Огрызки жизни или Дневники

 Он влез в этот документ случайно. Нажал не на ту кнопку и влез. Это была какая-то доморощенная философская чепуха, смесь шаманизма с зороастризмом. Смирнов продолжал читать только потому, что не верил, что такая чепуха выставлена в Интернет без какой-то задней мысли. Интуиция его не обманула - многостраничный документ замыкала небольшая квадратная кнопка желтого цвета. Смирнов нажал на нее, и на дисплее в полноэкранном варианте в разные стороны заскакала вычурная надпись: Вы выиграли приз!!! Надпись ликовала-бесновалась с минуту. Затем, раздувшись, превратилась в фон, на котором чернела восторженная надпись: You did it!!!! Приз ваш! Смирно не успел придти в себя, как красный фон почернел, скрыв полностью надпись «Получить его вы сможете по адресу: хххххх».

Однажды вечером, когда Марья Ивановна читала журнал "ГЕО", а Евгений Александрович смотрел "Вести", позвонил Паша Центнер.
– Загниваете потихоньку?
– спросил он (трубку снял Смирнов). В голосе короля бандитов звучали нотки удовлетворения.
– В общем-то, да, - усмехнулся Евгений Александрович.
– Мы с Машей уже и перестали надеяться, что "Дважды Два" кому-то нужен... Сплошная тишина. А думали - раскрутимся...

– Рекламу, наверное, не там даете.

– Да везде давали - бесполезно.

– Понятно. А как там Марья Ивановна? Как, короче, живете?

– Правду сказать или соврать?

– Соври.

– Ну, тогда очень хорошо. Привыкли друг к другу, почти не разговариваем... Маша в окно частенько с тоской во взоре смотрит, я посторонних женщин начал замечать, вчера, например, в метро одной комплиментов два ведра наговорил. Она телефончик дала, но я не позвонил - радикулит всю неделю мучит, какой уж тут по бабам бегать. Вчера к врачу ходил, и он сказал, что никакой это не радикулит, а самый что ни есть простатит от воздержания... А как я его вылечу, если Маша к себе не допускает? Вот такие у нас дела...

– Понимаю...
– хмыкнул Паша.
– Но чтобы там ни было, ты ее не обижай. Понятно говорю или по буквам объяснить?

 Смирнов хотел съязвить, но сдержался - с гангстерами, даже такими продвинутыми, как Центнер, шутить опасно.

– А я не обижаю, - стараясь придать голосу спокойствие, сказал он.
– А вот Маша, что уж тут говорить, поколачивает... Посмеявшись, Паша сказал серьезно: - Ну, ладно, хватит юродствовать. Дело у меня к тебе... к вам... По вашей, кстати, частнодетективной части.

– Вот как...
– проговорил Евгений Александрович, не зная, радоваться ему или огорчаться. Клиент - это, конечно, хорошо, но клиент-бандит - это, без сомнения, плохо, если не хуже некуда.

– Дело по вашей части. Разговор конфиденциальный и тебе надо будет ко мне приехать.

– Приехать?.. Приехать - это значит согласиться...

– Да ты не бойся - дело не связано с моей конторой...

– Не связано или наверняка не связано?

– Наверняка не связано.

– Нет Паш, мы уж лучше дома посидим. Уж лучше голодным сидеть, чем с твоей братвой дело иметь. Коготок увязнет и все - конец мне с Машей.

– Да я к вам и обращаюсь, потому что не хочу, чтобы братва хоть что-нибудь узнала. Скажу честно - это я постарался, чтобы к вам никто не обращался по детективным делам - берег для себя, чувствовал нутром, что понадобитесь. А если справитесь с моим делом, слово даю, что каждую неделю у вас будет по одному чистенькому клиенту. Я буду их интернировать, раздевать и грабить и к вам потом направлять. Представляешь, какая золотая жила для вас откроется?

– Да уж, - усмехнулся Евгений Александрович, представив, как низовой сотрудник Паши, набив в темном переулке морду очередной жертве, сует ей в нагрудный кармашек визитку с адресом и телефонами частного детективного агентства "Дважды Два".
– А что у тебя за дело? Ну, хоть намекни.

– Да что тут намекать... Грабанули меня по-черному. На полтора лимона зелеными. Братва узнает - засмеют...

– А кое-кто не замедлит использовать этот факт в карьеристских целях? В ваших кругах ведь тоже делают карьеру?

– Это точно...
– голос Паши был гробовым.
– Что, еще что-нибудь исчезло?
– Да. Хорошо известные тебе конторские книги.

Евгений Александрович вспомнил две конторские книги, когда-то хранившиеся в однокомнатной квартире, смежной с квартирой Марьи Ивановны. В одной из них Паша Центнер в табличной форме вел список убиенных им лиц, в другой – велся учет денежных сумм, выводимых Пашей из поля зрения коллег по теневому бизнесу. Если бы первая попала в руки милиционеров, а последняя - в руки коллег, то бандитскому авторитету грозило бы либо пожизненное заключение, либо мучительная смерть.

– Послушай, я же был у тебя?
– помолчав, начал Смирнов попытки выползти из сложившейся ситуации.
– Охрана кругом, приборы.

 - В том то и дело. Все по последнему слову техники, комар не проскочит, а книжки унесли.

– И давно это случилось?

 - Ровно две недели назад...

– Забудь тогда. Если за две недели ничего не случилось, то по теории вероятности теперь, скорее всего, и не случится.

– Слушай, Смирнов, - подрагивая голосом, сказал Паша.
– По-моему ты ничего не понимаешь. А что касается теории вероятности, то я вам даю на все про все две недели. И рассыплю вас на молекулы, если…

 Ближе к концу Паша грозит смертью. Днем лунатик застенчив и робок. Маша читает книги и находит строки о лунатике. Они идут в психдиспансер. Роман о лунатике. Он совершает преступления во сне. Потом понимает, что придумывает их будучи в полном сознании. И продолжает совершать. Лунатик - это одно действие, у него нет страха, это биологтческая машина. Любовь во сне. Настраивает себя. Ночью? Ему приходится спать днем. Сотрудница убила сотрудника. Вместе с другими сотрудниками она завернула труп в рулонную бумагу, обмотала пленкой и сунула в шкаф. Все пошло по-старому. Лишь иногда уборщица жаловалась: "У вас из шкафа течет". А начальник, появившись, говорил: У вас сильно пахнет, откройте форточку".

 - Ты знаешь, чем я занималась? – спросила Вера.

– Чем?
– Я была сутенером. Мамкой, короче...

– Вот как? Очень интересно. Расскажи, - признание любовницы Чернова ничуть не покоробило. Он успел примириться со своим временем.

 - Приехав в Москву, я занялась торговлей. Продавала бытовую химию. В месяц в среднем выходило тысячи две-три... Через полгода познакомилась с Митей. Ему столько же, сколько тебе. Стала с ним жить. Он не работал, бомбил.