Огни Небес (др. изд.)
Шрифт:
После первого лестничного марша Найнив остановилась. Коридоры здесь точь-в-точь повторяли нижние. И были так же пусты и так же тихи. Значит, он пошел наверх, дальше?
Лестница мелко содрогнулась у нее под ногами, когда по дворцу словно громадный таран ударил, потом шарахнул еще один. И опять пробежала дрожь, когда толстое копье белого огня пробило верхнюю часть забранного каменными узорами окна, дико дернулось наискось вверх и погасло, едва начав рассекать потолок.
Найнив сглотнула, щурясь в тщетной попытке сморгнуть светло-фиолетовый веер, повисший у нее перед глазами, точно в напоминание увиденного. Это, должно быть, Ранд старался поразить Равина. Если она окажется чересчур близко к Отрекшемуся, Ранд и ее может случайно задеть. Раз он так неистовствует и ударяет едва ли не наобум — Найнив происшедшее
Дрожь прекратилась. В глазах Могидин блестел ужас. Судя по чувствам, которые Найнив ощущала через ай'дам,просто чудо, что Отрекшаяся не корчится на полу, с воплями и с пеной изо рта. Найнив и самой иногда хотелось завопить. Она заставила себя поставить ногу на следующую ступеньку. Какая разница, куда идти, вверх ничуть не хуже. Второй шаг дался не менее трудно. Впрочем, лучше помедленнее. Ни к чему спешить — не хватало еще прямиком на Равина выскочить. Тогда внезапность окажется его преимуществом. Могидин, дрожа всем телом, плелась за Найнив, как побитая собака.
Найнив продвигалась вверх, обнимая саидар,как могла, насколько способна была совладать с Силой Могидин, до того предела, где сладость саидарпревращалась чуть ли не в боль. Это было предостережением. Чуть больше, и она перейдет роковую грань — такую мощь ей не удержать. И тогда, вероятно, она усмирит сама себя, напрочь выжжет в себе способность направлять Силу. Или, в нынешних обстоятельствах, в Могидин. Или это случится с обеими. В любом случае сейчас это обернется сущим бедствием. Тем не менее, Найнив вплотную приблизилась к опасному порогу и не отступала — жизньнаполняла ее, так легкое нажатие иглой натягивает кожу, но еще не прокалывает ее. Такое количество Силы Найнив могла бы направлять сама. Во владении Силой они с Могидин равны, доказательство тому их поединок в Танчико. Но достаточно ли этого? Могидин настаивала, что мужчины сильнее. По крайней мере, Равин — о его возможностях Могидин знала. А Ранд вряд ли ухитрился бы оставаться в живых так долго, не будь он в равной степени силен. Несправедливо, что мужчины и мускулами могучими обладают, а в придачу еще и в Силе большей мощью наделены. А в Башне Айз Седай всегда утверждали, будто мужчины и женщины равны в Силе. Нет, это просто не…
Что за детский лепет?! Найнив глубоко вздохнула и подтянула Могидин по ступеням ближе к себе. Лестница кончилась.
Этот коридор был пуст. Найнив приблизилась к пересекавшему его переходу, заглянула за угол. Он был там. Рослый, крупный мужчина, в черных одеждах; в темных волосах — белые пряди. Незнакомец смотрел сквозь орнаментированную частую каменную решетку на окне, смотрел на что-то внизу. На вспотевшем лице читалось напряжение, но кажется, он улыбался. Красивое лицо, привлекательное, как у Галада, но при виде его сердце у Найнив не забилось быстрее.
Куда бы Равин ни смотрел — наверное, на Ранда? — это всецело занимало его внимание, но Найнив не оставила Отрекшемуся ни малейшей возможности ее заметить. Там, внизу, мог быть Ранд. Она не в силах сказать, направляет сейчас Равин или нет. И Найнив затопила коридор вокруг Равина огнем — от стены до стены, от пола до потолка, вложив в пламя все, что могла зачерпнуть из саидар.Огонь был такой, что от жара задымился камень. Даже сама Найнив отшатнулась.
Объятый пламенем, Равин закричал, слившись с пламенем, и попятился от Найнив туда, где коридор превращался в портик с колоннами. Минуло одно мгновение, даже меньше — она еще отступала, а он уже стоял внутри пламени, но окруженный чистым воздухом. Все, до последней капельки саидар,что Найнив способна была направить, уходило в это бушующее инферно, но Отрекшийся удерживал его на расстоянии. Найнив видела Равина сквозь пламя, которое на все наложило кроваво-огненный оттенок, и вид его был ужасен. Дым поднимался от испепеленной одежды Отрекшегося. Лицо было обожжено до костей, один глаз подернулся молочного цвета бельмом. Но когда Равин повернулся к Найнив, его глаза горели злобой.
Через ай'дамдо Найнив не дошло никаких
эмоций Могидин, лишь свинцовое, усталое отупение. У Найнив внутри все похолодело. Могидин сдалась. Сдалась, потому что сейчас их ждет неминуемая смерть.Сквозь густую резную вязь оконной решетки над Рандом выхлестнуло пламя, огненные пальцы заполнили каждую дырочку, заплясали по направлению к колоннаде. И в тот же миг внутренняя борьба разом прекратилась. Ранд столь внезапно стал самим собой, что испытал немалое потрясение. Он отчаянно черпал из саидин,стараясь обрести в ней какую-то опору, и теперь она хлынула в него лавиной огня и льда, от которой подогнулись ноги, а Пустота затрепетала болью, которая, будто резцом, прижалась к ней.
И на галерею, неуверенно пятясь, шагнул Равин, лицо его было обращено к чему-то внутри дворца. Равина окутывало пламя, но каким-то образом огонь его не касался. Впрочем, пламя не касалось его сейчас, а раньше явно было иначе. Лишь по внушительной фигуре, по тому, что здесь не мог оказаться кто-то иной, Ранд догадался, что это Равин. Отрекшийся с головы до ног был обуглен, обожженная, потрескавшаяся плоть отняла бы уйму сил у любого, кто взялся бы его Исцелять. Терзавшая Равина мучительная боль должна быть просто невыносимой. Если только Равин не пребывал в Пустоте, где страдания тела, опаленной человеческой плоти приглушает опустошенность, защищая и отдаляя нестерпимую боль, и где рядом — саидин.
Саидинвзбурлила в Ранде, и он выпустил ее на волю. И вовсе не для Исцеления.
— Равин! — вскричал Ранд, и разящий огонь сорвался с его ладоней расплавленный свет, струя толще человека, устремленная в цель всей мощью Силы, какую он сумел зачерпнуть.
Слепящий столб ударил в Равина, и тот исчез в небытие. В Руидине Гончие Тьмы, прежде чем сгинуть, превращались в сверкающие пылинки, будто жизнь в них, какая бы ни была она, боролась за существование. Или то Узор старался сохраниться хотя бы для этих пылинок. Но Равин попросту… канул в небытие.
Ранд заставил погибельный огонь погаснуть, загнав чуть поглубже саидин.Пытаясь сморгнуть оставшуюся перед глазами фиолетовую полосу, он поднял взор на широкую дыру в мраморной балюстраде, на уцелевший кусок колонны, скошенным клыком нависший над прорехой в перилах, увидел такую же брешь в дворцовой крыше. Проломы эти не мерцали, словно повреждения, нанесенные Рандом, слишком сильны, и даже этому странному месту их не исправить. После всего случившегося собственная победа казалась Ранду слишком простой и легкой. Наверное, наверху найдется какое-то доказательство, которое убедит его, что Равин и в самом деле мертв. Ранд побежал к двери.
Найнив лихорадочно изо всех сил старалась еще раз вплотную окружить Равина пламенем. Ей в голову закралась мысль, что лучше было ударить молнией. Теперь же ее ожидает смерть. Те страшные глаза неотрывно глядели на Могидин, а не на Найнив, но и ей суждено умереть.
Жидкое пламя прорезало колоннаду — оно было таким ярким, что наведенный Найнив огонь казался холодным. От потрясения Найнив упустила свое плетение, вскинула было руку, защищая лицо, но не успела рука одолеть и полпути, как жидкий огонь пропал. Исчез и Равин. Найнив не верила, что тот сбежал. Все длилось мгновение, столь краткое, что о происшедшем могло подсказать ей воображение, но та белая стрела коснулась Равина, и он стал… туманом. Всего на миг. Ей все могло померещиться. Но Найнив очень в этом сомневалась. Она судорожно, с трудом вздохнула.
Могидин прятала лицо в ладонях, всхлипывала, содрогалась. Через ай'дамНайнив чувствовала сильнейшее облегчение, затопившее все прочие эмоции Могидин.
По ступеням внизу дробно и торопливо застучали сапоги.
Найнив крутанулась, шагнула к спирали лестницы. Она удивилась, поняв, что жадно припала к саидар,готовясь ко всему.
Изумление ее спало, когда на лестнице показался Ранд. Он был не таким, каким его помнила Найнив. Черты те же, но лицо обрело жесткость и суровость. В глазах сверкали голубые льдинки. Кровавые прорехи на куртке и штанах, как и кровь на лице Ранда, довершали его новый образ.