От такого видения естественно, что и самому противно.

На Дальнем Востоке тоже кипели бои. Японцы пытались перерезать артерию снабжающую Магадан, а советские войска отчаянно отбивались и пробовали контратаковать.

Но у обоих сторон потери огромны.

Япония это вообще особая территория и своя традиция... Смелость самураев известна, но тактической гибкости и мастерства с гугулькин нос...