Огонь в крови

— И отойдите, пожалуйста.

— Селина…

— Лучше делайте, что я говорю, — я не хотела, чтобы мои слова прозвучали как угроза, но именно как угроза они и прозвучали, — у меня нервы вообще на пределе, будете упрямиться – огребете море слез и бурную истерику, а оно вам надо?

Отстранился медленно, забирая вместе с собой и этот давящий напор, и свое тепло. Меня больше не прижимали к двери, но и полной свободы не дали, Вэйд все еще был слишком близко, чтобы я могла перевести дыхание, но уже достаточно далеко, чтобы прекратить вжиматься в теплое дерево и, наконец-то, открыть глаза.

— Ясной ночи, — и ведь голос у меня почти не дрожал, когда я заговорила, — а я вот, представляете, с прогулки.

— Что?

— Гуляла я. Ночью. По городу. Во… во сне, — не успела я договорить, как руки мои схватили, ощупали, а потом еще и на меня с осуждением посмотрели, — чего не так?

— Руки холодные.

Нервный смешок вырвался помимо моей воли, как и едкое:

— Это вы еще ноги не трогали.

Признаю, сама дура, сама ему эту мысль в голову вложила, но это же не повод честных невест хватать и на кровать бросать! Я даже пискнуть не успела, как уткнулась носом в смятое одеяло, а мои ноги от колен и ниже уже основательно ощупывали.

А дальше случилось то, чего я могла ожидать только от мамы, всегда считавшей меня крайне болезным ребенком.

В одеяло свое Вэйд закутывал меня с совершенно непроницаемой рожей, а я покорно заматывалась, потому что уже совсем ничего не понимала и решила просто смириться с происходящим. Моих сил хватило только на хриплое:

— Ссспасибо… — когда меня полностью замотали и усадили на кровать.

— Рассказывай, — велел он, полностью проигнорировав мою благодарность, зато продолжая шокировать странными действиями. Потому что это совсем ненормально, когда страшный, хмурый дядька садится на меховую шкуру, заменяющую тут ковер у кровати, и щупает твои ноги.

Не сразу до меня дошло, что мне их растирают, пытаясь согреть. Повезло ему, что весь песок я еще внизу, на первом этаже оставила, иначе испортила бы шкуру ведь. А она красивая, черная, с густым, длинным мехом…

— Селина, — позвали меня, вытягивая из заторможено-созерцательного состояния.

— Ммм?

— Рассказывай.

— А что рассказывать? В себя пришла около парка, как до него добралась не помнила, почему не оделась и гулять пошла в том же, в чем и спала — не знаю. Что происходит… тоже не знаю, — призналась и затихла ненадолго, всматриваясь в сосредоточенное, хмурое лицо продолжавшего греть мои ноги ужаса. Я чувствовала, как горячая ладонь растирает ступню, спускается к поджатым пальчикам и осторожно растирает их, потом к пяточке и вверх по ноге до середины икры. Это было настолько невероятно и удивительно, что на несколько секунд я даже забыла о том, что этот мой жених — совсем незнакомый мне человек, что я почти ничего о нем не знаю и, в общем-то, не пыталась даже узнать.

Мне просто сказали, что этот вот хмурый тип — будущий муж Селины… мой будущий муж, и я это приняла. До странного легко, не до конца даже осознавая, что это все на самом деле, что от Селины мне досталось не только тело и проблемы с храмом, но также семья, которая ее любила, и жених… который ее не любил, но собирался взять в жены. А сейчас он сидел передо мной на коленях и растирал мои ноги. И казался каким-то совершенно родным. Именно эти странные размышления толкнули меня то что, чтобы выпутав из одеяла руку, склониться к нему, легко коснувшись плеча, и сдавленно шепнуть, стоило только нашим глазам встретиться:

— Вэйд, мне страшно.

Он смотрел на меня устало, я бы даже сказала – с сочувствием, и ладонь, которой Вэйд накрыл мою руку, продолжающую цепляться за рубаху на его плече, была крепкой, очень надежной, успокаивающей:

— Я во всем разберусь, — пообещал он, осторожно отцепив от себя мои пальчики.

Легкое прикосновение губ к ладони было настолько быстрым, что уже через минуту я была уверена, что мне просто показалось.

— Ложись, — велел Вэйд, отходя к стене. Свет потух неожиданно, и свой растерянный вопрос я задала уже в темноте:

— Что, здесь?

— Да.

— Ну, вообще-то, я не уверена, что смогу уже уснуть…

— Селина, сейчас два часа ночи, тебе нужно отдохнуть, — терпеливо заметил Вэйд, открывая дверь, — будет лучше, если ты останешься здесь, под присмотром.

И вот он мне тут про присмотр вещает, а сам слинять пытается, а у меня очень важный вопрос же есть:

— И кто за мной присматривать будет?

— Я.

Жених мне достался не просто странный, а на всю голову пришибленный, потому что я-то точно знала, что присматривать за кем-то через дверь очень сложно, а он, кажется, был не в курсе.

— Уверены? — я ничего не видела, но точно знала, что он сейчас на пороге застыл и на меня смотрит. Почудилось или нет, но там, в темноте, сверкнули красным его глаза. Будто два уголька вспыхнули и тут же потухли, оставляя в моем сердце тревожный след.

— Я спущусь на несколько минут и сразу же вернусь, — пообещал Вэйд, шагнув в коридор спиной вперед.

Дверь закрылась, и меня тут же со всех сторон обступила темнота. Я вязла в ней, боясь пошевелиться или вздохнуть.

— Нервы и так ни к черту, а он меня тут одну оставляет, — пробормотала обиженно, стараясь разогнать забившую уши тишину. Дальше оставаться тут было просто невыносимо. Мне нужен был кто-то живой рядом, пусть даже этот кто-то — Вэйд.

О Джае, спавшей в соседней комнате, я и не вспомнила, когда, сбросив одеяло, решительно потопала к двери… ну, как решительно? Опасливо шаря руками в темноте и осторожно прощупывая пол ногой.

К тому времени, как я добралась до своей комнаты, чтобы обуться и накинуть на плечи платок, и спустилась на первый этаж, Вэйд уже покинул дом, оставив входную дверь чуть приоткрытой. Будто бы вышел на одну секунду и вот-вот вернется.

Помнится, я тоже дверь не закрыла, когда лунатила, но вышла я тогда совсем не на секундочку, и очень сомневалась, что Вэйд тоже скоро вернется.

И оказалась права. Он сидел на корточках у противоположной стены светлого дома, который с одной стороны подпирали высокие кусты белых роз. Почти полностью скрывшись в тени, Вэйд что-то внимательно разглядывал, но отвлекся, услышав мои шаги.

— Селина, я что велел тебе делать?

— А еще вы обещали за мной приглядывать, — бесстрашно напомнила я, — вот и приглядывай…те.

Только подойдя достаточно близко, я смогла разглядеть то, что скрывала темнота.

Два тела у стены. Темные плащи и капюшоны, накинутые на головы, делали их больше похожими на небрежно сваленные мешки с тряпьем, чем на людей.

— Что с ними? — прошептала я, поражаясь тому, как сухо вдруг стало во рту. — Это же не адепты?

— Не адепты, — подтвердил Вэйд, — мои люди, приставленные следить за домом, которых ты… обезвредила.

Странная, совершенно ненормальная веселость, совсем не соответствующая моменту, проскользнула в его голосе, и меня заклинило:

— Это точно сделала не я. Точно не я. Разве ж я смогла бы вырубить двух мужиков? Чем? Как? Не моих это рук дело. Точно нет, — заткнувшись только на мгновение, я еще раз посмотрела на два тела и на всякий случай уточнила, — они ведь живы?