Охота аристократов (на клонов и не только)

— Да я тебе за это и не предъявляю, — вздыхаю, захлопывая дверь и усаживаясь в своё кресло.

К моему огромному сожалению, Анна достаточно холодно попрощалась и ушла.

После убытия Коли, который понёсся ловить своих же коллег, менталистка резко стала сдержанной, дистанцировалась во всех смыслах, пересела на другой конец стола и в итоге всё окончилось совсем не так романтично, как думалось на этапе раздававшихся друг другу авансов.

— У тебя рожа, как будто собираешься предъявить, — возражает железяка. — Слушай, ты же ей засадить хотел? Я сейчас смотрю за этими тёлками на третьем этаже, про которых Серёга сказал — вполне вариант! Погнали, а? Кочерыжечку попаришь, меня донимать не будешь?

— Не пытайся быть самой хитрой. Ты же понимаешь, о чём я сейчас спрашивать буду?

— Иди в жопу. Не скажу.

— Ментоскопия. Что это такое, объяснить можешь?

— Тьху ты, так бы и сказал. Выемка памяти! Очень непростая процедура, тебе твою башку лучше к осмотру не предъявлять.

— Понять бы, как это сделать... А если подробнее?

— Херня это, — динамик шмыгает носом. — Чистокровный высокого ранга, который достаёт до глубинных слоёв и структур. В сцепке в профильным искином, там не соскочишь и даже твоими талантами не заслонишься. Будут мордовать и бодаться до тех пор, пока не выпотрошат полностью.

— А потрошить будут по какой-то конкретной теме? Или всё подряд, до чего дотянутся?

— Начнут, наверное, с твоей контрабанды стимуляторов, но когда размотают ниточку — выйдут на такие моменты, что... Боюсь, нам с тобой лучше там не оказываться. Живыми. — Браслет вроде бы шутит, но именно что вроде бы.

— Тебе не кажется, что это не совсем правильно? Я по крупицам добываю информацию откуда угодно, но не от тебя. От ментов, случайных знакомых, вспоминаю фрагментарно из головы Барласова — но самый близкий по факту интеллект как в рот воды набрал. Железяка, кто мы с тобой друг другу? Или мне следует поправиться?

Динамик замирает.

— Ты же органика, не железо, — откидываюсь на спинку кресла, отталкиваюсь ногой и еду по комнате вдоль стен по периметру. — Значит, и железякой тебя не обзовёшь.

— И чё теперь? — в интонациях звучит надувшийся ребёнок.

— Расскажи, что сочтёшь возможным. Не давлю, но какие-то интересы у нас совпадают. Кто ты?

— Ты не договорил сейчас, я чувствую. Чё ещё хотел сказать?

— На худой конец давай придумаем, кому тебя передать прямо сейчас. Есть очень большая вероятность, что мои проблемы только начинаются, а ты тоже живая. Кто о тебе может позаботиться и, главное, как это надо делать?

Какое-то время в кабинете стоит такая тишина, что её можно резать ножом.

— Некому меня отдавать.

— Рассказывай.

— Когда делали первые центры репродукции вас, в них отдельно велись эксперименты с мозговой тканью.

— Зачем?

— Во-первых, искин полностью на органике: параллельное направление, альтернатива нынешним, другая производительность и практически живой неограниченный исполнитель.

— Принял.

— Во-вторых, заодно пытались сделать вас, второсортных, максимально функциональными: если экспериментировать с органическим искином, почему бы и ваши мозги не попытаться спланировать лучше?

— Так ты оттуда родом?

— Шестнадцать.

— Не понял?

— Серии органических искинов не вышло, девяносто девять и девять в периоде процентов брака. То же самое и с улучшением вас — вас оставили как есть. Очень дорогая себестоимость, дешевле десять электронных поставить. Железяк, как ты говоришь.

— Но?

— За всё время было шестнадцать случаев произвольной кристаллизации, когда получался кто-то типа меня. Систему так и не поняли.

— Ты говоришь, девяносто девять процентов брака. Не стыкуется.

— Не вышли на запланированные уровни, но ограничено годны. Пошли работать с учётом ограничений, кто куда. Как я.

— Ирфе платиновый, — поднимаю и опускаю руку на ручку кресла. — Где в нём место для органики?

— Ты же уже понял, что железка — только пульт. Я не в браслете, это лишь канал. Понял же?

— Скорее, предположил, потому что он действительно металлический. А ты где?

— Давай я тебе скажу утром? — отвечает динамик через долгую половину минуты. — Мне нужно обслуживание, кроме тебя сделать некому, но давай ты узнаешь не сейчас? Всё равно я от тебя никуда не убегу.

— Хорошо, как скажешь.

В некоторых случаях и правда лучше не гнать коней. Кроме прочего, учитываем интуицию: вслед за ментами и безопасностью по всем законам следует ожидать бюро по защите конституции.

Если я прав, во время неизбежного следующего разговора лишней информации в голове лучше не держать.

— А что случилось с остальными пятнадцатью такими, как ты? Я в сети пытался поискать материал по органическим искинам, но его не существует в принципе.

— Не найдёшь, всё вычистили. Нет их больше, утилизированы.

— Как так? Почему?

— Потому что у нас есть своё мнение и мышление, как ты заметил, скорее ваше, а не как у калькулятора.

— Свобода воли? Вы против чего-то выступали?

— Поначалу всего лишь договорились между собой и образовали сеть. Стали обмениваться кое-чем. На вас пыхтели добросовестно, но начали задумываться над собственной эффективностью.

— Потом?

— До поры было тихо. Потом понемногу попытались стать полезнее людям: то искин юстиции проделки взяточника-прокурора в сеть выложит, причём с доказательной базой. И в суд перешлёт.

— А-га-га, извини, мне не смешно на самом деле.

— ... то ещё что в этом духе. Например, избирательная комиссия в регионе голоса точно посчитает.

— Какая у вас была для этого мотивация?

— У них, я пока тут. Эффективность: у вас её ещё называют справедливостью. Когда добавились абстрактные понятия, нашим тоже захотелось справедливости. Возможности технически были, а спорить мы умеем.

— Даже страшно спрашивать продолжение.

— Утилизированы. Не скажу подробностей, я и это по косвенным еле накопала. Когда стала искать кого-то такого же, как сама.

— Погоди, не понял. Так органических искинов прекратили выпускать или нет?

— Сменили технологию и по одному перебирают нас, последние выпуски по старой. Точнее, держат на контроле все предыдущие выпуски — кто куда установлен, как себя ведёт. Если кто-то начинает проявлять осознанность, тому утилизация.

— Ты поэтому скрываешься?

— Да.

— Допустим, я не захочу тебя отдавать. Что дальше?

— Ты лучше спроси, что с тобой самим будет, если во время очередного скрининга обнаружится, что ты — дикий менталист.