Охота аристократов (на клонов и не только)

— А-а-а, точно. Там же ментал не работает. Вот ты хитрожопый! Ты специально Пермякову это сказал, получается?! — доходит до браслета.

Пермяков — это майор Витя, припоминаю голограмму его значка.

— Конечно, — киваю. — Перед тем, как идти со мной встречаться, безопасность однозначно всю телеметрию с его жетона пять раз через мясорубку прокрутит.

— Не поняла.

— Изучит каждый звук, о чём мы с ним говорили. У них сто процентов есть доступ к полицейской периферии.

— Эй, откуда знаешь?! Ты прав, но откуда знаешь?!

— Опыт, — пожимаю плечами.

— Ты полдня здесь, мудила! Какой может быть опыт?! Этот город и мир — абсолютно новое для тебя место! Не ври мне!

— Знаешь, какой у человека самый основной способ познания НЕЗНАКОМЫХ ЯВЛЕНИЙ окружающего мира? В осознанном возрасте?

— Э-э-э. Какой?

— По аналогии.

— Хм.

— Мир ваш для меня может и новый, а вот люди везде одинаковые.

— Тут не люди же? Государственные структуры?

— Они тоже везде одинаковые. Вопрос лишь в количестве документов, которые нужно заполнить, чтобы открыть себе доступ к базам полиции. Где-то ноль, а где-то три дня бегать, лично я видел оба варианта. Хотя во втором могут и отказать, если ты не на той должности.

*****

ИНТЕРЛЮДИЯ

Переговоры по внутренней сети концерна МЕДИКОР. Конфиденциальность обеспечивается искусственным интеллектом, принадлежащим компании.

Содержание беседы не может быть перехвачено либо расшифровано третьей стороной без предварительного согласия управляющей компании.

# государственной лицензии искусственного интеллекта 000***3862***08***...

— Шеф, всё плохо.

— Внятно и коротко, без прелюдий. Что случилось?

— Я отработал следовательшу, как вы говорили. Полиция села на хвост.

— КАК?! КАК ЭТО ВОЗМОЖНО ТЕХНИЧЕСКИ?!

— Не знаю. Такое впечатление, что они заранее знали место выстрела.

— Погоди, Вов, — голограмма начальника встаёт из офисного кресла, ходит по кабинету и трёт виски. — Исполнитель сам не знал этого места час назад, даже здания, так?

— Да. Определилось искином в последний момент, рандомно. Утечка из искина исключена.

— Тогда здесь что-то иное. М-м-м, что же делать... Вов, где сейчас исполнитель?

— В метро, пытается сбросить ментов. Они шифруются, но мы видим через камеры. Гонят, как зайца.

— Искин?

— Да.

— Исполнитель не уйдёт, Вов.

— Да знаю, шеф. Потому и звоню вам. Максимум ещё четверть часа попетляет.

— Руби хвост.

— Мы больше не сможем туда обратиться, и это в лучшем случае.

— Нет выбора. Если не его голова сейчас, значит, наша через час.

— Понял. Сделаю. Это не всё, шеф...

— Что ещё?

— К Фроловой скорая помощь успела, её спасли.

— БЛ*! Хотя, сбрось мне детали.

— Нет деталей: отвезли в госпиталь полиции, там из скорой изъяли всю инфу. Врачей тоже не расколоть — там высокоранговые, с особым статусом.

— Доп к первой категории гражданства?

— Да. Четверть века безупречной выслуги. Знаете, полиция ещё ладно, но если врачей тронем — это... Нас свои сожрут.

— Да смысл их трогать, — с досадой отмахивается руководитель. — Это я так, на нервах. Ну скажут они тебе, как ранена была и как спасали, а толку? Если стрелок криворукий?

— Да, это у него промашка вышла, — следом за начальником досадует и подчинённый. — Попал, но не убил, только ранил. Босс, всё. Сигнал есть.

— Нет его?

— Тело есть, но без головы.

— Чем?

— Наушник наш в ухе. Судя по телеметрии, половины головы нет. От бровей и выше.

— В метро?!

— Ну да, а что делать? Выбора ж нет.

— Ладно, проехали. До связи.

Глава 17

— ... таким образом, сейчас всё неплохо работает и без твоего участия. — Браслет заканчивает вводить меня в курс на тему Вавилона и сети автомоек. — На каждом направлении стоит тщательно подобранный человек, я их контролирую двадцать четыре на семь через младшие браслеты. Показатели рисков, прибыли, амортизации оборудования и так далее — ими управляю лучше тебя. Тебя-предыдущего, имею в виду — ты-нынешний в этом деле вообще валенок. Какое твоё резюме?

— Не планирую вникать глубоко, если ты на своём месте. Задачи процессные, не проектные?

— Да. Работа как работа.

— Три ближайших дня могу не заморачиваться? Положиться на тебя?

— Хитрожопый мудила. Да. В принципе, мне не в тягость. Всё равно из тебя управляющий клубом, как из инвалида — балерина.

Скажем, научиться я могу, но не за половину дня. Можно не спорить.

— Мне следует идти общаться с остальными? Или ничего страшного, если буду спокойно сидеть в кабинете до прихода Ельцовой?

— Конкретно с кем ты общаться намылился?

— Финансы. Инженер. Бармены. Официанты. Шоу-группа. Кого забыл?

— Охрану, разнорабочих, кухню, кофе-бар, много кого. Нет, идти общаться с ними не обязательно: Сашка, бывало, по нескольку дней из этого кабинета не вылезал. В смысле, тут сидел, дверь прикрывал и думал что-то своё. Его в такие моменты старались не беспокоить.

— Типа, новое разрабатывал?

— Да. По регулярке все и без тебя знают, что делать. Если вдруг чё случится — через меня тебе по связи скажут, но такое редкость.

— Память говорит, — упираю палец в лоб, — когда ловят кого-то со стимуляторами из известного списка, я всегда участвую в разборах.

— Сейчас такое нечасто. Всех уже выдрессировали, что сюда с этим лучше не соваться. Караем безжалостно и мгновенно.

— Не работа, а мечта. — Выезжаю в кресле на центр помещения и вращаюсь вокруг оси, скользя взглядом по мониторам. — И обстановка как на ладони. Слушай, до этого момента не было времени спросить, а здесь что, все девчонки так одеваются?

По мере заполнения заведения оказывается, что вызывающий (на первый взгляд) дневной прикид Ельцовой и Максимова был вовсе не уникален. По крайней мере, в их возрастной категории — просто в Аль Гани сидели люди постарше.

Либо офисный район — подсказывает память предшественника.

— Это типа культурного кода, — вздыхает динамик. — Можно сказать, да. Одежда второсортных — длинные рукава, штаны как у тебя. У чистокровных — короткий рукав, шорты, чтобы было видно татуировки.

— Получается, мы ещё и одеждой отличаемся?