Ох уж этот Мин Джин Хо 9

— Значит теперь ты снова парень, который может рассекать воздушное пространство на бизнес-джетах?

Он издал короткий смешок.

— Именно. Я вернулся в игру, Мин Джин Хо. Что значит, теперь у нас есть пара тем для разговора.

Голос у него был наполнен энтузиазмом и уверенностью. Либо дела правда обстояли прекрасно, либо его накрывала эйфория из-за резкой смены своего положения. Я же осторожно уточнил.

— Каких именно тем? О чём речь?

Тот цокнул языком.

— Есть у меня пара идей, которые могут принести нам серьёзные дивиденды, если станем работать вместе. Но я бы предпочёл обсудить всё при личной встрече. Как раз завтра лечу в Сеул. Пообедаем?

Я прикрыл глаза, прогоняя в голове расписание на завтра. Личная встреча с Таном была логичным шагом. Скорее даже необходимым, учитывая его роль в недавней истории К тому же, сейчас его влияние возросло. А значит, и потенциальные возможности для манёвров тоже увеличились. Хотя, китаец и раньше проявлял чудеса ловкости.

— Пообедаем, — согласился я. — Где и когда?

— Остановлюсь в отеле на Сапинг-ро, там и встретимся. Завтра в два часа дня или около того. Обсудим в переписке.

Спустя минуту он уже отключился, сославшись на неотложные дела. Я же положил телефон на стол и после недолгого размышления, развернул в браузере ноутбука поисковую систему, вбивая туда запрос. Быстро обнаружив, что никаких значимых проектов Банк Шанхая в Корее не реализует. Из чего следовало — скорее всего ханец прилетает исключительно ради того, чтобы увидеться со мной. А значит речь пойдёт о чём-то относительно крупном.

Телефон снова завибрировал, отвлекая от размышлений. Хё Рин отметила в чате лидеров команд, прислав новое сообщение.

«Одному из продажников передали для вас послание, сонбэним. А он пришёл с ним ко мне. Если коротко — адвокат Джи Хё сообщает, что его клиентка просит о встрече. Готова рассказать нечто такое, что будет вам интересно. Оставил свой номер телефона для связи.»

Я тихо хмыкнул. Контакт к сообщению тоже прилагался. И если подумать, то Джи Хё сейчас находилась в критической ситуации. Куда более суровой, чем во время своего прошлого ареста. С другой стороны, откуда у неё могла взяться ценная информацию? Максимум до чего мог снизойти её кукловод — раскрытие своей личности. Да и то не факт. Нечто серьёзное и могущее послужить оружием против него, он бы ей не доверил.

Тем не менее, факт обращения говорил о том, что Джи Хё рассчитывает на успех переговоров. Что должно было иметь под собой какие-то основания.

Именно поэтому, в итоге я набрал номер её адвоката. А через пару гудков в трубке низкий мужской голос:

— Слушаю.

— Это, Мин Джин Хо. Вы просили связаться с вами.

На мгновение тот замолчал. После чего, уже совсем иным тоном, продолжил.

— Господин Мин Джин Хо, рад, что вы решили позвонить. Моя клиентка хочет с вами встретиться. Обязательно лично. У неё есть, что вам предложить, если вы понимаете о чём я.

Я усмехнулся.

— И что это? О чём она хочет поговорить?

К этому вопросу, он предсказуемо оказался готов.

— К сожалению, я не могу раскрыть деталей по телефону. Могу лишь сказать, что вас это наверняка заинтересует. Возможно настолько, что вы поможете ей заключить сделку с прокуратурой.

Сделку? Вот теперь внутри меня плеснуло вполне искреннее удивление.

— Не вижу никаких причин ей доверять. И тем более не вижу резонов вытаскивать её из заключения.

Адвокат на мгновение замешкался, но затем уверенным тоном ответил:

— Понимаю ваши эмоции. Но вы ведь как-то договорились с Га Рам Хуром, верно? Иль Сон Пэк тоже вот-вот будет на свободе. Чем моя клиентка хуже?

— Чем она хуже? — повторил я, не скрывая иронии. — Давайте не будем поднимать очевидные вопросы. Она пыталась прикончить меня ещё до того, как это стало сеульским мейнстримом.

Мужчина озадаченно хмыкнул. Потом помолчал. Видимо, пытался подобрать слова.

— Господин, я понимаю ваши сомнения. Но ситуация несколько сложнее, чем вам может казаться. Моя клиентка располагает важной информацией, которая напрямую касается вашей жизни. Это её собственные слова. И она готова поделиться с вами, если вы в свою очередь пойдёте ей навстречу.

Я вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Звучит как приманка. Способ вырваться за пределы тюремной камеры.

— Ничего подобного, господин, — поспешно произнёс мужчина. — Это честное предложение. Моя клиентка понимает, что вы можете её спасти. Она не просит о снисхождении, а предлагает информацию в обмен на свободу. К тому же, встреча вас ни к чему не обязывает. Вы сможете выслушать её предложение и решить, стоит ли оно вашего внимания.

Я на какое-то время задумался. Звучало всё это сомнительно. Тем не менее, раз в полвека и каменная статуя ежа способна оказаться спутником горного духа.

— Хорошо. Встретимся. Завтра вечером. Но если она рассчитывает отделаться общими словами, то такой фокус не пройдёт. Можете сообщить ей заранее.

— Звучит разумно, господин. Я извещу администрацию изолятора и согласую ваш визит. Во сколько именно вы хотите приехать?

Я слегка поморщился, вспоминая планы на следующий день. Впрочем, точного расписания не было, из-за чего время тоже было обозначить сложно.

— Между шестью и девятью часами вечера.

Адвокат несколько секунд подумал. После чего согласно угукнул.

— Думаю я смогу договориться с администрацией. Просто известите меня, когда будете выезжать.

Спустя четверть минуты мы закончили разговор и я положил телефон на столешницу, задумчиво рассматривая аппарат. Джи Хё действительно что-то знает? Или это отчаянная попытка выкарабкаться из глубокой ямы, в которой она оказалась, с расчётом на удачу?

Какое-то время я неподвижно сидел в кресле. Потом потянулся к ноутбуку и открыв новостной агрегатор, вбил туда имя заместителя командующего ВВС.

На первый взгляд, ничего не изменилось — основная масса заголовков выглядела по отношению к военному весьма негативно. Но стоило пролистать около сотни материалов и более системно подойти к анализу, как картина стала выглядеть иначе.

Во-первых, появились публикации, защищающие генерала. В основном статьи из небольших медиа, в которых пытались обелить репутацию бывшего военного. Пока их было немного и они отклика у широкой аудитории они не находили. Тем не менее это явно была организованная кампания.

Во-вторых, в сети активно цитировали заявления его адвокатов. Те строили линию защиты на непричастности своего клиента к преступлениям. Мол у генерала не было никакой связи с отмыванием денег и коррупцией, так как он не получал денег на личные счета. И не пользовался плодами преступной деятельности.

Ещё более интересная картина вырисовывалась, если пройтись по социальным сетям, детально изучая публикации, посвящённые процессу. Если топ был заполнен критическими материалами крупных блогеров, то среди их менее популярных коллег наметился иной тренд. Они представляли генерала, как идеалиста, решившего пойти в политику, но выбравшего себе неправильных соратников. Якобы люди из его окружения пользовались его именем и использовали его статус для реализации своих собственных амбиций, тогда как сам военный оставался в стороне, не подозревая о происходящем.