Огонь в крови
Шрифт:
— Ганэш, поговори с Малис, мне нужен самый сильный защитный амулет, какой она только способна создать.
— Почему не сам?
— После того, как я отказался допрашивать ее мужа, Малис на меня злится. До сих пор.
— Мог бы и допросить, не ссылаясь на ее мнительность, — фыркнул Гарс, — тогда она избежала бы такого потрясения.
— А какого? — мой, судя по всему, неуместный интерес вызвал недовольство со стороны Вэйда, зато Гарс был рад поделиться информацией.
— Малис с полгода подозревала мужа в измене, пришла к Вэйду с просьбой допросить его. Всего-то каких-то два вопроса.
Вспомнив, как меня самым возмутительным образом допрашивали в карете, не смогла сдержать едкого:
— Разумеется, нет, — и почувствовала, как мои пальчики сжали.
— А совсем недавно Малис застала своего мужа в супружеской постели с двумя какими-то… как она их назвала, не помнишь?
— Не при Селине, — одернул друга Вэйд.
— Ммм, ну хорошо, тогда, скажем, с двумя красавицами, не отягощенными моральными принципами. Скандал был страшный, я едва откачал неверного. Но кто же мог подумать, что защита, которую Малис для него когда-то почти целый месяц плела, вмещает в себя еще и боевое заклинание. Двойные амулеты в наше время редкость…
— А если бы он допросил? — я могла бы поклясться своей растрепанной косой, что после моего вопроса Вэйд возмущенно дернулся.
— Малис не топила бы горе следующие три недели в дешевой выпивке, а ее… ммм, теперь уже бывший муж не лежал бы до сих пор в лазарете.
— А почему он в лазарете? Ты же его вылечил, нет?
— Я его откачал, — злорадно поправил меня Гарс, — лечить его взялись другие. И если эти идиоты и дальше продолжат бедолагу от упадка сил и малокровия лечить, то Малис скоро станет вдовой.
— Почему?
— Потому что проклятие настоями не вылечить. Ему к Мудрой надо, за благословением, — и с той же интонацией, совсем без паузы, он спросил, — Что случилось? Не только же из-за Сэл ты сейчас такой мрачный, верно?
Я сначала не поняла, что Гарс имеет в виду, пока Вэйд не заговорил:
— Вчера пришло донесение, — лучше ли ему от этого думалось или еще что, но меня подтянули ближе, заставляя прижаться к его груди, и насильно опустили мою голову к себе на плечо. И держали, пока я дергалась, желая выбраться:
— Пусти…
— Нет, — не дослушал и не отпустил, потребовав в свою очередь, — успокойся.
И что самое обидное, Гарс сделал вид, что ничего не заметил. Ну подумаешь, произвол со стороны одной мрачной личности, так это дела семейные. Мы, вроде как, и сами разберемся. А мне пришлось затихнуть, выражая свое недовольство сопением, на которое, казалось, никто вообще внимания не обращал. Они будто забыли уже, что я совсем недавно была жертвой, что я сбежала, что Верети там кровью истекает, а весь дом спит…
— На территории Мглистого удела было зафиксировано благословение.
— Первая ступень? — предположил Гарс, но оказался неправ:
— Стихийное ненаправленное благословение, судя по всему, храм в очередной раз пожертвовал одной из жриц.
— Пожертвовал? — спросила я, продолжая прижиматься щекой к его кителю.
— Девочку выжгли изнутри, чтобы заполнить ее светом, — поморщился
Гарс, — но это значит, что сосуд погиб?Вэйд отрицательно покачал головой:
— Донесение от вчерашнего числа. Если бы сосуд был уничтожен, адепты об этом уже знали бы.
— А мне объясните? — попросила я и на всякий случай обняла дернувшегося женишка. Показалось просто, что он меня сейчас с колен скинет, куда-нибудь пошлет и объяснять ничего не станет.
— Камень в кинжале, которым начинали обряд призыва Рассах, треснул бы со смертью сосуда. Тогда адептов, что пытались похитить тебя сегодня, отозвали бы, — пояснил Гарс, пока Вэйд офигевал в моих объятиях. Такого, пожалуй, Селина еще никогда не проворачивала.
— Все очень плохо, да?
— Если Малис сможет сплести для тебя защиту, все будет хорошо, — напряженно пообещал Вэйд, — отпусти.
— То есть, у нее может и не получиться? — задала я следующий вопрос, полностью проигнорировав его требование. Вот если бы он попросил, я бы еще подумала, а на приказной тон у меня была аллергия.
— Ты Мудрая, твоя искра может просто выпить всю силу из светлого артефакта.
— А знакомых артефакторов среди вэлари у нас нет, — поддержал Гарс, — хотя покойная леди Анэли была прекрасным артефактором.
— А кто такая эта леди Анэли?
— Моя прабабка, — не без гордости ответил Вэйд.
X. Семейные ценности
Раньше дворцы мне представлялись чем-то величественным и волшебным. Смешением мрамора, шелка и меха, с вкраплениями хрусталя, золота и драгоценных камней… Потом я поселилась в дворцовых покоях и узнала правду: дворец — это пустота, сквозняки и вечно мерзнущие ноги. Потому что мрамор — он холодный, а приучиться носить обувь в спальне я так и не смогла. Привыкшая с детства к деревянным полам и хорошо натопленным комнатам, я пребывала в шоке от просторной холодности дворцовых покоев.
Каменные комнаты замка хейзара и вовсе привели меня в ужас.
— Мы же тут ненадолго, правда? — тихо спросила я Абеля, деловито забравшегося в соседнюю комнату, где, по словам расторопной и бойкой девицы — с гордостью объявившей нам, что работает в замке уже третий год и никто еще на нее не жаловался, — находилась гардеробная.
Когда дракон потребовал выделить нам совместные покои, я уже даже не засмущалась, я обрадовалась. Оставаться одной в этой неуютной полутьме каменных стен и небольших окон мне совершенно не хотелось.
— На ночь, — пообещал Абель, выходя из гардеробной. Вещи наши, как и плащи, он уже куда-то дел и теперь осматривался. Вот только взгляд его не отражал тех же чувств, что испытывала сейчас я. — Неплохо. Весьма неплохо.
— Вот позволь с тобой не согласиться, — сварливо отозвалась я. Мне здесь не нравилось…
Кровать, небольшой столик у окна и скромных размеров камин, подготовленный, но еще не разожженный… Ах да, тут же еще был ненужный комод и несколько стульев. И много-много камня, не скрытого коврами или шкурами, такого темного и холодного в тусклом свете осветительных кристаллов. Тут везде были кристаллы. Ни одного шара за все это время я так и не увидела, ни в Сверфосте, ни в длинных коридорах и переходах этого замка.