Огонь и ветер

– Все так, – сказал я, стряхивая с себя липкие воспоминания об ударах стрел, которые даже сквозь кольчугу были чудовищно болезненными. – Их там совершенно точно было несколько. По меньшей мере четверо. Одной этой ведьме никогда бы не удалось сломать защиту, которую поставил Фарр. Пока мы пытались обезвредить ее саму, остальные с трех сторон разодрали наш щит в клочья. Это оказалось... неожиданно. И неприятно.

– Вот, значит, почему... – пробормотала Шуна.

– Это действительно была очень продуманная атака, – поддержал меня Фарр. – Враг превосходил нас числом во много крат: не только в отношении обычного оружия, но и в плане магии. Неприятно – это Лиан еще мягко выразился... Страшно. И... отвратительно, – он разом осушил чашу с вином, которую до этого держал в руках, не притрагиваясь.

До сих пор у меня не было возможности спросить его, что он пережил на вражеском корабле, пока мое тело бесполезно валялось на палубе «Стрижа». Но даже не спрашивая ничего, я знал, насколько это было ужасно.

И постыдно, малодушно благодарил судьбе за то, что избавила меня самого от подобных ощущений.

Часть VII: Лиан. Глава 2

В отличие от меня, Дани хотел услышать от Фарра все. И прямо ему об этом заявил, сопроводив свое желание недвусмысленным намеком на то, что у наследника престола, который подвергся покушению, не должно быть никаких секретов. Фарр спорить не стал, но рассказ его был столь лаконичен и сух, что не оставил у меня и тени сомнения – мой брат души сказал далеко не все. Только то, что действительно могло иметь значение для дальнейших действий.

Но о самом глубоком и сокровенном, о том, что напугало его больше всего, он умолчал.

Принц Дани этого не заметил. А если и заметил, но ему хватило ума не лезть в омут, у которого не было дна. Так что спустя несколько минут оба наследничка уже горячо спорили о том, куда с наибольшей вероятностью могла отправиться шлюпка, на которой удалось бежать самым опасным людям из тех, что были на захваченном фрегате.

Все это было, конечно же, очень важно, но дослушать их спор я не смог – сам не заметил, как провалился в глубокий сон, а когда я снова раскрыл глаза, в офицерской каюте было темно и тихо. Судно качалось на волнах, а мир вокруг казался замершим, только где-то за стенкой приглушенно звучали голоса, да вода плескала в борта...

Я осторожно сел, боясь, возвращения боли, но ее не было. Совсем. Еще осторожней я повел лопатками – сначала едва-едва, затем во всю силу – и убедился, что рана не только затянулась снаружи, но и полностью закрылась внутри. Голова тоже казалась на редкость ясной, как будто и не было того мощного удара, от которого, если верить словам Шуны, мой шлем изменил свою форму.

Волна благодарности заполнила меня всего целиком.

Он правда смог.

Я знал, что так должно быть. Всегда знал.

Выбравшись из постели, я наощупь нашел рядом на полу свои сапоги, а в ногах кровати – куртку и плащ. Одевшись, я двинулся к двери, но она распахнулась прежде, чем мне удалось до нее добраться.

В проеме, держа на ладони лепесток огня, стоял мой названный брат.

Ни слова не говоря друг другу, мы вышли на верхнюю палубу, где свежий ветер обрадованно принялся трепать наши плащи, как щенок – старую ветошь. Над миром давно стояла ночь, и звезды ярко светили в темном, как бездна, небе.

– Спасибо, – сказал Фарр, глядя куда-то вдаль. – Спасибо, что был рядом. Если бы не ты, помощь Дани мне бы уже не пригодилась.

Я ждал чего угодно, но только не таких слов.

– Ты о чем, Высочество? – мне пришлось спрятать удивление за насмешливым тоном. – Если это сарказм, то прибереги его для своего кузена. Я и так сожрал себе руки до локтя за то, что оставил тебя одного. Вас всех...

– Сарказм?.. – Фарр посмотрел на меня удрученно. В ярком свете луны я отчетливо увидел непонимание в его глазах. – Ли, я о том, как ты держал меня там, на корабле этой красной твари. Я ведь знаю, чего тебе это стоило!

– На корабле? – я был совершенно сбит с толку. – Когда ты был на этом проклятом корыте, я валялся тухлым мешком...

Фарр качнул головой и вдруг взял меня за плечи, пронзая взглядом, от которого трудно дышать.

– – Неужели не помнишь?

– Нет...

Взгляд стал еще острей, а руки сжались на моих плечах так, что я почувствовал боль.

– Ли, ты спас меня там. Эта ведьма почти сломала мою защиту. Знаешь, что случилось в тот день, когда я родился? Волен отправил дядю Патрика в Запределье. Это... когда тебя толкают в Поток, не оставляя возможности выйти из него. И ты уходишь туда весь. Целиком. Без возможности вернуться. Рядом с этой ведьмой я ощутил нечто похожее. Полагаю, у нее и не было цели уничтожить меня... до того момента, пока Дани не ступил на палубу их фрегата... но она почти проделала во мне брешь, через которую можно сотворить что угодно – хоть толкнуть в Запределье, хоть лишить воли. Я никогда не сталкивался с подобным прежде. Не думал, что это возможно. И даже не представлял, насколько это страшно... – Фарр прикрыл глаза на миг, но тут же распахнул их снова. – Когда мне казалось, что вот-вот сломаюсь, я почувствовал твою Силу. В себе. И вокруг. Как ты сделал это, Ли?

Я мог лишь догадываться.

– Наверное, как тогда... в степи. Ты ведь знаешь, что я умею покидать тело. Только не представляю, как у меня это вышло с дырой в спине, – его руки едва заметно подрагивали, но держали меня все так же крепко. – Эй, Верзила, ты меня раздавить хочешь? Больно же, демоны тебя забери!

– И я не представляю... – промолвил Фарр, выпуская наконец мои плечи из своего стального зажима.

Я сердито потер их.

– Отрастил клешни.

Мы оба рассмеялись, и ветер, подхватив, унес наш смех далеко в море. Зимний воздух был свеж, так что, едва оказавшись на свободе, я зябко обхватил себя за локти.

– Как же я рад видеть тебя таким, Заноза! И слышать.

– Ты просто давно не злился на меня, Высочество!

– Ну... тебе далеко до моего кузена.

– О, да, я заметил, что ваши с ним отношения полны любви и нежности!

– Еще какой... – Фарр обхватил меня за плечи и подтолкнул в сторону кают. – Идем. А то уже зубами стучишь. Любезный брат мой сегодня заказал к ужину разносолов с нашего «Стрижа», так что не будем терять время и воздадим должное хорошей еде!

Еда и в самом деле выглядела прекрасно. А после того, как мы утолили жажду и голод, принц Дани вдруг достал из небольшого рундука надежно укутанную в войлочный футляр лютню и взялся петь песни, каких я никогда не слышал раньше. Голос его был чистым и глубоким – заслушаешься... Но, если бы кто меня спросил, о чем говорилось в тех песнях, я бы не смог ответить. Их смысл ускользал от моего сознания также, как вкус еды проходил мимо языка.

Все мои мысли были о другом.

Я не солгал, когда сказал Фарру, что ощущаю огромное чувство вины. Оно было непомерным и не вмещалось в моем сердце, протекая сквозь ребра едкими каплями ненависти к себе. Что бы там ни говорил мой названный брат, но мне вовсе не пришлось бы спасать его, сумей я удержаться рядом... Все сложилось бы иначе! Люди со «Стрижа» остались бы в живых, и наши девочки не пережили бы то, что им пришлось пережить.

А эта колдунья!

Я был почти уверен, что она сумеет укрыться от любой погони. Даже если принц Дани возглавит ее лично. Даже если во главе этой погони встанет сам Патрик, который уж точно должен знать и понимать больше нашего.

Сам же я не понимал ничего.

Если это месть, то почему враги ждали так долго? Трудно ли подослать своих людей в любой дом и даже дворец, чтобы подсыпать яд в еду бесценного королевского сына? Или вовсе подкараулить его у любой таверны с ножом? Ведь, если верить Фарру, в юности он изрядно погулял по злачным улочкам своей столицы... Так отчего же затаившим зло на короля и его наследника было не свершить свой план гораздо проще? Без огромного корабля и кровавой битвы, в которой погибли многие отважные воины врага? Без лишнего риска и без шума?