Охота на авторитета
Шрифт:
Ей вовсе не хотелось видеться с ним. Но и уйти от него просто так она не могла. Все-таки Эдуард кое-что значил в ее жизни. Это он протолкнул ее на обложку глянцевого журнала.
Они познакомились случайно – как это обычно и бывает. Цветы, шампанское, ресторан. Все это было. Но до постели дело не дошло. Он ее туда тянул, а она отбрыкивалась.
Нет, она не святая. В ее жизни были мужчины. И Эдуард мог бы стать одним из них. Обаятельный, обходительный, состоятельный и неженатый. Что еще нужно женщине, у которой за душой ни гроша?.. Но так она думала раньше. Пока не влюбилась. После Степана другие
Эдуард, как всегда, на белом коне. Стильный костюм, роскошный букет из роз, благоухание дорогого парфюма. Одно отталкивало. Его взгляд. Жадный, похотливый. Он лапал и раздевал ее глазами. И даже насиловал…
– Я снова у ваших ног! – высокопарно произнес он.
И протянул ей букет.
– Спасибо…
Она ткнулась носом в цветы. Запах роз – это само по себе замечательно. Плюс к этому она могла не смотреть на Эдуарда – делала вид, что целиком занята букетом.
– Куда-то торопишься?
– Домой.
– Дома скучно.
– Кому как.
– Да ладно тебе, не выдумывай.
– А я не выдумываю. Мне в самом деле дома хорошо…
Она обманывала не только его. Она обманывала саму себя. Плохо ей дома. Тяжело в четырех стенах. Если бы с ней был Степан, было бы хорошо. А без него тоска смертная…
– Может, поедем развеемся? – спросил Эдуард.
– Куда?
– Ну, в ресторан, например. Я знаю одно замечательное местечко…
– Тебе со мной будет неинтересно.
– Глупости. Мне с тобой всегда интересно… А вот тебе со мной…
– Мне с тобой интересно. Только… Только, понимаешь, я не могу ответить тебе тем, чего ты от меня ждешь…
– Знаю. Знаю я эту пластинку.
– Думаешь, пора сменить?
– Я бы не возражал…
– На какую?
– На эротическую.
– Может, сразу на порнографическую?
– Зовут тебя Тома, а фамилия твоя Динамо… Динамишь ты меня. Заводишь, а в руки не даешься. Издеваешься надо мной.
– Извини, какая есть.
– А знаешь, я уже привык… Ну так что, в ресторан поедем? Без всякой порнографии. И даже без эротики… Переодеваться тебе не надо. Вся из себя, как куколка. Кстати, куда ты такая красивая ходила?
– Куда надо.
Не рассказывать же ему, что она как ненормальная бегает за упертым ментом. Мужики с ума по ней сходят, снопами под ноги падают, а она… Дура она, самая настоящая дура…
– Ну так что, едем?
– Поехали, – кивнула она. – Только смотри, ты обещал…
Да, когда-нибудь она забудет Кручу… Но до этого вряд ли с кем сможет лечь в постель.
Эдуард повез ее в ресторан со стриптиз-шоу. Как будто хотел этим раззадорить ее, возбудить. Только она не лесбиянка. И женщины ее не интересуют… На смену женщинам появились мужики. Смазливые атлеты в узких плавках. Потные тела, слащавые улыбки. Нет зрелища более отвратного…
– Поехали отсюда, – попросила Тома.
– Куда? Тебе что, не нравится?
– Блюдо хорошее. Но не тот гарнир. Тошнит…
– Тебе ничем не угодишь, – недовольно посмотрел на нее Эдуард.
– А ты не угождай. Ты просто отвези меня домой…
– Опять домой.
Тома думала, что он будет отговаривать ее. Но нет, он возражать не стал. Поднялся, правда, с пасмурным видом
и повел ее к машине.Она уже не первый раз с ним в ресторане. И привыкла, что он запросто садился за руль в нетрезвом виде. Их даже как-то гаишники остановили. Но Эдуард откупился. Денег у него много. Он может позволить себе все… Все. Но только не Тому. Она не продается…
– Я уже устал, – мрачно изрек он.
Машина шла в сторону Битова.
– От тебя, Тома, устал…
– Но я же тебя не держу.
– Не держишь, – кивнул он. – Как раз напротив, ты меня избегаешь…
– Поверь, на это есть причины.
– Но я же не вещь какая-то. Я человек. А ты меня вот так запросто отставляешь в сторону.
– Что поделать, если…
– Молчи! – неожиданно психанул он.
Машина резко затормозила, сошла на обочину, остановилась.
– Ты не можешь так со мной! – возмутилась она.
И попыталась выйти из машины. Но дверца была закрыта.
– Открой! – потребовала Тома.
– Ладно, все. Извини!
Он просил прощения за свою горячность. Но раскаяния в глазах не было.
– Отвези меня домой.
– Отвезу… Только сначала послушай меня.
– Слушаю.
– Я бегаю за тобой, как какой-то пацан. Вожу тебя по дорогим кабакам, делаю дорогие подарки, плачу бешеные бабки, чтобы ты попала в этот чертов журнал… А от тебя никакой благодарности…
– Я тебя поняла. Ты вложил в меня деньги, а теперь хочешь, чтобы я их отработала…
– Не хочу, а требую… Я устал от твоей упертости… Чего ты целку из себя строишь, а? Кто ты вообще такая?.. Может, ты замуж за меня хочешь? Так этот номер не прокатит, это я тебе сразу говорю. Я не собираюсь жениться. Ты для меня всего лишь одна из многих, поняла?
– Открой машину, я выйду! – потребовала Тома.
– Выходи. Задние дверцы открыты…
Она поверила ему. И попыталась перебраться на заднее сиденье. Но эта попытка закончилась крахом. Эдуард остановил ее, притянул к себе. И вместо поцелуя пшикнул на нее из какого-то баллончика. Голова приятно закружилась, веки налились свинцовой тяжестью, сознание окуталось сладкой дремой…
Проснулась она в той же машине. Только стояла она не в городе, а в каком-то лесу. В салоне тускло горел свет, тихо играла музыка. Сиденья разложены. Она на них. Совершенно голая. Ноги разведены. Ощущение такое, будто между ними кто-то побывал… Почему будто? Почему кто-то?.. Эдуард лежал рядом и курил. Он был также в чем мать родила.
– Скот! – взвилась Тома. – Какой ты скот!
Он метнул на нее удивленный взгляд. Видно, не ожидал, что она проснется так скоро. Собирался насиловать ее и дальше…
– Ненавижу!!!
Она в самом деле ненавидела его. Как ненавидела тех четырех отморозков, которые изнасиловали ее этим летом. И готова была убить его, как убила двоих из той гнусной четверки…
Нет, она не была кровожадной. И в самом кошмарном сне не могла убить человека… Но изнасилование – это куда страшней самого кошмарного сна. После того случая у нее помутился рассудок. Она не ведала, что творит. Месть, месть и только месть… И она отомстила. И, как ни странно, до сих пор не жалеет об этом… И если убьет этого урода, тоже не будет жалеть… Никто не смеет насиловать ее. Никто не смеет насиловать женщин вообще!