Огромный. Злой. Зеленый

— Ты сам-то веришь в такие случайности? Ну да, серия аварий в городе, падающие на голову куски арматуры, рушащиеся под ногами мосты — это тоже было одной большой случайностью, — в голосе моего жениха появился металл, в то же время машина дернулась, скрипнули тормоза. Меня тряхнуло, я приоткрыла глаза.

Успела заметить, как изменилось лицо Дитриха при взгляде на меня, он осторожно погладил меня по щеке:

— Всё хорошо, спи, мы еще не приехали… — глаза сами собой закатились, голова безвольно упала на плечо мужчины, сидевшего рядом. Сознание заволокло туманом.

— А есть нечисть, способная управлять случайностями? — вопрос Александра мелким буравчиком впился в разум, не давая окончательно провалиться в небытие.

Перед глазами вставали разные виденные за жизнь существа. Страшные и красивые, маленькие и большие, похожие на людей и нет. Но у всех них сейчас отчего-то были глаза Дитриха. Его магическое пламя, вызывая которое он видел исход каждого.

— У одного из Арбитров есть приемный сын. Он месмер, те могут заставлять события складываться так, как им хочется, — орк скептически фыркнул. — Но ведь это бред. Зачем это им? С другой стороны, в пулях использована кровь орка, верить, что это кто-то из своих…

— Платона мы так и не смогли найти. В его фирме все еще утверждают, что он взял отпуск и не берет трубки.

— Значит, в подозреваемых Арбитры и мой собственный брат, — жених невесело засмеялся, а затем затейливо выругался. — Зашибись выбор…

Я не помнила, как Дитрих затащил меня домой. Помнила, как несколько раз поворачивалась и видела в проеме заплаканное лицо Агаты Эдуардовны.

Телефонные звонки вторгались в мой беспокойный сон. В нем кто-то звонил мне, а я все никак не могла нажать на кнопку, чтобы ответить. Этот «кто-то» был очень важным или должен был сказать что-то важное.

В какой-то момент я поняла, что телефон мне снится, а звонок я слышу на самом деле.

— Нет. Нет… — звучный голос свекрови было слышно даже через стенку. — Как нашли тело. Почему тело…

— Мам, кто это? Это про Платона?

— Нет… это Игоря… Петровича, — женщина уже ревела в голос. — Три дня как пропал, как раз перед тем, как я к вам поехала… я думала, загулял. Ну, как ваш отец, бывало… а он… а они… те-ело!

— Подожди, мама, кто такой Игорь Петрович? О чем ты вообще?

— Это ваш… ваш… — женщина говорила, захлебываясь слезами. — Ваш тренер по борьбе. Вы к нему маленькие ходили, помните?

— Мамочка, успокойся, — судя по звукам, Дитрих попытался обнять женщину. Затем раздался грохот, то ли стул упал, то ли стол. — Но при чем тут наш тренер, которого мы не видели уже… Боже, это же сто лет назад было. Почему позвонили тебе?

— Потому что мы с ним… мы с ним встреча-а-аться начали… — Агата Эдуардовна выла в голос.

— Давно?

— С месяца два назад. Маруся… Ну, то есть Мария Дмитриевна, помнишь ее? Ее сын Васечка с вами вместе в школу ходил, лешенок такой симпатичный, позвонила мне и говорит, Васечка женился, детишек нарожали, старший в первый класс пошел. Говорит, дай номер тренера, что с твоими оболтусами занимался, а то в школе внучка задирают. А номера-то у меня не было, ну я и пошла в спортклуб. Мне ж не сложно… А там слово за слово… А Игорь… А теперь…

— Почему ты раньше не сказала, что у тебя кто-то появился?

— Платон знал. Он так плохо отреагировал… Я боялась, что вы тоже будете против…

И снова громкий вой, словно раненого дикого зверя…

Я хотела встать, пойти к ним. Но руки все еще едва шевелились, одеяло казалось камнем, придавившим меня. Голос Агаты Эдуардовны становился все тише и тише, сливаясь с белым шумом в ушах.

Тиканье часов на стене ставило точку за точкой в моих бесполезных попытках окончательно проснуться. Но шум в ушах все-таки взял верх, и я снова погрузилась в сон.

Когда я проснулась в следующий раз, то уже чувствовала себя гораздо лучше. Я зевнула и потянулась в кровати, ощущая приятную расслабленность во всем теле, голова была свежей и отдохнувшей.

— С добрым утром или, точнее, вечером, соня, — Дитрих стоял в дверях, прислонившись к косяку, и улыбался, глядя на меня.

— Я проспала весь день? Который сейчас час? — ужаснулась я.

— Лучше спроси, какое число, — он закусил губу, чтобы не рассмеяться, и этот его жест показался мне невероятно привлекательным.

— Число? — Я резко вскочила с кровати, отчего в глазах тут же снова потемнело, и Дит был вынужден броситься мне на помощь, а то бы я точно упала.

— Ты почти неделю проспала.

— Неделю?! — задохнулась от ужаса. — Это как вообще?!

— Очень просто. Энергетическая кома, неужели не слышала о такой? Ты приходила в себя буквально на несколько минут и опять засыпала, — он покачал головой, помог подняться. — Если бы я не помнил самого себя после пробуждения дара, то забил бы тревогу. Но, увы, концентрация, как и сами твои видения, отнимает много сил, а восстановиться проще во сне. Ты как?

Я покрутила головой, вдохнула-выдохнула. Вроде нормально. Слабость, конечно, дикая, и желудок сжался от голода, но всё остальное в норме. Руки-ноги двигаются, голова ясная.

Я даже готова поесть чего-нибудь. Правда, не уверена, что осилю очередной ужин моей свекрови — попросту не смогу столько в себя впихнуть после длительного голодания. А вот если немножечко…

При мыслях о еде живот тоскливо заурчал. Удивительно, как он за неделю вообще не прилип к позвоночнику.

Дитрих всё прекрасно понял и уверенно сказал:

— Сейчас что-нибудь придумаем. Мама оставила целую морозилку заготовок.

— Она уехала?

Я не спрашивала Дита, сколько дней собирается гостить Агата Эдуардовна, но не думала, что она прилетела сюда на такой короткий срок. По крайней мере, складывалось ощущение, что уж на свадьбе она точно поприсутствует. Да ещё праздничный обед наготовит на сотню персон.

— Да, пришлось. Обстоятельства так сложились.

Дитрих как-то резко помрачнел. Усадил меня за кухонный стол и принялся методично копаться в холодильнике, ничего не спеша объяснить.

А я внезапно вспомнила тот разговор, который казался моим сонным бредом. Плач Агаты Эдуардовны, её слова про тренера Дитриха…

Как его звали? Игорь Петрович?

— У нее погиб мужчина?

— Да. Неужели ты слышала? — обернулся на меня с интересом.

— Урывками. Правда, мне казалось это какой-то галлюцинацией. Как Агата Эдуардовна себя чувствует?

— Уже лучше. Пришла в себя и поехала организовывать похороны. У него совсем никого не было, кроме неё.

— Ужасно… С ним что-то случилось?