Ограбление «Зеленого Орла»
Шрифт:
— На вас хороший костюм. Он вам идет. Деверс расплылся в улыбке:
— Нравится?
— Где вы его купили? Наверняка не в Монеквуа.
— Конечно нет. В Нью-Йорке, «Лорд энд Тейлор». — Деверс сказал это тоном человека, у которого есть все основания гордиться тем, что он является клиентом этого роскошного магазина.
— Вы часто там делаете покупки? — поинтересовался Паркер.
— У меня там открытый счет, — ответил Деверс. — И еще в «Меси», в этих двух магазинах я нахожу все, что мне нужно.
— Не сомневаюсь, — сказал Паркер, вернувшись к еде.
Когда они снова вышли к машине,
Все молчали. На щитке управления горели зеленые лампочки, ночную темноту изредка прорезывал свет фар встречных машин. Паркер заметил, что время от времени Деверс поглядывает на него через зеркало заднего вида: мальчик изучал его — с любопытством, уважением и некоторым замешательством.
Паркер закрыл глаза, и его окутала тишина ночи, нарушаемая лишь шуршанием покрышек.
Глава 4
Паркер открыл дверь, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. Он знаком пригласил Фуско войти.
— Вы уже позавтракали? — спросил тот.
— Да. — Паркер прикрыл дверь. — Садитесь.
Они находились в мотеле Малона, расположенного примерно в пятнадцати-двадцати милях от Монеквуа. Это был типичный для маленьких городков мотель — со стенами из бетонных плит, выкрашенными в зеленый цвет, с современной мебелью, имитирующей датскую, с упругими бежевыми ковровыми дорожками, с вечной нехваткой полотенец. Паркер давно придерживался правила не останавливаться там, где собираешься работать, и рассчитывал жить здесь до тех пор, пока либо не закончит работу, либо не решит, что за нее не стоит браться. Фуско же после выхода из тюрьмы жил в Монеквуа уже несколько месяцев, и с этим придется смириться. Прошлой ночью, высадив Паркера, они с Деверсом поехали дальше, договорившись, что Фуско вернется за ним завтра утром на машине Деверса.
Сев на единственный стул, Фуско сказал:
— Вы хотели поговорить о Стене.
— Он или слишком хорош, или слишком плох, — ответил Паркер. — Я хочу знать, каков он на самом деле.
— Он хорош, Паркер. Что заставляет вас думать иначе?
— Как давно он ворует на своей службе?
— Ворует? — удивился Фуско.
— Да бросьте! Он явно нашел способ надувать свое начальство, и несколько сот в месяц, если не больше, навару у него есть.
— Паркер, он никогда не говорил мне ни о чем подобном, клянусь.
— Разве он обязан говорить вам это? Подумайте сами, он покупает костюм в фирменном магазине «Лорд энд Тейлор», где у него счет. Как по-вашему, сколько стоит такой костюм?
Фуско развел руками.
— Вот уж над чем не задумывался! Я никогда не думаю о человеке плохо, я привык верить на слово.
— Вы приехали сюда на его машине? Фуско, нахмурившись, потер подбородок костяшками пальцев.
— Машина у него замечательная, это верно. Мне и в голову такое не приходило. Так вы действительно думаете, что он ворует на службе?
— Он ничего вам не говорил, — сказал Паркер. — Это хорошо. Покупать машину
за наличные — большая глупость, но раз он об этом не болтал, то, может быть, он не так уж и плох. Какие у вас отношения с вашей бывшей женой, забыл, как ее зовут?— Элен. Она по-прежнему называет себя Элен Фуско.
— Так вы с ней в хороших отношениях?
— Конечно, в хороших.
— Настолько хороших, чтобы расспросить ее о Деверсе?
Фуско покачал головой.
— Не знаю, Паркер, честное слово, не знаю. А что вас интересует?
— Я хочу знать, говорил ли он ей об этих своих делах.
— Вы хотите узнать, как он это делает?
— Я хочу знать, насколько он откровенен с ней.
— Ясно, — кивнул Фуско. — Я попытаюсь кое-что выяснить. Но не в лоб, вы понимаете, что я имею в виду?
— Мне все равно, как вы это сделаете. — Паркер зажег сигарету и подошел к ночному столику, чтобы положить спичку в стоящую на нем пепельницу. Потом снова обратил взгляд на Фуско. — Помните, в Сан-Хуане я сказал, что можно обойтись и без Деверса, если он окажется ненадежным. Вам это не понравилось.
— Потому что он надежен, я знаю.
— А я не знаю, — сказал Паркер. — Выждав секунду, он спросил: — Насколько Деверс важен для вас?
— Важен? — Фуско смутился. — Что вы имеете в виду?
— Я хочу сказать: что, если Деверс явится препятствием? Если я решу, что работа хороша, а Деверс плох? Если я предложу после окончания работы убить его? Будем мы продолжать дело или забудем о нем?
Фуско развел руками, лишившись дара речи. Затем сказал:
— Паркер, этот вопрос не возникнет, я уверен.
— Тем не менее, я ставлю его сейчас.
Фуско покачал головой, снова развел руками, посмотрел на них и отвернулся к окну со спущенными жалюзи, в узкие щели которых пробивался солнечный свет. Наконец, не глядя на Паркера, сказал:
— Я объясню вам, Паркер, в чем проблема. Проблема в Элен, я не хочу, чтобы она... чтобы она подумала, что это из-за нее. Что я все это придумал только для того, чтобы устранить Стена. А она наверняка так подумает.
— Какая разница, что она подумает? Фуско пожал плечами, по-прежнему глядя в окно.
— Она захочет со мной расквитаться и выдаст меня полиции.
— Значит, по-вашему, они оба ненадежны. — Паркер стряхнул пепел в пепельницу. — Но мы можем поступить с ней так же, как с ним.
Фуско обратил на Паркера глаза, полные ужаса.
— Ради Бога, Паркер! Она мать моего ребенка, я же вам говорил! Вы... вы не должны даже думать...
Паркер направился к двери.
— Это я и хотел знать, — сказал он. — Знать границы.
Фуско заговорил быстро и бессвязно:
— Паркер, мы ведь не собираемся...
— Конечно, нет. Но я должен был знать, где следует остановиться. Теперь знаю, необходимо убедиться в надежности Деверса, в противном случае операция отменяется.
Фуско смотрел на него.
Паркер затряс головой.
— Да не собираюсь я убивать мать вашего ребенка? Мне надо лишь знать, что мы можем делать и чего не можем. — Он открыл дверь, и комната наполнилась солнечным светом. — Пошли.
— Вы напугали меня до смерти, — сказал Фуско, вставая и слабо улыбаясь. — Я уже ждал, когда вы скажете, что нужно убить и ребенка.