Охота на Эльфа [= Скрытая угроза]

— Леня, — перебил я его, устав от этого чудного монолога. — А зачем, собственно, ты мне все это рассказываешь по телефону? Мне же, наверно, предоставят документы, и я буду изучать все в подробностях.

Он ответил, помолчав:

— Если честно, не знаю, нужно ли там что-то изучать в подробностях. Тем более тебе. Для следственных действий у нас есть другие специалисты, Миша. А тебе просто нужно переезжать в Москву. Собирайся и вылетай хоть завтра. С женой и сыном.

— Погоди, Леня. Я не понял. Так мне нужно или можно в Москву?

— Можно на самом деле уже давно, — рассмеялся Тополь, — а вот нужно стало только теперь.

— Ах вы, мерзавцы! — сказал я. — Но все равно не понял: как это связано с господином Семецким?

— Формально — никак. В отличие от ЧГУ мы не охотились и не охотимся на Эльфа. Просто Анжей сказал: «Если Семецкий в Москве, Разгонов тоже должен быть в Москве». Вот и все.

— Ага. А слово Шактивенанды — закон для Причастных.

— Сегодня — примерно так, — осторожно ответил Тополь.

— Ну, хорошо. Так я должен вступить в контакт с Эльфом?

— Упаси Господь! — воскликнул он с неумеренной экспрессией. — Тебе просто надлежит быть в Москве. Вообще жить там постоянно, а заниматься при этом ты можешь абсолютно чем угодно.

— То есть вы не даете мне никакого задания?! — я просто боялся поверить в такое счастье.

— Сегодня — нет, — осторожно ответил Тополь.

— Не верю!!! — вскричал я, как Станиславский и Немирович-Данченко вместе взятые.

— А ты поверь, — шепнула Верба.

Она давно уже сидела рядом, прижавшись ухом к трубке с другой стороны, ей тоже было интересно.

— Вот, собственно и все, что я хотел тебе сказать, Миша, — Тополь решил закругляться. — Я очень скоро буду в Москве, там и пообщаемся. Пока, дорогой.

Он дал отбой, и Верба забрала у меня свой телефон.

— Знаешь, Мишук, — сказала она, — а я, наверно, не скоро появлюсь в Москве. Ты будешь без меня грустить?

— Конечно, — сказал я.

И это была правда.

Верба обняла меня за шею, прижалась щекой к груди на несколько секунд, а потом встала и решительно распорядилась:

— Ну, все. Теперь поезжай к своей Белке и Рюшику.

— А может, ещё разочек? — попросил я робко.

— Нет, — помотала она головой. — Мысленно ты уже в Москве. Не надо. Помечтаете лучше вместе с Ольгой о вашей будущей счастливой жизни.

И почему вдруг она назвала Белку Ольгой? Но я не стал спрашивать. Просто сказал:

— Наверное, ты права.

— Я всегда права, — со свойственным ей нахальством ответила Татьяна. — И вот эту штуку не забудь, — она протянула мне упаковку с шикарным интим-гарнитуром. — Ей будет приятно. У тебя, я вижу, осталась нерастраченная энергия? Вот и сбережешь для жены.

— В один день с двумя женщинами… — проворчал я.

— В первый раз, что ли? — улыбнулась Татьяна.

Я скинул халат и начал одеваться. Застегивая рубашку, подошел к окну, выходящему во двор. Ничего там не было интересного. Только дождик опять пошел сильнее. Но он шумел не грустно, по-ноябрьски, а радостно, бодро, жизнеутверждающе. В Москве такие дожди бывают разве что в июне или в июле после недельной удушающей жары.

Я смотрел на этот дождь в окне, и мне казалось, что я уже дома.