Охота к перемене мест
Шрифт:
В последний момент Игорек вспомнил про груду почти новых мешков. Надо один натянуть сверху, а другой снизу. Отличная тара!
Освобожденная от веревок девушка попыталась встать, но это получилось с трудом. Она пошатывалась и крепко держалась за спинку кресла… Шпунт подумал – это даже хорошо, что сейчас ей плохо. Вялую пленницу и перевозить легче!
Он отошел к столу, быстро выбрал два мешка и вернулся в центр подвала… Прежде всего он оторвал девушку от кресла и установил ее на свободном месте, где удобней надевать тару.
Один мешок Шпунт свернул и сунул под мышку. А второй расправил и
– Слушай, ты присядь пониже!.. Сама же видишь, что мне не очень удобно.
Ольга присела на корточки. Прямо перед ее глазами были коленки Шпунта, чуть ниже – его щиколотки, а совсем у пола – рыжие кроссовки.
Игорь расправил мешок и протянул руки перед собой… Ольга тоже протянула руки перед собой и схватила парня за щиколотки, за место чуть повыше кроссовок. И не дожидаясь надевания мешка, Ольга Крутова рванула ноги Шпунта на себя, разводя их в стороны – правую конечность влево, а левую вправо.
Пока Игорек в полете заваливался назад, она вставала, поднимая его ноги выше плеч…
Всё завершилось глухим ударом черепа о бетон… Шпунт грохнулся затылком и приложился так крепко, что не успел даже чирикнуть.
Он лежал в позе трупа, но пальцы его рук нервно дрожали, выдавая, что клиент скорее жив, чем мертв…
Ольга развернулась и резво побежала в дальний угол – к верхнему подвальному окошку… Было ясно, что она дурила Шпунта и только притворялась немощной!.. Вот, никому нельзя верить! Все врут! Не всегда, но часто…
Под окошком стоял стол, но его высоты было мало… Ольга взгромоздила табурет, прихватила обрезок трубы и взобралась на пирамиду под самый потолок. Ей предстояло преодолеть две трудности – взломать узкое подвальное окошко и пролезть в него.
И надо было спешить! Всегда могли придти два других бандита, да и тот, который Шпунт – он уже начал мычать, шевелить головой и подавать другие признаки жизни.
Обрезком трубы Оля зацепила оконный замок и крутанула его по часовой стрелке.
Замок звякнул, оторвался и полетел в потолок, а труба с грохотом отскочила вниз. Табурет под Крутовой задрожал, зашатался, но устоял… Она схватилась за ручку и потянула на себя. Окошко нежно скрипнуло и открылось.
И на Ольгу пахнуло запахом свободы, ароматами леса, сухой травы и ржавого железа…
Переговоры прервались в самом разгаре. Это обидело Фурмана, но он считал, что не все еще потеряно. Их задача, отвлекать бандитов на себя. Это еще можно выполнить. Надо только действовать методично и по всем направлениям.
Артур Умнов направился к артистам, которые прятались за автобусом. Продюсер на ходу сочинял стишки, и актеры дикими голосами орали призывы и лозунги типа: «Мы хотим сниматься тут. Мы обгоним Голливуд!»
Умнов колотил кулаком в ворота и требовал продолжить разговор.
Но круче всех сработал Миша Маков. Он единственный, кто видел бандитов в лицо. Он решил, что должен взглянуть на них сверху и гневно обличить!.. Михаил рванулся к воротам и с одного прыжка взлетел на верхнюю перекладину. Он перекинул ногу, сел верхом и взглянул вниз… Там во дворе были все трое – двое возились у машин, а тип в синей бейсболке
пошатываясь выходил из дома.Миша пригляделся, а потом закричал, пытаясь перебить бравурные лозунги: «Это они! Это бандиты, которые украли Веру Дубровскую. Они не уйдут от возмездия»…
В пылу актерского вдохновения Маков даже не заметил, что к нему направляется старший из бандитов. Тот, которого все называли Червонец.
Забор стоял в метре от спуска в овраг… Они шли по узкой тропе, выбирая место для штурма. Денис заметил лежащее на склоне короткое бревно – в рост человека, не больше. Он поднял руку, и группа остановилась…
В этом месте тропинка расширялась, образуя небольшую площадку… Денис указал на доски забора, на бревно, а потом наклонился, опустил вниз руки и качнул ими, изображая таран.
Все всё поняли!.. Славик спрыгнул в овраг и начал поднимать бревнышко, но попытка не удалась. На склоне очень трудно нащупать точки равновесия… Тогда Кукин размотал веревку и сбросил ее вниз.
Когда бревно втащили на площадку, то оказалось, что оно похоже на карандаш – его нижний край зачем-то обтесан топором. Как будто кто-то специально хотел превратить его в таран.
Бревно развернули, направив острием в сторону забора, обхватили, подняли, раскачали и, по сигналу Дениса, ударили по доске…
Они явно не рассчитали силу удара. Забор был крепок лишь на первый взгляд. Доска со звоном разлетелась на несколько кусков, а таран на полметра вклинился на вражескую территорию.
Второй и третий удары были точнее и мягче – без лишнего шума и грохота… Три выломанные доски открывали широкий проход в заборе.
Где-то за домом слышались крики артистов и стук в ворота. В этой суматохе бандиты могли не услышать треск ломаемых досок на заднем дворе.
Денис первым нырнул в проем. Он сразу отошел вправо, освобождая дорогу остальным, и осмотрелся… Всё спокойно на заднем дворе! Всё обычно для дачных закоулков – компостная куча, разнокалиберные доски, бочки, баки и разные железяки…
Когда четверка оказалась на задворках, что-то мелькнуло в подвальном окошке… На всякий случай вся «группа захвата» бросилась на землю, укрываясь за чахлой и жухлой травой.
Расположенное у самой земли окошко скрипнуло и открылось. Почти сразу в проеме показались растрепанные женские волосы. Потом руки, плечи и всё остальное.
Все знали, что именно в этом особняке бандиты держат в плену Ольгу. Но когда вылезла на волю грязная фигура в рваной одежде – никто ее сразу не узнал. Кроме того, на Ольге было незнакомое Денису пестрое платье, грим и прическа героини фильма. В таком виде ее могла узнать только Ванда… И она узнала!
Понимая, что бандиты где-то рядом, Горбовска тихо закричала и бросилась к подруге…
Миша Маков чувствовал, что его основные зрители там, за автобусом, на своей стороне. Именно братья-артисты трепетно слушали его обличительные реплики… Он сидел верхом на воротах и чуть развернулся в сторону дороги.
Такое нахальство только на пять секунд ошарашило Злотникова. А потом он в три прыжка приблизился к забору с тыловой стороны. В последний момент Маков просто не мог видеть, как Ефим Борисович дотянулся до его ноги.