Огни Небес

Наверное, эти женщины хотят выдать ее Белоплащникам на неминуемую казнь, но Илэйн не могла поверить, чтобы Белоплащники вынудили этих женщин расставить западню, куда надеялись поймать случайно проходящую Айз Седай. Оставалось только одно — Приспешники Темного, которые заодно с Желтой служат и Черной Айя. Если Найнив не удалось сбежать, Илэйн окажется в лапах Черной Айя. И если она хочет спастись, то надеяться должна только на себя. И она не в силах ни пошевелиться, ни направлять Силу. Вдруг до Илэйн дошло, что она пытается закричать, но издает лишь какое-то тоненькое, булькающее мяуканье. Только собрав все оставшиеся силы и волю в кулак, ей удалось прекратить это хныканье.

Найнив все знала о травах — по крайней мере, неоднократно об этом заявляла. Так почему она не поняла, что за чай им подсунули? Хватит хныкать! Твердый голосок где-то в глубине ее разума звучал очень и очень похоже на Лини. Поросенок, повизгивающий под забором, только привлечет к себе лису, а ему надо бы убежать. Она отчаянно сосредоточилась на простой задаче — обнять саидар. Да, это было простой задачей, но сейчас это для нее все одно что дотянуться до саидин. Илэйн тем не менее продолжала попытки; больше она все равно ничего не могла делать.

А госпожа Макура ни о чем не тревожилась. Когда швеи свалили Илэйн на узенькую кровать в маленькой тесной комнатушке с одним оконцем, она, даже не оглянувшись, сразу вытолкала Люци за порог. Голова Илэйн упала так, что она увидела вторую узкую кровать и высокий комод с потускневшими медными ручками на выдвижных ящиках. Глазами Илэйн еще могла вести, но повернуть голову хоть на волосок было выше ее сил.

Через несколько минут, пыхтя и отдуваясь, женщины вернулись, волоча Найнив, и взгромоздили ее на вторую кровать. Лицо у той обмякло и блестело от слез, но темные глаза... В них полыхала ярость — но читался и страх. Илэйн надеялась, что гнев все же преобладает. Найнив, когда могла направлять, была сильнее Илэйн — глядишь, Найнив и справится там, где ее подруга жалко трепыхается, раз от раза беспомощней. Тогда слезы на лице Найнив — слезы гнева.

Велев худенькой девушке остаться, госпожа Макура торопливо выбежала. Вскоре она вернулась, на сей раз с подносом, который поставила на комод. На подносе стояли желтый заварочный чайник, чашка, воронка и высокие песочные часы.

— Люци, запомни: когда в часах высыплется песок, ты должна в каждую из них влить две унции. Не забудь: не позже!

— А почему бы не напоить их сейчас, госпожа? — простонала девушка, ломая руки. — Я хочу, чтобы они опять уснули! Мне не нравится, что они на меня смотрят.

— Они и будут спать как убитые, девочка. Но так они сами идти смогут, когда нам понадобится. Когда настанет время их отправлять, я каждой дам полагающуюся дозу. Потом им придется расплачиваться головной болью и спазмами в желудке, но думаю, заслужили они куда больше.

— А если они могут направлять, госпожа? Что тогда? Вон как они на меня смотрят.

— Хватит вздор молоть, девчонка! — прикрикнула старшая белошвейка. — Если б могли, почему, по-твоему, так тянут? Они беспомощны, как котята в мешке. И останутся такими, пока ты будешь их поить этим чаем. Итак, ты сделаешь все, как я велела, ясно? Мне надо сходить к старику Эви, голубя отправить, а потом еще кое о чем распорядиться. Но я вернусь, как только смогу. А тебе лучше еще один чайник заварить, с корнем вилочника. Я выйду через заднюю калитку. Мастерскую закрой. Иначе, не ровен час, забредет еще кто, а этого нам не надо.

После ухода госпожи Макуры Люци постояла, глядя на двух девушек и беспрестанно заламывая руки, потом наконец выскочила вон из комнаты. Ее причитания стихли, удаляясь вниз по лестнице.

Илэйн видела бисеринки пота на лбу Найнив. Девушка надеялась, что взмокла та не из-за жары, а из-за напряженных усилий. Давай же, Найнив! Сама Илэйн тоже тянулась и тянулась к Истинному Источнику, с трудом продираясь сквозь пучки спутанной шерсти, которыми будто набили голову, но безуспешно; она тянулась опять, и вновь у нее ничего не получалось, и снова... О Свет, постарайся, Найнив! Ну же!

Перед глазами стояли песочные часы — больше ни на что Илэйн не могла смотреть. Песок медленно сыпался вниз, каждая песчинка отмечала очередную неудачу девушки. И вот скатилась вниз последняя песчинка. Но Люци не пришла.

Илэйн напряглась сильнее — стремясь к Источнику, пытаясь пошевелиться. Чуть погодя пальцы левой руки дрогнули, двинулись. Да, вот так! Еще несколько минут, и она сумеет приподнять руку. Ладонь оторвалась от покрывала на долю дюйма и упала обратно — но Илэйн сумела ее поднять. Девушка с трудом чуточку повернула голову.

— Борись, — сдавленно, еле понятно прошамкала Найнив. Пальцы ее крепко сжимали покрывало, по-видимому, она пыталась сесть. Даже голова не шелохнулась, но она старалась изо всех сил.

— Борюсь, — попыталась сказать Илэйн, но для ее слуха это прозвучало скорее бурчанием.

Медленно она исхитрилась-таки приподнять руку настолько, чтобы увидеть ее, и задержала в таком положении. Торжествующая радость дрожью отозвалась в теле. Бойся нас, Люци. Побудь еще недолго на кухне, и тогда...

Дверь с грохотом отворилась, и изнемогающая от усилий Илэйн чуть не разрыдалась с досады — в комнатушку влетела Люци. А ведь так близка была удача. Девушка-белошвейка бросила на пленниц один взгляд и с воплем кинулась к комоду.

Илэйн попыталась бороться с ней, но, сколь бы хрупка ни была Люци, она без всякого труда отмахнулась от слабосильных рук и с легкостью всунула воронку между зубами пленницы. Белошвейка тяжело дышала, словно после долгого бега. Холодный горький чай наполнил рот Илэйн. Она в ужасе смотрела в лицо Люци, на котором застыл не меньший страх. Но Люци зажала Илэйн рот и с ухмылкой мрачной решимости хлопала ее по горлу, пока та не проглотила. Илэйн тонула в навалившемся мраке, как сквозь вату слыша бульканье жидкости и слабые протесты Найнив.

Когда глаза Илэйн открылись, Люци не было, а через стеклянную горловину тонкой струйкой сбегали песчинки. Темные глаза Найнив были вытаращены — то ли от страха, то ли от ярости. Нет, Найнив ни за что не сдастся. Этим качеством подруги Илэйн восхищалась, как и еще некоторыми. Найнив не отступится, даже если голова ее будет лежать на плахе. Да наши головы уже на плахе!

Илэйн стало стыдно, что она настолько слабее Найнив. Когда-нибудь ей суждено стать королевой Андора, а сейчас ей от ужаса взвыть хотелось. Но она не завоет, даже в мыслях — Илэйн упрямо продолжала попытки пошевелить хоть пальцем, попытки пробиться к саидар, коснуться его. Разве может она быть королевой, коли так слаба? Вновь она тянулась к Источнику. И еще раз. Опять. Наперегонки с песчинками. Вновь и вновь.

И еще раз опустела верхняя половинка часов, а Люци не было. Опять, столь же медленно, Илэйн сумела поднять руку. А потом — голову! Пусть даже она тут же шлепнулась обратно. Девушка услышала, как что-то бурчит Найнив, и сумела разобрать большинство слов.

Опять громыхнула дверь. Илэйн приподняла голову, с отчаянием взглянула на нее — и охнула. Будто герой одного из своих сказаний, там стоял Том Меррилин. Одной рукой он крепко сжимал за загривок полуобморочную Люци, а в другой держал наготове нож. Илэйн радостно засмеялась, хотя смех ее больше походил на карканье.