Оговор
Шрифт:
— Вы видели свою жену?
— Да, — глухо отозвался мужчина.
— Что-нибудь произвело на вас особое впечатление?
Радев молчал, опустив голову на грудь. Бесполезно расспрашивать его дальше. Они вошли в спальню убитой. Несмотря на выражение ужаса, застывшее в глазах, это было лицо красивой женщины лет сорока пяти, холеной и явно молодящейся. Когда Давидов откинул одеяло, Ралчев увидел на женщине элегантный весенний костюм, сшитый, вероятно, у дорогой портнихи. Все это никак не вязалось с внешностью ее мужа, слишком старого и невзрачного для такой красивой
Доктор Давидов невозмутимо продолжал осмотр. Он работал быстро, аккуратно и, как всегда, с бесстрастным лицом. Он ни разу не обратился к Ралчеву и тот, наконец, не выдержал и спросил:
— Когда она убита?
Лишь теперь доктор Давидов повернулся к Ралчеву и пренебрежительно взглянул на него.
— Наверное, совсем недавно. Может быть, час назад… Труп еще не остыл.
И опять склонился над убитой. Когда же он поднял голову вновь, вид у него был слегка озадаченный.
— Ее убили не в постели! — коротко бросил он.
Как обычно, его выводы отличались не только краткостью, но и категоричностью.
— Почему вы так думаете? — насторожился Ралчев.
— Сначала ее ударили в спину. Жертва упала лицом вниз… Тогда преступник нанес еще два удара в область сердца. Орудовал он ножом с широким лезвием… Возможно, кухонным.
— Вы уверены? — спросил Ралчев.
И сейчас же понял, что Димов никогда не задал бы такого вопроса.
— Разумеется! — недовольно ответил доктор. — Но это еще не все. Слишком мало крови вытекло из раны. Я хочу сказать, что слишком мало крови на кровати. Очевидно, кровь вытекла где-то в другом месте.
Он холодно посмотрел на Ралчева и многозначительно добавил:
— Притом недалеко…
Теперь подошла очередь Ралчева показать свои возможности. И это оказалось легче, чем можно было предположить. Он сразу же нашел несколько свежих капель крови на ковре в холле. Они были хорошо видны и тянулись прямо к входной двери — в прихожую, где и нашли то, что искали — сильно размытые и почти невидимые кровяные пятна. Под лупой ясно проступили и следы от тряпки, которой кто-то пытался собрать кровь с пола.
— Ясно, что ее убили здесь, — задумчиво произнес Ралчев. — А потом перенесли в комнату. Но зачем?
Eгo неимоверно удивило то, что вскоре они нашли и тряпку. Конечно, ее выстирали, но не так тщательно, чтобы не осталось никаких следов. После стирки ее небрежно засунули под раковину.
— Теперь нам остается только найти нож! — грустно пошутил Ралчев.
— И спрятавшегося в гардеробе убийцу, — откликнулся фотограф.
Но ни ножа, ни других подозрительных предметов, как и никаких признаков беспорядка и иных, проливающих свет на совершенное преступление, следов они не нашли. Ралчев вернулся в холл. Муж убитой, сокрушенный горем, все так же неподвижно сидел на стуле.
— Прошу прощения, — сказал Ралчев, — но я должен задать вам несколько вопросов.
Мужчина лишь взглянул на него. Горечь этого взгляда вновь поразила Ралчева.
— Есть ли у вас хоть какие-нибудь предположения о том,
кто мог убить вашу жену?Мужчина судорожно глотнул воздух.
— Не знаю, — с усилием произнес он. — Кто мог ее убить?.. И зачем?.. Это совершенно бессмысленно…
— Не пропало ли у вас что-нибудь из дома?
— Не знаю… Да и что у нас можно украсть?.. Ничего…
— У вас нет ценных вещей?
— Нет… Мы — люди не богатые…
— Когда вы в последний раз видели свою жену?
— Утром, когда она собиралась на работу…
— А где она работала?
— Во французской спецшколе.
— Она преподавала там?
— Преподавала?.. Нет… Работала в канцелярии..
Радев говорил с трудом. Ралчев на мгновение задумался.
— Она была в этом же костюме?
— Да.
Ралчеву показалось странным, что Радева собиралась пойти на работу в самом новом своем костюме. Он снова спросил:
— Вы в этом уверены?
— Уверен, — уже тверже ответил Радев.
— А когда она обычно возвращалась с работы?
— Часам к пяти… — Затем уточнил. — Вернее, сразу после пяти…
— Сегодня она вернулась раньше… Случалось ли такое прежде?
— Н-не знаю. Не помню… Обычно я возвращался сразу после нее…
— У кого еще есть ключ от вашей квартиры?
В первое мгновение Радев словно не понял вопроса. Пришлось снова повторить его.
— Ни у кого, конечно, — ответил он. — У кого же еще может быть? Мы живем одни, комнат не сдаем…
— У вас есть взрослая дочь…
Мужчина, кажется, понял смысл спрашиваемого.
— Зачем ей ключ?.. Она всегда звонит, когда приходит.
Дальнейшие вопросы показались Ралчеву лишними. Да и не было у него пока отправной точки для них — ничего, кроме самых банальных подозрений.
— Советую вам увести куда-нибудь мальчика на ночь. Ему не стоит оставаться здесь. Дети очень чувствительны.
— Знаю, — почти простонал мужчина. — Он не будет ночевать здесь.
На этом разговор закончился. Ралчев облегченно вздохнул и вернулся в спальню. Доктор тоже закончил свое дело и стоял посреди комнаты, молча изучая лицо убитой. Ралчев мог поклясться, что ему пришло что-то в голову.
— Ну и как? — осторожно осведомился он.
— А никак, — недружелюбно ответил Давидов. — После анатомирования представлю вам письменное заключение.
Вскоре группа уехала, а Ралчев позвонил в соседнюю квартиру. Он почти не сомневался, что ничего нового не узнает, но хотел, чтобы совесть у него была чиста. Дверь открыл невысокий, перепуганный мужчина, трясшийся как в лихорадке. Из-за его спины выглядывала женщина.
— Извините, — начал Ралчев, — но не припомните ли вы чего-нибудь такого, что сегодня после полудня произвело на вас особое впечатление?
— Что именно вас интересует? — выступила вперед женщина.
Весь ее вид говорил о том, что ей очень хочется помочь следствию.
— Не знаю… Может быть, какой-нибудь подозрительный шум в соседней квартире… В новых домах обычно хорошая слышимость.
— Да, — охотно согласилась женщина.
— Может быть, вам слышно соседское радио?