Огни юга
Шрифт:
В кабинете Янси опустился на кушетку. Ему придется пройти через весь этот кошмар, и надо молиться, чтобы ничего опрометчивого не вылетело из его рта. Надо следить за собой.
О Дане Бивенс он должен думать как о честолюбивом репортере, который может стереть его в порошок одним росчерком пера, а не как о желанной женщине, способной одним взглядом разжечь его страсть.
Он медленно выдохнул и поднял телефонную трубку.
Глава 23
Дана стояла у окна своей комнаты и смотрела на пелену дождя. Вдалеке
Она надеялась, что прогноз был верный. Ей и без того тяжело. Сколько раз она смотрела на телефон, не раз, не два, а сто раз! Почему не позвонил Броди Калхаун? Более того, почему не позвонил Янси?
Не слишком ли она понадеялась на доктора Калхауна? Потирая переносицу, она расхаживала по комнате. Он говорил так уверенно, что сможет повлиять на Янси. Теперь Дана начинала думать, что Броди зря сотрясал воздух. Проклятие.
Никто не может управлять Янси Грейнджером, подумала она. Он способен взорваться в любой момент, и, вероятно, именно это и произойдет, как только он услышит новость о том, что покупка земли находится под угрозой. Сердце Даны гулко колотилось в груди. Она все еще не до конца верила, что Шелби Тримейн собирается продать собственность кому-то другому.
Но ведь ей говорили, что Шелби – покровитель университета и всего связанного с ним. Так почему же он изменил свои взгляды? Какая причина могла заставить его?
Деньги? Власть? Контроль? Возможно, и то, и другое, и третье, думала Дана, но, кажется, во всем перечисленном нет особого смысла для человека масштаба Тримейна. У Шелби гораздо больше денег, чем он может потратить. Или это не так? Или, как у других богатых людей, за мирным, спокойным, респектабельным фасадом что-то скрывается? Может, при громком имени денег не так много?
Нет. Она отбросила эту мысль: учитывая страсть Шелби к политике, ему нужно много денег. На политической арене их всегда не хватает. Шелби необходимы доллары, много долларов, если он собирается запустить политическую карьеру сына.
Дана шумно вздохнула. Руни. Она не могла не думать о нем, особенно после сделанного ей предложения. Но она не могла не думать и о Янси Грейнджере.
Телефонный звонок заставил Дану вздрогнуть. Она ответила после второго гудка, ее сердце заколотилось.
– Алло.
– Дана.
Она нахмурилась.
– Хьюберт, это вы?
– Конечно, я. Прошло не так уж много времени с тех пор, как ты слышала мой голос.
Дана уловила в его тоне не столько раздражение, сколько холодную злость. Она сжала губы. О Господи, еще неприятности! Она села на кровать.
– Что случилось?
– Я думал, что ты в отпуске.
Холодок пробежал по ее спине.
– Я действительно в отпуске.
– А звонок конгрессмену Клейтону Кроуфорду? Или это у него звон в ушах?
Сердце Даны ухнуло вниз.
– Да, я звонила.
– Я это знаю, и он чертовски недоволен. А ты ведь, как предполагается, в отпуске.
– Но…
– Какого черта ты суешь свой сопливый журналистский нос в дела конгрессмена? Кто дал тебе такие полномочия?
Но Дана не рассыпалась
в прах от его тона, от его слов, хотя сама не понимала, как ей удалось удержаться в целости и сохранности, внутри у нее все дрожало.– Вы знаете Альберта Рамзи, не так ли? – спросила она.
– Что затеял этот ублюдок? – Тон Хьюберта был суровый и нетерпеливый.
Дана рассказала о заметке в газете, касающейся проблемы конгрессмена и его жены.
– Ну и что?
– А то, что в тот же день я столкнулась с Альбертом. Я подумала, что он явился сюда за материалом, и это на меня подействовало, как красная тряпка на быка. Я…
– Разорви эту чертову красную тяпку и навсегда забудь имя Клейтона Кроуфорда.
– Хьюберт!
– Я сказал, Дана.
– Но в чем дело? Обыкновенный материал о политическом деятеле.
– Он не просто политический деятель. У него огромная власть наверху. Ты хоть понимаешь это?
– С каких это пор политический деятель стал священной коровой?
– С тех пор, как я сказал, – вот с каких!
«Пропусти мимо ушей, – предостерегла себя Дана. – Пропусти мимо ушей и вперед». Она уже ступила на опасную территорию и теперь балансирует между тем, чтобы сохранить работу в «Олд доминион», и возможностью получить место в «Ишьюз». Если она не проявит осторожности, она останется вообще ни с чем.
– Вам позвонил конгрессмен?
– Это не имеет значения. Делай, как тебе сказано.
У Даны тяжело застучало в правом виске. Хьюберт никогда не говорил с ней в таком тоне, она никогда не слышала, чтобы он впадал в истерику. Значит, конгрессмен или кто-то еще очень круто обошелся с Хьюбертом.
– Я не хотела доставить вам неприятности.
– Не сомневаюсь, что не хотела. А теперь полный назад, и немедленно. Я не хочу ссориться с тобой, Дана. Я знаю, какая ты упрямая, это хорошее качество для работы. Но на этот раз вопрос не обсуждается. Забудь о работе и постарайся хорошо отдохнуть. Идет?
– Да, конечно, Хьюберт.
– О’кей, скоро увидимся. – И с этими словами он повесил трубку.
Теперь Дана заметно дрожала, в животе все скрутилось в тугой узел. Но дело не в страхе, а в волнении, охватившем ее. Когда у нее бывала такого рода реакция, она знала, что будет что-то грандиозное.
Очевидно, у конгрессмена есть что скрывать, помимо семейной тайны. Внезапно ей до безумия захотелось узнать, что именно. Материал об этом человеке может вызвать взрыв. Поскольку она не может расспросить Кроуфорда, она обратится к другому источнику – Янси.
Так или иначе она вытащит это из него.
– Нет, я не могу сегодня вечером.
– Почему?
Янси боролся с желанием наклониться и стукнуться головой о стол. Но голос его оставался спокойным.
– Если бы ты видела мой стол, Вида Лу, ты бы не спрашивала.
– Тогда позволь мне приехать и помочь тебе его очистить.
Янси заставил себя засмеяться.
– Я даже не знаю, с чего начать.
– Когда я тебя увижу?
Он уловил жесткие нотки в ее голосе, хотя она очень усердно старалась скрыть их.