Огонь в твоих глазах. Выбор

– Нет, мы просто решили бегать до побудки, чтобы дуболомам не мешать. Видишь, сколько нас уже набралось?

Он мотнул головой в сторону разношерстной адептской братии.

– Того и гляди, к весне всех заниматься заставлю, – он широко улыбнулся. – Ты сегодня рано.

– Не спалось. Приснился дурной сон.

– Дурной?

– Подозреваю, очень…

Нааррон неожиданно резво развернулся и отвесил звонкий подзатыльник какому-то совсем молоденькому пареньку, в котором Кира с удивлением узнала того самого служку. Рыжие вихры заметно подросшего за лето мальчишки сейчас скрывала неказистая шапка, она же и смягчила удар, съехав на глаза. Паренек, ойкнув, припустил вперед всех, впрочем, на этот раз точно по дорожке.

– Зачем ты так?

– Нечего подслушивать! К обеду весь Орден знать будет, о чем мы говорили. Звонок малолетний!

Брат погрозил вслед пацану кулаком, и Кира прыснула.

– И за что ты его так не любишь?

Нааррон неопределенно повел плечом, и попросил:

– Рассказывай.

И Кира второй раз за утро принялась пересказывать увиденное во снах. Выслушав, брат нахмурился:

– Знаешь, давай-ка я тебе отвар сделаю. Не нравится мне это. Неизвестно, к чему приведет. А так и спаться будет слаще. Снов, правда, никаких, зато отдохнешь, – он улыбнулся, переводя разговор в иное русло. – Слыхал, к маскараду готовишься? Наверное, в предвкушении? Во дворце побываешь, там красиво.

– Ага, век бы мне того дворца не видеть, – еще пуще нахмурилась охотница. Мрачное настроение не развеяла даже пробежка.

– Кира! Я тебя не узнаю, – Нааррон, забежав вперед, взял ее за плечи, останавливая. – Что-то случилось?

– Ненавижу все это, лучше уж история Ордена!

– Допекли же тебя танцы и этикет, раз ты предпочитаешь общество старика тин Брофера.

Нааррон скорчил мину, в которой без труда читалось брюзгливое выражение лица наставника. Кира прыснула, но тут же потухла, а Нааррон выказал чудеса проницательности:

– Я понял. Дело же не в этом, да? Что снова натворил Пасита? Кира, скажи слово, и я сделаю все, чтобы его отослали обратно в Орешки!

– Нет, только не это! Пусть уж лучше бесчинствует здесь в Ордене, чем снова измывается над ни в чем не повинными людьми!

К счастью, такой ответ удовлетворил Нааррона, и он больше не заводил разговоров о тин Хорвейге. Вечером Кира последней пришла в зал танцев. Музыканты и наставник уже собрались и мирно беседовали. Охотница замерла у входа, невольно прислушавшись к разговору, и была удивлена – курсанты задавали Пасите вопросы по учебе, причем по самым разным предметам. Тот обстоятельно отвечал, разъясняя и почти не подтрунивая. А если и острил, делал это мирно, без традиционного яда.

– И где же моя ученица, что-то она задерживается.

Пасита повернулся к выходу, явно не ожидая увидеть ее. Кира, в свою очередь, заслушалась, как бывало во времена, когда тин Хорвейг обучал ее наукам в Орешках, и едва не захлебнулась тоской, плескавшейся в глубине стальных глаз. Защитник мгновенно взял себя в руки, напустив привычный насмешливый вид.

– Опаздываешь, – приглашающим жестом он указал на центр зала.

Охотница молча прошла и приготовилась, опасаясь лишний раз смотреть на Защитника.

«А ну как прознал про мои вчерашние похождения? С него станется!» – вяло взволновалась она, но тут же накатило равнодушие.

Грянула музыка, и Киррана принялась бездумно проделывать заученные движения, витая мыслями далеко от этого места – там, где сартоги безжалостно убивали своих же сородичей, чтобы напоить кровью какое-то отродье.

– Кира! – похоже, уже не в первый раз позвал Защитник и, потянув за руку, не дал завершить движение. – Где ты витаешь? Ты как будто не в себе.

– Пожалуй, танцы – это все же не мое, – избегая взгляда тин Хорвейга, охотница уставилась через его плечо в темноту за окном. – Может, оставим эту затею?

– Слыхали? Ей танцы не даются! – обратился Пасита к курсантам, и те возмущенно загудели. – Может, желаешь станцевать лиардару? – голос Защитника прозвучал глуше и проникновенней, разбудив воспоминания.

Почувствовав, как покрывается мурашками, Киррана разозлилась:

– Танцуй ее лучше со своими девками!

Круто развернувшись, она покинула зал под разочарованный гомон ребят и, выскочив на улицу, бегом припустила к Южной башне.

***

Тихо зашипев, Райхо, опустился в наполненную горячей ароматной водой ванну. Поморщился, когда едва затянувшуюся рану на бедре немилосердно защипало. Асс-хэпт оказался не только глупым, но и тщеславным: «Впрочем, как и ожидалось».

Вместо того чтобы побыстрее скрыться, убийца вернулся проверить, кого же удалось отправить на тот свет. Два смазанных ядом лахира впились точнехонько в бедро не без участия самого Райхо. Попадись на его месте, к примеру, Пайшан, то Хепт-тан вряд ли бы еще раз увидел ученицу. Выведав все, что знал незадачливый наемник, Райхо убил его на месте, но самонадеянность сыграла плохую шутку не только с ассасином соперничающего клана. Несмотря на мощный организм Защитника и тренировки, Хепт-тан все же потерял сознание. Это стало большой неожиданностью, когда он пришел в себя. К счастью, труп ассасина так и лежал рядом, и никто на них до сих пор не наткнулся, а значит прошло немного времени. Тратить остатки силы на жидкий огонь, чтобы уничтожить следы, Райхо не стал, предпочитая скрыться и поберечь неожиданно пошатнувшееся здоровье.

«Что же это за яд такой? Впредь следует быть осторожнее».

Негромко плеснув водой, ассасин откинулся, расслабляясь, и прикрыл глаза. Стоило это сделать, как перед внутренним взором снова всплыл накрепко засевший в душу облик.

– Кира, – едва слышно шевельнулись губы, и сердце тоскливо заныло.

Потеряв Киррану у водопада, Хепт-тан смог ее отыскать только ночью. Могущественная и прекрасная, словно грозная Саршан-хо и, одновременно, нежная и великодушная маленькая Защитница походя расправлялась с курсантами, срывая громовики. Его помощь больше не требовалась. Вдобавок Райхо получил сигнал от учеников и, поколебавшись, все же вернуться к делам. Чувство долга, как всегда, пересилило личное.

А потом случилась вереница неудач и открытий. Каждая ниточка, которую удавалось подцепить, заводила в тупик, пока ассасин не осознал:

«Меня попросту водят за нос, подбрасывая ложный след, а каждый перехваченный наемник, лишь очередной сигнальный колокол, в который мы бьем что есть силы, оповещая врагов о том, что заглотили наживку. Не зная точно, кто им противостоит, противники пошли иным путем… Идиот! Я повелся, как битый осел!»

Ладонь ударила по водной глади, и несколько капель, преодолев бортик, пролились на пушистый сагалийский ковер. Райхо задумался.

«Нужно действовать иначе. По-другому. Затаиться и подождать. Теперь их очередь делать ошибки. Риск, конечно, есть… Но, в конце-то концов! Настоятель Махаррон и сам вполне способен о себе позаботиться. Да и прочие Защитники недаром едят свой хлеб, пусть ловят убийцу в Ордене. Князя тоже хорошо охраняют, так просто и не подобраться»

Интуиция подсказывала, если что-то и произойдет, то, скорее всего, на маскараде. Там соберется много всякого народу. Укладываясь в постель, Хепт-тан улыбнулся, и привычно в мыслях пожелал доброй ночи маленькой русоволосой Защитнице.