Огребенцы. Часть 1

Глава 3: Новые правила.

***

Глава, в которой выясняется, что Wi-Fi здесь нет.

***

Юра висел в бесконечности. Бесконечность была странная, плотная как кисель, но при этом вполне воздушная, прозрачная. Неописуемая такая бесконечность. Продолжало странности то, что над головой светился яркий белый свет, от света этого волнами шло ощущение благости и спокойствия. Свет согревал и успокаивал, наполнял лёгкостью и блаженством. Однако ближе этот свет не становился. Так как Юра медленно, словно падающий лист, опускался вниз.

Внизу колыхалась тьма. Она вызывала страх и беспокойство и, хотя казалось, что до океана тьмы бесконечно далеко, страх усиливался с каждым сантиметром падения.

Мыслей не было, доступны были лишь ощущения и прямое знание, когда просто знаешь без всяких мыслей. Но долго анализировать новое состояние Юра не смог. На каком-то этапе падения вниз, тело стало невыносимо жечь. По нарастающей возникла неописуемая боль, но не в смысле остроты, нет, страдание незнакомое ранее охватило саму его сущность. Некая новая смесь страха, тоски и медленного погружения в котёл с кипящей водой. Пытаясь сопротивляться падению, он начал грести руками вверх, к свету и это удалось: воздух, эфир, или что-то ещё, имело небольшую, но плотность, что позволяло медленно выгребать наверх, прочь от невыносимых мук.

Вдруг из тьмы взвилось длинное липкое щупальце, обмотало ногу парящего и стало неумолимо тянуть вниз. Ужас, что глубже животного, охватил Юру. Он грёб руками, сопротивлялся, выбивался из сил. Сложно сказать сколько длился этот процесс, может секунду, а может тысячу лет. Но вдруг всё прекратилось.

***

– Приве-е-ет! Ты меня понимаешь? Ты русский?

– Ойо, хнык, - выдал Юра, выныривая из пучины страданий.

Переключение на реальность произошло быстро, с пробуждением муки душевные прекратились, но и реальность встретила не приветливо. Стоило очнуться, как боли физические нагло заявили права на его многострадальную тушку: мышцы болели, суставы ломило, мозг из головы так вообще выкачали, а на его место залили кислоту в вперемешку с тормозной жидкостью. Хотя нет, тормозная жидкость тормозит, но никак не болит. Молодой человек с трудом разлепил глаза и уставился на маленькую хрупкую девчушку.

Худенькое кареглазое создание с круглым личиком разглядывало его внимательными глазами и хмурило маленький ротик, крутя при этом на палец длинные светлые волосы.

– Эх, мало того ты провалялся здесь три дня, так даже проснувшись бесполезен. Ты случаем умер не от переедания пончиков?
– с досадой произнесла девушка.

Выслушивать подобное от пигалицы метр шестьдесят ростом было обидно, и Юра решил возмутиться. Но удалась лишь первая часть планируемого возмущения, а именно приподняться и немного оглядеться.

Он находился в неком подобии большой беседки или навеса, что почему-то стояла перед довольно оживлённой улицей. Взгляд уткнулся в ряд двухэтажных каменных домов. Вид строений намекал на европейски город конца девятнадцатого века. По широкой мощённой дороге сновали странно одетые люди. Ну не то что странно, не по-современному точно. Позади плескалась вода, пахло морем.

Вдруг вид на улицу перекрыло уже знакомое девичье лицо.

– Эй гараж, есть кто дома?
– внезапно громким и звонким голосом, спросила девушка.

– Хе, где я?
– слабо простонал Юрий.

Пигалица весело запрыгала.

– Ура! Русский! Ты четвёртый уже, а то я три недели ни с кем поговорить не могла нормально.

– Так где я?

– Мы в другом мире, как в книжках про попаданцев. Ну, не как в книжках, здесь много необычного, но всё очень реальное. Хм, я не знаю, как выразится, да и тонкостей не знаю, а остальное... Ты сам всё увидишь в ближайшие пару дней. Владимир с Майком много знают, но не рассказывают, говорят нельзя. Обещали рассказать немного, как все будут готовы. Понятно только, что мы умерли и попали сюда.

– Куда сюда!?
– выпучил глаза молодой человек.

– Ну сюда. Тут не так как у нас, вроде средневековье, но не средневековье: всё очень разумно и люди хорошие. Много штук которых у нас нет. Магия, например. А меня Марина зовут!

Здесь пигалица вытянула к нему руки, и они засветились слабым беловатым светом. Странно, но Юре сразу немного полегчало.

– Вот, - чуть расстроилась Марина, - пока всё что я могу. На людей надо много маны.

– Ик, какой ещё маны? Это розыгрыш да?

Юрий начал оглядываться. На нём был надет грубый необъятный балахон из серой плотной ткани, на этом одежда заканчивалась, а обувь так вообще не начиналась. Девушка перед ним также выглядела странно: свободные серые штаны и что-то вроде грубой свободной рубахи, перетянутой лентой на поясе. Они вдвоём походили на двух беспризорников, такие вероятно просили милостыню в средневековых городах. Молодой человек зачем-то понюхал одежду, ткань оказалась чистой.

"Да что здесь происходит вашу мать, это не может быть правдой!" - панически подумал он.

Проходящие по дороге люди не обращали на парочку совершенно никакого внимания. Одежда на них выглядела просто, не такая убогая как на попаданцах, но практичная и без всяких украшательств. Женщины носили длинные разноцветные платья почти до земли, на их ногах были надеты кожаные сандалии или ботинки. Мужчины красовались кожаными куртками или же жилетками из плотной ткани. Из обуви преобладали простые ботинки или же сапоги из хорошо выделанной кожи. Одежда не выглядела современной, но и грубо-допотопной не выглядела также. Юра проводил взглядом выбивающегося из обшей массы мужчину в тёмном плаще и кожаных сапогах с высокими голенищами. Из-под его плаща выглядывали тонкие ножны.

– Э-й-й, - замахала Марина руками перед глазами подвисшего молодого человека.
– Ты с нами вообще? Есть хочешь? А ходить можешь? Толстый конечно, но катить тебя не получится.

При жизни Юра не обладал особой решительностью и твердостью духа, не приобрёл он этих качеств и после смерти. Осознав окончательно, что происходящее не розыгрыш, он засопел и заплакал. Его охватила непонятная уверенность, что всё прежнее ушло безвозвратно. Ушла школа, любимая игра, мать, родной город, всё это осталось там - далеко и теперь недоступно.

Марина вздохнула и усевшись на доски настал, принялась болтать ногами, ожидая пока Юра выплачется. Терпение у неё имелось, так как булькал и сопел бывший геймер почти час.

Наконец закончив излияния и немного успокоившись, Юра выпалил:

– Я могу попасть домой? И пить хочу очень.

– Ты умер балда. Тебе радоваться надо!
– опять включила вторую громкость девушка, не уточняя правда, чему именно стоит радоваться. После нагнулась и извлекла из-под настила деревянную флягу. Откупорив пробку, она протянула флягу Юре. Вода оказалась неожиданно вкусная, или может просто пить сильно хотелось.