Огонь в его ладонях

На четвертый год мятежники совершили небольшую ошибку. Фуад вернулся триумфатором после того, как заманил в ловушки и истребил около трех сотен бандитов. Эта победа обеспечила спад партизанских действий, и Юсиф объявил празднество в честь брата.

Из женских покоев были приглашены их обитательницы, для того чтобы усладить мужчин танцами. Юсиф, Фуад и особо приближенные командиры привели с собой самых любимых жен. Арфы, лютни, цимбалы и зурны наполняли зал музыкой, которую Радетик находил резкой, грубой, без всякого намека на гармонию.

На празднике царило веселье. Даже Радетик осмелился рассказать пару анекдотов, однако его шутки оказались слишком чужеродными для такой аудитории. Дети Пустыни предпочитали бесконечные, наполненные деталями повествования о проказниках, наставляющих рога самодовольным мужьям, и о недоумках, верящим всему, что говорят им их жены и дочери.

Вино отсутствовало, его заменял легкий наркотический дым, поднимающийся из специальных курильниц.

Гарун сидел рядом с Радетиком, глядя на веселье огромными, но очень спокойными глазами. Радетика даже начало беспокоить: не превратился ли мальчишка в вечно пассивного наблюдателя.

— Эй, Мегелин, — закричал Фуад, — что ты сидишь как старуха. Ну-ка, покажи нам что-нибудь из трюков, которыми так славятся неверные!

Радетик пребывал в лихом расположении духа. Он взял флейту у одного из музыкантов и под собственный, ужасный аккомпанемент принялся выделывать ногами кренделя, долженствующие изображать нечто смахивающее на фламенко. Закончив пляс, он стал хохотать вместе со зрителями.

— Ну а теперь твоя очередь, Фуад. Надень кастаньеты и покажи, на что ты способен.

Фуад обошелся и без кастаньет. Он исполнил огневой танец с саблей, вызвав гром оваций.

Зал был заполнен воинами-победителями. Танцы женщин, выходки учителя и брата валига завладели всеобщим вниманием, и никто не заметил, как три человека постепенно перемещаются все ближе и ближе к вождям…

Их увидели, когда они совершили бросок. Один кинулся на Юсифа, второй на Фуада, а третий на Мегелина.

У каждого из них в руке был серебряный кинжал. Фуад остановил нападающего саблей, с которой только что танцевал. Юсиф спасся, успев отпрыгнуть в кричащую толпу.

На пути третьего убийцы встал Муамар. Серебряный кинжал рассек щеку телохранителя, когда убийца отчаянно старался дотянуться до Радетика.

Из раны полилась кровь, но она была легкой — после такой должен был остаться лишь шрам. Тем не менее старый воин окаменел. Его глаза вылезли из орбит. Муамар ужасающе захрипел и рухнул на пол.

Убийца снова бросился на Радетика, вырываясь из рук держащих его людей и увертываясь от ударов сабель. Клинок его кинжала горел зловещим синим светом.

— Колдовство! — раздался истошный визг какой-то женщины.

Общий шум усилился.

Гарун ударил убийцу ногой в пах. Это был самый сильный удар, который мог нанести десятилетний мальчишка. Человек с кинжалом не обратил на него никакого внимания.

Ни он, ни его сообщники, казалось, вообще не замечали обрушивающихся на них ударов. Шесть бойцов бин Юсифа погибли, прежде чем удалось остановить убийц.

— Я никогда не видел ничего подобного! — выдавил Радетик. — Кто эти люди?

— Все назад! Назад! Будьте вы прокляты! — взревел Юсиф. — Гамел! Мустафа! Белул! — гремел он, обращаясь к своим военачальникам. — Выведите всех. Отправьте женщин в их покои. Не прикасаться к ним! — рявкнул он человеку, перевернувшему одного из убийц на спину.

Три серебряных кинжала валялись на полу, пылая синим светом.

Фуад склонился над нападавшим на него человеком. Он был бледен. Его руки тряслись.

— Нассеф сказал когда-то, что зашлет к нам убийц, — прошептал он.

— Бандит выжидал довольно долго, — прорычал Юсиф.

— Но это не похоже на Эль Мюрида, — пробормотал Радетик. — Здесь замешано колдовство, а между тем не прошло и шести месяцев с того времени, когда он начал проповедовать против магии.

— Нассеф. Это дело рук Нассефа, — стоял на своем Фуад.

Что-то в одном из убийц привлекло внимание Радетика. Встав рядом с телом на одно колено, он сунул палец в разрез одежды на груди мертвеца и разодрал его шире.

— Идите сюда, — сказал Радетик. — Взгляните-ка на это.

На коже над сердцем виднелась крошечная татуировка. Изображение было не совсем ясным. По-видимому, это была монограмма из двух сплетенных букв алфавита пустыни.

Татуировка начала исчезать прямо на глазах.

— Что за дьявол? — прорычал Фуад. Он подскочил ко второму трупу и разорвал на нем одежду. — Здесь ничего нет, — крикнул он и подскочил к третьему. — Эй! А этот ещё дышит! — Разорвав на раненом одежду, он сообщил:

— И здесь тот же знак!

— Гамел. Пришли сюда лекарей, — распорядился Юсиф. — Может быть, нам удастся продержать его живим достаточно долго, чтобы он смог ответить на наши вопросы.

Пока все изучали татуировку, Гарун поднял один из кинжалов.

— Что ты делаешь? — спросил Юсиф. — Немедленно положи нож!

— Он совершенно безопасен, отец. Свечение означает, что заклинание перестает действовать.

— Что?

— На кинжалы наложено заклятие. На этом клинке оно включает в себя имя дяди Фуада. Если позволишь, то я прочитаю заклятия и на других ножах. Это очень трудно. Надпись быстро исчезает и к тому же она на ильказарском языке.

— Если в них колдовство…

— Синий свет означает, что колдовская сила по мере исчезновения выделяет энергию. А исчезает она потому, что клинки сразили не тех людей. Теперь это самые обыкновенные кинжалы.

Рассуждения Гаруна не убедили Юсифа.

— Брось этот проклятый нож, тебе говорят!

— Он только что испустил дух, — сообщил Фуад, имея в виду третьего убийцу.

Татуировка на мертвеце исчезла через тридцать секунд.

— И что же все это должно означать? — спросил Юсиф, обращаясь в пространство. Пространство, естественно, не ответило.

Учителя, обучающие Гаруна искусству шаганата, подтвердили слова своего ученика относительно кинжалов. На клинки было наложено заклятие, делающее любую, даже самую ничтожную рану, смертельной. Но они ничего не могли сказать об исчезающих татуировках. Не сумели они и вызнать, откуда пришли убийцы. Даже самые могущественные заклинания оказались бесполезными.

Лекари определили, что убийцы не только накачались наркотиками, но и вдобавок крепко перетянули тесьмой конечности и гениталии, резко сократив кровообращение. В результате они не ощущали страха и не испытывали боли.