Охота мертвецов

– На, ешь. Тебе!!!
– он пытался говорить как можно громче.

Незнакомец опять набросился на еду.

– Что ж с тобой делать-то? Тебе в таком виде и в город-то нельзя. Как сюда добрался, даже удивляюсь. Ладно, в тесноте, да не в обиде... и опять перешел на повышенный тон: - Со мной пойдешь? Я в лесу живу! Лес! Вон там!

– Лес, - каким-то странным, скрипучим голосом сказал вдруг новый знакомый и тоже махнул рукой в ту же сторону.

– О, так ты не немой, что ли? Зовут-то тебя как? А?

Тот, к кому он обращался, замер. Внутри происходила мучительная работа - найти правильный ответ. Он помнил, что мать и отец, давно еще, обращались к нему как-то, но вот как? И об этом ли его спрашивает этот человек, от которого он не уловил волны опасности или страха. Наконец он вспомнил. Когда его звали родители, они всегда кричали ему: "Сын, ты где? Сын, иди сюда!"

– Сы...ын.

– Что - сын? Зовут, что ли, так? А имя-то есть? Ну, хрен с тобой, сын, так сын. Ты, видать, немного крышей поехавший.

В это время, торопливо перебежав улицу, подошли Виктор и Гендос. Рюкзак, с которым Виктор ходил в город, заметно отяжелел.

– Ну что, Мишаня? Как сам? У нас сегодня все в елочку. Дня на три затарились провиантом. Еще мыло купили и порошок. А это кто?

– Да чудак какой-то. Сын, говорит, его зовут. Голодный, как собака. Больше ничего не сказал, по ходу немного проблемы с башней. Но не бросать же его тут. Смотри, в каком он виде. Или шпана забьет до смерти, или менты.

– Да кто спорит, берем с собой, на месте разберемся.

– Э, сын!
– крикнул Миха незнакомцу, как собаке, - пошли со мной.

Тот моментально двинулся за друзьями.

* * *

Редактора газеты "Окраина" из вязкого, тяжелого сна настойчиво выдергивал в реальность звонок телефона. Матерясь про себя, он, наконец, нащупал трубку.

– Алло! Это господин Гранитский?

– Он самый...

– Я вам не могу назвать свое имя, я сотрудник полиции. Но у меня для вас есть информация. Помните, вас не пустили на место происшествия, где в дачном поселке сгорели бомжи?

Гранитский моментально проснулся.

– Да-да, помню.

– Так вот, там не было никакого пожара. Вернее, он был, но уже потом. Там все гильзами усеяно. От "Сайги", от "Зауэра". Такое ощущение, что кто-то на бомжей охотился, как на дичь. Они там по всему поселку валялись. Двенадцать человек. А потом уже их в сарай оттащили и сожгли. Все, больше мне рассказать нечего. Но начальство наше дело возбуждать не стало. Списали на несчастный случай. Имейте в виду. До свидания!

– А погоди...
– но в трубке уже была тишина. На дисплее светилась надпись "Неизвестный номер"

– Вот бл...ство, а?
– мгновенно подскочил редактор и стал собираться.

* * *

В салоне вертолета пахло топливом, и нещадно вибрировали кресла - машина была старой. Сейчас Ми-2, арендованный в местном аэроклубе, закладывал вираж чуть севернее развязки на обводной трассе, в районе Верхоленской улицы. Артур и Антон расположились по обоим бортам и прилипли к иллюминаторам. Вертолет сделал еще один разворот и стал удаляться на север. Вдруг Артур встрепенулся и толкнул своего приятеля в спину.

– Вон, смотри, там полянка и типа землянки что-то...

– Ага, вижу! О, а вон еще одна! И еще!

– Все, забиваю это место, - и Артур затыкал пальцами в экран планшета.

Пилот обернулся.

– Время, господа! Пора на базу.

– Родной, давай еще вдоль просеки пройдем, а? Чуть подальше! Не обидим!

Пилот кивнул, и машина, чуть опустив нос, двинулась на северо-восток.

Только что сошедшие с трассы в лес Миха, Гендос, Виктор и их новый знакомый проводили вертолет взглядами.

* * *

Вышедшая на следующий день "Окраина" на обложке несла крупную надпись: "Бойня на окраине Читы. Что скрывает полиция?". Тираж размели за несколько часов. А еще через день в редакцию как то мягко и плавно вкатился невысокий улыбчивый и круглолицый подполковник полиции.

– Я ж все понимаю, мужики, - начал он, как только ему предложили сесть, - вам темы жареные нужны, чтобы газета продавалась. Туда-сюда бизнес, да! Но зачем же херню откровенную пороть? Обратились бы в пресс-службу - вам бы там все рассказали. Да, имел место несчастный случай. Да вы знаете, сколько таких каждую зиму происходит? Вот (тут он порылся в папке и достал лист бумаги), по нашим данным, на сегодняшний день в пригороде, в самостройных жилищах типа "землянка" и на заброшенных дачах проживают более ста тридцати лиц без определенного места жительства. Ну, что за контингент, вы сами знаете: опустившиеся люди, алкоголики, пьют всякую химию. Дуреют, ну и подыхают кто как. А вы понаписали - чуть не охоту кто-то на них устроил. Да кому они нужны?

– Господин подполковник, а почему же тогда нас не пропустили на место происшествия?

– Ну, хлопцы мои, ну вы же должны понимать, что там работали криминалисты, эксперты, следователь. Там следы могли быть всякие...

– Следы чего? Или кого?

– Ну, всякие. Знаете, у вас своя работа - у нас своя.

– Да. И в рамках этой работы, по закону о СМИ, журналист имеет право на посещение оцепленных мест как раз в таких случаях. А, может, вы патроны просто не успели собрать, а, подполковник?

Полицейский подобрался, взгляд у него резко изменился, голос стал каким-то брюзжащим.

– Ну откуда у вас эта информация, вам все равно придется сказать.

– Только по решению суда...

– Решение будет очень скоро, можете не сомневаться. А за клевету на полицию мы с вас сдерем столько, сколько посчитаем нужным. И вообще, господин Гранитский, в городе многие вами недовольны, как я слышал. Многих вы обидели, говорят. Смотрите, вам жить!

* * *

Тот, кого они назвали Сыном, нашел пристанище в землянке у Михи. Он привязался к нему, как привязывается прикормленная на улице бездомная псина, и был готов всюду ходить по пятам за своим хозяином. Миха заставил новичка выкупаться в тазу и, когда тот, после долгих объяснений жестами и словами, разделся, удивился сложению новичка - каким-то нереально мускулистым для бомжа трицепсам и предплечьям. В отличие от лица, кожа на теле была ярко-белая, даже какая-то синева просвечивала на ней. Миха подобрал своему "питомцу" кое-что из одежды, нашел старые валенки - и теперь незнакомец стал больше походить на человека. Правда, всех прочих обитателей поселения он сторонился, а поданные в миске макароны с тушенкой стал суетливо, руками, запихивать в рот. Миха отобрал у Сына миску, всучил ложку и стал медленно управлять его рукой, пока тот не понял, как надо есть.

Но вечером, когда сидели у костра, новичок, внезапно прислушавшись к чему-то, быстрее молнии выпрыгнул с поляны, исчез в зарослях и через минуту вернулся, бросив к ногам Михи тушку белки.

– Да... я всякое видел, но такое, - протянул Виктор, - сдается мне, парнишка-то непростой.

Слова Виктора подтвердились на следующий день. Было воскресенье, в город в этот день не ходили. Поэтому Виктор, наконец-то, взялся за постройку бани.

– Конечно, не то, что на подворье личном, но мыться и париться можно будет. А то снег скоро сойдет - где я освежаться буду? Давайте, мужики, навалимся.