Огребенцы. Трилогия

Судья не доверяла металлическим захватам что приковывали приговорённого к его ложу: из личного дела Аринтона следовало, что он пси-боец высочайшего класса. Впрочем, у неё и прозектора первый класс сопротивления подобному воздействию. Именно поэтому вооружённая до зубов группа судебных приставов дожидается сейчас в соседней комнате, а не находится за её спиной.

– Исключено, - поиграв губами, ответил стройный суховатый мужчина в белоснежной робе, - в его кровь вводятся парализующие волю химикаты, активными будут только сознание и логический аппарат, да и тело...
– доктор на секунду задумался, подбирая точное описание.
– Всё, кроме речевой и мимической функции будет заблокировано. Вот только это не сильно необходимо, я очень сомневаюсь, что испытуемый 418 вернётся к нам в здравом рассудке.

Судья поморщилась от слова 'испытуемый'.

– Кто вообще придумал это мракобесие?
– спросила она прозектора и кивнула на шар под потолком, но в то же мгновение пожалела о своём вопросе, так как хотела побыстрее закончить со всем этим и не обременять свой разум лишними подробностями.

– Ну...
– задумчиво протянул доктор, - как вы, надеюсь, знаете, Тантуриане, что напали на нас триста сорок лет назад, использовали кремневые вычислительные системы и мы, в противостоянии с ними, быстро переняли эту технологию, вот только нашли её малоэффективной, реализовав нечто подобное при помощи биологических вычислительных модулей. С помощью полученных мощностей и некоторых побочных открытий, активно и весьма успешно, велись разработки психического подавления врага путём захвата его восприятия в иллюзорный сценарий на основе реального мира. Как итог, была разработана технология, позволяющая создавать неотличимый сознанием фантом реальности. После войны её попытались использовать в медицине и сфере организации досуга граждан, однако медицинское использование сильно уступало медитативным состояниям, а использование в сфере досуга зарубила служба контроля общественного развития. Разработку уже хотели закинуть на 'дальнюю полку', но на неё обратила внимание служба принуждения и исполнения наказаний. Действительно, зачем тратить на преступника нервы и ресурсы, когда можно создать ему персональный ад на необходимый срок.

Прозектор хотел было продолжить, но здесь его внимание привлекла одна из панелей, и он замолчал, полностью переключившись на неё.

– Поразительно, - забормотал доктор, - как такое вообще может быть!?
– он прижал к вискам указательные пальцы и применил технику активизации памяти, быстро вспомнив прочитанное много лет назад личное дело заключённого.

– Да, да, конечно, - залепетал доктор, - Аринтон Сит, командир карательного спецподразделения под личным началом ныне покойного командующего космическим ударным флотом Косиопея Зинтариса. Теперь понятно откуда такая невероятная воля.

– Не связывайте имя этой мрази, - судья кинула презрительный взгляд на заключённого, - с именем великого героя войны!

– Ох, я заговорился, простите, - искренне расстроился прозектор.

– Если бы это животное выполняло поставленные приказы не задействуя свои садистские наклонности, то не оказалось бы в этом кресле. Всё это утомляет, выдерните уже из него все эти трубки, я зачитаю этому овощу приговор, после чего его, наконец, можно будет выкинуть в открытый космос.

Здесь по позвоночнику Силанции пробежала холодная дрожь, женщина резко повернулась и встретилась глазами с яростным, наполненным насмешливым презрением взглядом заключённого.

'Конвой в помещение! Поле блокировки пси воздействия на максимум!' - не растерялась судья и телепатически вызвала конвоиров, что находились в соседнем помещении. Тут же двери распахнулись и во внутрь ворвались весьма серьёзные ребята в защитных псевдохитиновых экзоскелетах, что молниеносно направили на заключённого стволы аннигиляторов.

– Ха, - презрительно хмыкнул пришедший в себя Аринтон и обвёл присутствующих изнурёнными, но уже наливающимися блеском глазами.
– Знаете в чём разница между мной и Косиопеем?.. Он убил шесть миллиардов человек, а я всего пару тысяч. Пару тысяч... Маловато чтобы стать героем, не находите?
– как-то грустно скривился прикованный к креслу-кровати.

Но судья, казалось, пропустила эту тираду мимо ушей. С ледяным спокойствием она обратилось к заключённому:

– Я вижу Аринтон вы порадовали нас ясным рассудком, это хорошо. Вы избавили меня от пятна на репутации, в виде заключённого которому я не смогла произнести смертный приговор в глаза.

– Оставьте этот фарс судья, я не намерен в нём участвовать, - утыканный трубками и явно полуживой человек, попытался изобразить на своём лице презрение, но на это у него не хватило сил. Ненавистью и обидой пылали лишь его глаза.
– Участвовать...
– как-то потерянно пробормотал он.
– Сколько я пробыл там?
– задал заключённый немного не ясный вопрос.

– Двести семьдесят лет, - спокойно ответила Силанция.

– Вывели на тридцать лет раньше, да вы сама доброта...
– устало протянул Аринтон.

– Аринтон Сит, вы обвиняетесь в неподчинении приказам, самоуправстве, убийстве мирных граждан, уничтожении трофейного имущества...
– казалось ничто, и никто не могло остановить или прервать судью, но, тем не менее, она замолчала. Подсудимый спокойно взглянул на неё и этот вроде бы обычный взгляд заставил женщину замолкнуть.

– Не было никаких мирных граждан Судья, был только враг. Такие как я марали руки в крови, чтобы такие как вы смогли жить дальше, - твёрдо произнёс заключённый и бросил усталый взгляд на присутствующих. На лицо Аринтона отразилась волевое напряжение, а после он как-то недосказано уронил голову на подбородок. В помещении возникла гнетущая тишина.

– Он мёртв, душа покинула тело, - весьма буднично произнёс прозектор, не отрывавшийся всё это от информационных панелей.
– Какие ценные данные...

Судья смерила его испепеляющим взглядом, от которого доктор захотел провалиться сквозь пол.

– Покиньте помещение, мне необходимо завершить регламент, - строго обратилась Силанция к Капитану приставов. Тот кивнул и вывел аннигилятор из боевого режима, загасив пляшущий огонёк смерти на стволе оружия.

Капитан с подчинёнными вышел прочь, а судья продолжила зачитывать приговор, вот только подопытному номер 418 он был не сильно интересен.

Часть 1: Белая полоса.

Глава 1: 'Улей'.

***

Глава, в которой Юра проживает один среднестатистический день.

***

Если бы Юру спросили, как он докатился до такой жизни, то он, вполне вероятно, ответил бы с ходу: 'так играть бросил, вот и докатился'. Правда за такой ответ его скорее всего попросили бы подумать головой, а не чем обычно. И подумав, Юра наверняка выдал бы: что да, докатился так как умер и потому, что катиться в другую сторону в этом мире не дозволялось.

Загробная жизнь, как и полагалось, имела весомую долю мистики, но к мистике этой, некто совковой лопатой накидал не меньшую долю идиотизма. Ведь играть то Юра давно бросил. И заодно, не только компьютера, но и электрической лампочки больше полугода не видел. Вот только сегодня ему предстояло хорошенько покачаться. А чем ещё прикажете заняться в выходной день? Но это потом, позже, а конкретно сейчас зевающего попаданца волновало другое:

'Где Эрита? А, да, точно, туплю...'

Юрина девушка, или технически правильнее женщина, вставала сильно раньше молодого человека, который, как ни старался, в шесть утра проснуться не мог. В оправдание ему стоит сказать: причина долгого сна крылась не в позднем засыпании, а в том, что упахивался он за день обычно эпически.

Покрутив глазами, проснувшийся остановил взгляд на большом, занавешенном бархатной шторой окне и довольно точно определил:

'Около семи часов'.

Определив, понял, что, хотя пока не опаздывает, но поторопиться стоит.

Одеваясь и собираясь, Юра в который раз принялся завидовать себе прежнему. Как замечательно было жить в мире победившего прогресса: вот ты натянул на свои пухлые ляжки удобные джинсы, сокрыл выпирающий пузень безразмерной майкой, а после надел заранее выглаженную матерью рубашку. Но всё это после того, как в одних трусах включил компьютер и загрузил любимого игрового персонажа, дабы тому капали пассивные бонусы за пребывание в онлайн.