Огонь души

— Мама! — закричал Магни, спрыгивая с колен отца.

Мальчик побежал навстречу матери, и Леиф встал, улыбаясь. Астрид обернулась и увидела Ольгу, входящую в дом. Одна из служанок вошла следом за ней, но прошла мимо, склонив голову в почтительном поклоне по дороге на кухню.

Астрид считала, что люди должны стремиться быть лучшими в том, в чем могут быть, и очень уважала жену Леифа. Ольга была маленькой, хрупкой женщиной, не воином, но она была сильна по-своему и стремилась преуспеть в своем деле. Она была целительницей, когда Астрид впервые увидела ее, а еще она была рабыней. Ольга оказывала помощь всем, кто нуждался в ней, даже тем, кто пленил ее и посадил на привязь.

Теперь, став женой Леифа, Ольга стала важным советником в делах Гетланда. Все знали, что ярл Леиф никогда не откажет в помощи. Но именно его жена давала людям понимание и сочувствие и исцеляла сердца, помогая советом. Астрид не умела так сочувствовать, но она восхищалась этим умением в Ольге, восхищалась тем, какое влияние она имела на свой народ.

Но это влияние не всегда было благотворным. Присутствие Ольги притягивало Леифа к ней, как маяк.

— Но ведь игра еще не закончена! — возмутилась Астрид, когда Леиф тут же встал и последовал за сыном, хоть и прекрасно знала, что так оно и было. Она оттолкнула доску, сдвинув фигуры с их мест. Но это уже не имело значения.

— oOo~

В тот день Астрид захотелось побыть одной, поэтому она взяла топор и ушла к берегу и уселась на землю в том месте, где лес примыкал к береговой линии.

Пусть Астрид и наслаждалась обществом своих людей, медом и праздниками, бесцельность ей не нравилась. Даже в пиршествах и веселье, даже в близости с мужчинами Астрид видела цель. Снять возбуждение. Радоваться. Но не просто заполнить пустоту. Пустота была признаком безделья.

Когда люди вокруг нее пили и веселились просто потому, что им было нечем больше заняться, Астрид становилась нетерпеливой и искала уединения.

Повернувшись спиной к гулу города, она провела лезвием по точильному камню.

Хотя меч и был главным оружием налетчиков, оружием, которое могло войти в историю и передаваться из поколения в поколение, Астрид в бою предпочитала топор. Она владела мечом ловко, как мужчина, но только с топором в руках чувствовала себя так, словно была сделана из воды и воздуха, текучей и неприкасаемой. Режущая часть была меньше, чем у меча, но она была более точной, а удары — более смертоносными.

Хруст гальки за спиной подсказал Астрид, что кто-то нарушил ее покой, и она оглянулась через плечо. Леиф. Она не произнесла ни слова приветствия, но смотрела, как он приближается. Он тоже не произнес ни слова и сел на бревно рядом с ней.

Она снова принялась точить свой клинок. Леиф посмотрел на гетландскую гавань, и долгие минуты они просто молчали.

— Ты сердишься, — наконец произнес он.

— Вовсе нет.

Он не ответил, но смешок послужил достаточным ответом.

Астрид не считала, что последнее слово должно оставаться за ней, но и была не из тех, кто держит язык за зубами, если разговор будет полезен. Поэтому она убрала камень в кожаный мешочек, положила топор на бедра и повернулась к своему ярлу. К своему другу.

— Я устала от покоя. Мне нужен бой.

— Мы отплываем через несколько дней, Астрид. Грядет бой. Если это будет похоже на другие наши набеги, мы привезем много ценного.

— Меня не волнует добыча. У нас и так достаточно всего, и я бы даже сказала, слишком много. И из-за этого мы становимся слабее. Мы становимся мягкотелыми.

— Мы не были мягкотелыми, когда зимой на нас напали.

— Но мы были достаточно мягкотелыми, чтобы какой-то слабак решил, что может справиться с нами.

Леиф вздохнул и снова повернулся к воде.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Астрид? Мы совершаем набеги, чтобы привезти удачу и богатство нашему народу. Ты хочешь, чтобы я назвал наши успехи неудачами?

Конечно, он был прав. Люди хотели процветания. Это было то, к чему они стремились, и было бы безумием со стороны Астрид думать о том, чтобы отнять у своего народа его богатство ради того, чтобы ей было не скучно. Но здесь было гораздо больше, чем ее чувства.

— Нет. Ты великий ярл, Леиф. Ты сделал Гетланд великим. Мы все согреты твоим светом. Но когда ты согрел нас, огонь в нашей собственной крови погас. Сытые воины не испытывают голода. Без желания убивать они будут убиты.

— Ты думаешь, мы не готовы к бою?

— Я думаю, что наши воины хорошо обучены. Я верю, что боги послали того ярла и его войско к нам как искру, которая напомнила нам, что мы не неуязвимы и что мы должны быть готовы сражаться. Но так ли это? Некоторые из нас — да, готовы. Самые опытные из нас. Но я боюсь, что в бою мы будем окружены телами тех, кто сражался без желания убивать.

— Ты хочешь, чтобы мы остались дома?

— Нет. Если нам нужен урок, мы его примем. Но я бы посоветовала тебе приготовиться к большим потерям.

Говоря это, Астрид снова обратила внимание на топор, проводя пальцем по заточенному лезвию и пустив кровь. Она не повернулась к Леифу, но чувствовала на себе его взгляд.

— Ты — моя сильная правая рука, Астрид. Я уважаю тебя как друга и могучего воина. И я знаю, что ты не так холодна, как притворяешься. Ты не готова принести своих братьев в жертву ради какого бы то ни было урока. Но я думаю, что в глубине души ты знаешь, что ошибаешься. Мы не набираем людей в поход. Они приходят по собственной воле. Любой, кто добровольно вызвался идти с нами, имеет огонь в душе, даже если его живот сыт и полон еды. И любая Дева-защитница, которую ты пошлешь в бой, будет свирепой и смелой, как лучший из мужчин. Мы готовы. Мы будем смелыми и принесем домой славу.

Он сказал о том, чего она действительно боялась, о том, что, как она знала, лежало в основе ее тревоги. Астрид повернулась к Леифу и посмотрела в его темно-синие глаза.

— Было время, до того, как мы с Вали принесли тебе домой первый большой золотой щит, до того, как Гетланд стал могущественным, до того, как ты стал могущественным, когда ты говорил о чести, а не о славе. Эйк искал славы. Разве ты не лучше его?

Прежде чем Леиф успел ответить, Астрид взяла свое оружие и камень и ушла, оставила его одного на краю его владений.

— oOo~

В холле Астрид нашла Ульва. Он сидел среди других мужчин своего возраста, попивая мед. Она шагнула вперед, протиснулась между ним и другим мужчиной, выхватила рог из его руки и осушила его. Сегодня вечером ей нужно было перестать думать. Ей хотелось забыться.

Ульв улыбнулся ей и ничего не сказал, когда она забрала его мед. Когда Астрид вернула рог обратно, он подозвал служанку, чтобы та снова наполнила его.

Она была резка с Леифом. Он не был похож на Эйка. В зале Эйка служанки были рабынями, и мужчины могли взять, что хотели от них без их согласия. Пусть в Гетланде и были рабы, сам город от них отказался. Леиф освободил своих рабов еще до того, как женился на Ольге. Как только они поженились, Ольга начала жесткую кампанию против рабства. В городе она одержала верх, но землевладельцы и жители деревень были непреклонны.