Огни Аль-Тура. Желанная

– Я сказала вам правду – прохрипела я, и меня резко отпустило.

– Теперь я вам верю – сказал Советник спокойно. Я четко поняла, что сейчас на меня было оказано какое-то воздействие. Помнится, Эйден говорил про какие-то там их технологии по выбиванию правды.

– Знаете, Советник – глухо сказала я – то, что вы сказали и сделали, выше моего понимания. Это меня обидело и оскорбило. Я все понимаю, это ваша работа. Но вот так воздействовать и давить на заведомо слабую женщину, оказавшуюся по воле случая на вашей планете. Лично я такое не прощу и не забуду.

– Напишите обо мне статью? Пожалуетесь в межгалактический суд? – спросил этот… козел.

– К сожалению, скованная контрактом с вашей планетой, я не могу осуществить ни того, ни другого. Поэтому просто сделаю вас прототипом героя своей книги, обиженного жизнью мужчины с маленьким членом, которому никто никогда не даст – вырвалось у меня раньше, чем я осознала, что и кому только что ляпнула.

– Буду ждать, госпожа Ахава (мой авторский псевдоним), буду очень ждать – улыбнулся мужчина и поднялся – вы свободны.

Я как рыба, выброшенная на берег, ловила воздух ртом.

Дверь буквально с силой разъехалась в стороны. Гай вихрем влетел в комнату.

– Какого космоса ты творишь, Ролан? Почему Мила здесь одна? По закону, на беседе должен был присутствовать кто-то из ее мужей, не связанных с обстоятельствами дела, я или Даян.

– Закон не нарушен. На беседе присутствовал ее муж в результате резонанса – ровным тоном сообщил мужчина. Его глаза неожиданно полыхнули огнем – и это я. Только, боюсь, после нашего разговора, это ненадолго. Как бы мне и не хотелось убедить очаровательную смелую туру, что мои размеры далеки от маленьких – выдохнул он и вышел из помещения.

Дорогие! Я тут неожиданно для себя написала приличный кусок четвертой книги по вселенной "Эйнар". Если успею, начну выкладывать книгу уже сегодня. Отпишусь об этом в блоге.

Глава 42: Откат

Планета Аль-Тур, Грандис, Совет планеты

Мила Громова

Наступила оглушающая тишина. Желваки Гая ходили на породистом лице ходуном, делая его устрашающе-красивым. Я шумно дышала, пытаясь переварить то, что только что было.

– Пойдем, Мила – сквозь зубы проговорил Гай, стараясь сделать голос как можно мягче.

– Эта скотина не может вот так сбежать, оставив последнее слово за собой – зло бросила я. Во мне кипели такие эмоции, что хотелось сделать что-то очень не соответствующее моему стандартному спокойному поведению.

– Нам незачем здесь оставаться, Эйден уже нас ждет на выходе – он протянул руку и помог мне подняться. А потом, глядя на мое искаженное негодованием лицо, притянул меня к себе и нежно погладил по голове – ты похожа на маленькую боевую птичку. А еще ты бледная, тебе нехорошо?

Он подал мне бутылку воды, которую принес с собой.

– Я очень злюсь – призналась я, отпивая воду – и запуталась. И у меня ощущение, что кто-то прошелся раскаленной иголкой по моим мозгам.

Мужчина вывел меня по тем же коридорам обратно в холл. Эйден стоял какой-то всклокоченный и злой. Увидев меня, его глаза запылали.

– Я прибью этого гребаного Ир-Вона - прогрохотал он - он сказал, что к тебе на беседу пригласят Гая или Даяна, а в итоге им даже не сообщили ничего.

– Он ничего не нарушил, брат – Гай похлопал Эйдена по спине – Ролан – наш четвертый побратим. Только после того, что он сделал, пусть молится высшим силам, туре-прародительнице и космической заднице, чтобы я лично его не покалечил. Насколько я понял, Ир-Вон применил на Миле «церу», причем без подготовки, не предупредив. Сеанс был коротким и почти безболезненным, но все же…Мила - человек, они заведомо слабее. Тем более она - женщина.

– Пойдемте уже – сказала я, поглядывая на военных, которые с интересом вслушивались в наш разговор – все потом.

– Предлагаю отправиться в заповедник Дрокас. Нам всем нужно расслабиться. У меня дел в Совете сегодня нет. Да и у Эйдена тоже. У нас вообще-то официально идет неделя обретения.

– Что за неделя? – заинтересовалась я. Мы поднимались на лифте на стоянку аэролетов, где нас уже ждал Даян.

– Каждому мужчине после принятия туры дается неделя отпуска. В первую неделю после резонанса нам лучше как можно больше времени провести вместе – улыбнулся Гай.

– Надеюсь это действительно так, а не очередная ваша манипуляция? – прищурилась я.

– Ты теперь будешь все наши слова подвергать сомнению? – довольно резко сказал Эйден.

– Обжегшись на молоке, дуешь на воду – процитировала я старую земную истину – нет, не буду, просто даю вам понять, что на построение доверительных отношений нам потребуется время.

– Я этого и не отрицаю – Эйден привычным жестом взял меня за руку. Он был нервным и раздраженным, хоть и пытался всячески это скрыть.

– Этот Ир-Вон больше нас не побеспокоит? – просила я первого мужа.

– Хотел бы я сказать, что нет, но теперь я не знаю, что сказать – тихо сказал Эйден – пожалуй, к такому повороту никто не был готов.

– Надеюсь, лимит моих резонансов исчерпан – устало выдохнула я – особенно после такого. Этот Советник умудрился за короткий разговор меня задеть намеками на то, что я…легкомысленная женщина, применить ваши технологии по выбиванию правды, открыто сказать, что знает, какие книги я пишу – я опять начала заводиться – даже про свой гребаный мужской орган мне успел сообщить. Тоже мне, «господин-не-маленький-член».

Я вдруг истерически захохотала, а потом заплакала.

Мы вышли на площадку. Даян буквально подлетел ко мне, бережно схватил на руки и прижал к своему большому телу.

Он скрипел зубами, от него шел нереальный жар, а весь он будто вибрировал.

– Это откат от «церы» - тихо сказал Гай - Мила слишком хрупкая для такого грубого вмешательства в нервную систему и мозг.

– Он это знал – прошипел Даян – и все равно сделал.

– Это был самый быстрый способ закончить допрос как можно скорее – Эйден уже успокоился – у меня создалось четкое ощущение, что под меня кто-то копает. А обвинить меня в нарушении контракта о неразглашении – прекрасная возможность мне досадить, а то и хуже. Не Ир-Вон, кто-то выше. Ролан это понимал и сделал так, чтобы моя невиновность из показаний Милы была очевидной. Подтверждение слов Милы после резкого воздействия «церы» - лучшее доказательство. Люди более восприимчивы к колебаниям, их правда имеет больший вес, чем моя. А предварительно Ролан вывел Милу на эмоции, чтобы сигнал «церы» быстро и безболезненно ушел в мозг. Жестко, но эффективно. Теперь от меня отстанут.

– Только наша женщина из-за этого пострадала – Даян еще крепче меня сжал. Мы уже летели в аэролете, я чувствовала себя выжатой и слабой. Будто из меня резко высосали все силы.

– Он осознаёт, что сделал, поэтому, скорее всего, не будет претендовать на нашу туру. Нам нужно успокоиться и спокойно поговорить с ним потом. Я знаю его историю и знаю его отношение к созданию семейных связей. Другое дело, как он сам переживет этот резонанс. И переживет ли вообще. Ролану много лет, мне вообще странно, что он еще способен срезонировать…. Да и в целом… А, гребаную галактику, все, хватит об этом… – Эйден осторожно сжал мою ладонь и замолчал.