Огонь луны

Элеанор выразительно вздохнула.

— Хотите сказать, что я способна на убийство?

Без всякого предупреждения Дункан схватил Элеанор за вырез платья и обеими руками потянул ее через стол. Она замахала в воздухе ногами, почувствовав на лице его дыхание.

— Попробуйте хоть пальцем тронуть Мэгги, хоть пальцем, мисс Килгор, — предостерег он, — и получите в моем лице беспощадного и грозного врага.

Помимо страха Элеанор ощутила некоторое волнение. Она кивнула, и Дункан отпустил ее. Сердце ее колотилось и, казалось, она задыхалась.

— Есть только один способ удержать вас от проделок, мисс, — сообщил ей Дункан хриплым полушепотом, приблизившись к ней, — и таким образом лишить вас времени на разработку ваших планов. Мне нужна будет ванна, когда я вернусь с поля, и мне понадобитесь вы.

Сладостная дрожь пробежала по телу Элеанор. Она опустила глаза, позволив себе полуулыбку.

— Ваша постель и ванна будет в вашем распоряжении, мистер Кирк, — тихо сказала она.

Дункан взял ее за подбородок, приподнял его, и она увидела изумрудные искры в его глазах.

— Кто вы? — спросил он. — Вам известен мой секрет — я хочу знать ваш.

Элеанор никогда не желала так сильно ни одного мужчину — даже Риви Маккену — с тех пор, как встретила Джеми. Рука Дункана забралась за вырез ее платья, взяла ее грудь, и Элеанор закрыла глаза, от желания почти лишившись чувств.

— Ребенок… Элизабет. Она моя, моя и Джеми.

Пальцы Дункана сжались, а потом ослабли.

— Бог мой! Вы жена Джеми Маккены?

— Я просто была его женщиной, — призналась Элеанор, удивляясь, насколько была сильна ее боль даже после четырех лет. Она отчаянно схватила руку Дункана и по ее молчаливой просьбе он снова начал ласкать ее.

Милосердие влетела в кухню, когда Мэгги чистила морковь.

— Он вернулся, миссис. Мистер Маккена пришел!

Мэгги поспешно бросила нож и обе морковки. Она побежала к двери напротив той, через которую вошла Милосердие, и подождала на улице, пока Риви с другими рассаживались за длинным столом, а Кала подавала им обед.

Пригладив распущенные волосы и глубоко вдохнув, Мэгги улыбаясь вошла в кухню. Люди, сидевшие по обе стороны от Риви, подвинулись, и она села справа.

— Ты грязный, — заметила Мэгги.

Риви усмехнулся и оглядел ее.

— Ты и сама изрядно вспотела. Не знаю, может, это от вышивания.

Мэгги закусила губу и опустила глаза. Его слова задели ее самолюбие, но она не могла заставить себя признаться, что все утро палец о палец не ударила.

— Можно мне пойти с тобой на поля, просто посмотреть, как там дела?

— Нет, — ласково ответил Риви. — И имей в виду, что не должна также ходить к морю. Там полным-полно змей, которые пытаются спастись от огня.

Мэгги вспомнила белый песчаный берег по ту сторону полей и почувствовала, как покраснела. Она посмотрела на сидящих вокруг чернокожих мужчин, некоторые из которых были в набедренных повязках, и сказала:

— Я бы хотела, чтобы послали за моей подругой, Тэнси Куин, если можно.

Риви рассеянно посмотрел на нее — он явно думал совсем о другом.

— Неплохая мысль. Тебе будет с кем поговорить.

— Мы могли бы платить ей… нанять как прислугу…

— Ага. Думаю, я могу это устроить. Пошли за девушкой, Мэгги, и оставь человека в покое.

Мэгги была уязвлена. Слезы навернулись ей на глаза — она стала слишком чувствительной за последние дни, — и она вскочила.

— Я оставлю тебя в покое навсегда, Риви Маккена! — прошипела она.

Сидевшие за столом аборигены наклонили головы, упорно не замечая разыгравшуюся перед самым их носом драму. С тяжелым вздохом Риви поднялся, взял Мэгги за руку и потащил на яркое солнце.

— Ради Бога, Янки, чего ты от меня хочешь? — терпеливо спросил он.

Мэгги вздернула подбородок.

— Хоть немного вашего внимания, мистер Маккена, — сердито прошептала она. — Каждый раз, когда я что-то говорю тебе, слышу в ответ только: «Оставь человека в покое, Мэгги!» Ночью вместо того, чтобы любить меня, ты просто отворачиваешься и храпишь!

Риви ухмыльнулся, сверкнув зубами, которые казались еще белее на фоне почерневшего от дыма лица.

— Так вот в чем дело! Мэгги, я много работаю и когда ложусь в постель, то хочу спать.

— Это понятно, — сказала Мэгги, скрестив руки на груди. — Ты меня больше не любишь?

— Ты же знаешь, что люблю.

Мэгги оглянулась вокруг, прежде чем прошептать:

— Уже неделя, как Элеанор ушла к Дункану. Ты не притронулся ко мне с того дня, как она ушла!

Ухмылки Риви как не бывало. Лицо его нахмурилось, подобно тучам перед грозой в Куинсленде. Со зловещим видом шагнув к Мэгги и даже не думая понизить голос, он крикнул:

— Господи, Янки, если ты думаешь, что я задираю юбки этой женщине…

Мэгги попятилась, пытаясь в то же время улыбаться. Ей вовсе не хотелось разозлить его.

— Риви, пожалуйста, говори потише.

— Я не стану говорить тише, женщина! — взревел он, наступая на нее. — И предупреждаю тебя, что не потерплю, чтобы мне устраивали допрос по поводу моей нравственности каждый раз, когда я слишком устаю, чтобы заниматься с тобой любовью!

Мэгги густо покраснела, почувствовав страшную неловкость.

— Риви, пожалуйста, ты так кричишь…

Он сердито посмотрел на нее и наконец понизил голос.

— Сегодня ночью я буду спать в гостинице, — прошипел он, — так что не думай, будто я сплю со своей сиделкой! Хотя, с другой стороны, Янки, думай какого хочешь черта!

— Риви!

Он повернулся и зашагал прочь. Мэгги, одинокая и несчастная, подождала, пока мужчины, в том числе и Риви, снова ушли в поле, а потом вернулась в кухню, чтобы помочь убрать со стола. Кала хлопнула ее по рукам.

— Сядьте, миссис, девочки могут это сделать.

Добродетель и Милосердие принялись за работу, а Мэгги рухнула на стул. Он стоял слишком близко к плите, но ей было все равно. Она начала всхлипывать.

— Мой муж ненавидит меня! — взвыла она.

— Нет, миссис, — усмехнулась Кала.