Охота на миллиардера

Но вместо ненависти и злости, я испытываю странный трепет. Руки потеют. И вцепившись в толстые, искусно изрезанные перила в стиле позднего классицизма, пытаюсь унять бешеный ритм сердца. Что за бред? Почему я так сильно из-за него разволновалась?

Полянский стоит довольно далеко, расстояние приличное и крайне безопасное. Он держит в руках сигарету, мерцающий огонек пепла летит в пустоту, падая на темное полотно земли.

— Мне не понравился ваш подарок, Руслан Владимирович, и я решила его вернуть.

— Предварительно выпив половину? — хмуро смотрит он вдаль.

— Я верну Вам деньги.

Ухмыляется.

— Завтра я прикажу Виктору перестать встречаться с тобой.

От возмущения я открываю рот и поворачиваюсь к нему. Долго смотрю, но он никак не реагирует, продолжая курить. Кто черт возьми он такой, чтобы крутить человеческими судьбами? Прикажет он.

— Да как ты смеешь, Полянский?

Дышу, дышу, дышу. Нельзя ссориться, иначе Сибирь.

— Ты меня нервируешь, — равнодушно отвечает.

У меня нет слов.

— Ты невоспитанная и несдержанная. У Виктора прекрасная карьера впереди, а такая хабалка, как ты, может ее испортить. Я уже подобрал ему несколько молчаливых кандидатур.

Не замечаю, что делаю несколько шагов в его сторону.

— Ты не посмеешь! И Виктор не станет слушать, ты всего лишь хозяин компании, а не рабовладелец.

— Вот и посмотрим, кого он любит больше, — еще одна циничная ухмылка.

Сверлю его возмущённым взглядом, но хозяина жизни это не трогает.

— Ну и что это за кандидатуры? Те, что позволяют трахать стюардесс во время полета? И улыбаются, когда их мужчина притаскивает кого-то в дом и привязывает к стулу?

Он делает глубокую затяжку. С шумом выдыхая дым, поворачивается, смотрит на меня, оглядывая с ног до головы.

— Я понимаю. То, что случилось между нами, для тебя великое событие. Но относись к этому проще, Вера Образцова.

Придушила бы гада.

Он говорит ужасные вещи, но, когда он так на меня смотрит, знакомый жар непроизвольно растекается по телу. Ненавижу его, ненавижу себя, за то, что так реагирую. Это немыслимо! Где мои мозги? Где чувство собственного достоинства? То, чего никогда не бывает рядом с Виктором, вспыхивает рядом с богатым индюком моментально. Извращение какое-то.

— Я насчитала аж четыре выхода на балкон в этом крыле. Но курить тебе, король жизни, захотелось именно на моем.

Наши глаза встречаются. Мы злимся, презираем, не хотим общаться, осуждаем и даже ненавидим. Но не можем перестать смотреть друг на друга.

— Дарьи тебе явно мало. Она тебя не удовлетворяет, Руслан Владимирович? Нужно что-то поострее, например, поиметь хабалку, которая так раздражает, что аж хочется нагнуть ее над столом.

Он выкидывает сигарету и идет ко мне. Грубо хватает за подбородок и пристально смотрит в глаза, толкает, заставляя отступать. Я отхожу, упираясь спиной в цветочную перегородку. В кожу что-то вонзается, волосы цепляются за иголки цветов, а олигарх небрежно отпускает мое лицо. А я снова на него реагирую. Вся горю от его близости и власти надо мной. Полянский тяжело дышит, опускает злой взгляд на мою грудь, что не сжата бельем и свободно колышется при каждом движении. На мне нет лифчика, в этом платье его просто некуда деть. Богач поднимает руку и проводит костяшками по контуру груди, там, где нет ткани платья. Заметив выступивший через ткань сосок, сжимает его и тянет, моментально меня возбуждая.

Надо кричать «караул», а я дышу ртом, наслаждаясь пульсацией во всем теле. Хоть и пытаюсь скрыть свою реакцию, но тело плывет под его руками. У нас уже все было. И я знаю, КАК это с ним бывает. Нет, не так, с Полянским у нас не просто было, я слетала в космос, совершила марш-бросок во Вселенную и вернулась обратно, раздавленная самым сильным в своей жизни оргазмом. И сейчас искрит так, что еще чуть-чуть и в здании произойдет короткое замыкание.

— Ты самая несносная женщина из всех, кого я встречал, — его голос садится, он говорит хрипло.

А меня будто вкопали.

— Ты должна быть благодарна мне за доставленное удовольствие.

— Не было никакого удовольствия, — вру, шепчу, жадно разглядывая его губы.

— Было и сейчас есть, может, проверим еще разок?

Снова тянет несчастный сосок, на этот раз левый. Приказываю себе не реагировать на прострелы в низу живота. Но это так сложно, особенно, когда от него так хорошо пахнет настоящим мужиком.

Желание меня окутывает, я бледнею, хочется его пальцы и руки, и тело, и укусов, синяков. Мне снова хочется ублюдка Полянского.

— Да уж конечно, — смеюсь, — еще разок?

Снова вру, глядя в его манящие глаза.

— Только через мой труп, Полянский. Я после того раза теперь дважды в неделю к психологу хожу, чтобы избавиться от навязчивых образов.

— Избавится от образов, и перестать ласкать себя, вспоминая? — ухмыляется олигарх.

Выворачиваюсь, чтобы он не мог больше трогать мою грудь. Но в ответ на мои действия, он грубо сжимает ее, мнет двумя руками, будто имеет на это право. А мне и отступать-то некуда, сзади цветочная перегородка.

— Накажу тебя прямо здесь. Ты должна знать свое место.

— Все у тебя, олигарх, должны знать свое место. А я не хочу. Я тебя не хочу, Руслан Владимирович, — вру, вру, безбожно вру. — И да, ты меня не впечатлил. Говорить и делать я буду все, что мне нравится. И ты мне не указ.

Он отпускает грудь, кривится, зло хватает оба запястья, поднимая мои руки над головой. Сжимает очень больно, до синяков, будто оковы или наручники. Словно раздумывая, что со мной делать дальше: прибить, скинуть с балкона или затрахать до смерти. А затем разжимает пальцы и отбрасывает мои руки, как ненужный мусор. Оскорбившись, отходит в сторону.

Я вздрагиваю и сжимаюсь в маленький комочек, внутри творится что-то немыслимое. Хватаюсь за перила, а он молчит, засовывает руки в карманы и просто наблюдает за мной, как будто с призрением.

Дверь за нами скрипит, привлекая внимание.

— Милая, я тебя потерял, — голос Виктора кажется чужим, будто совсем из другой истории.

Беру себя в руки, немедля успокаиваясь. Полянский щурится. А я тут же приклеиваюсь к Виктору, мужчине, с которым пришла сюда. Жмусь к тому, кто уважает меня и ценит, как женщину. Вместе мы покидаем балкон.

Глава 22

Мой правильный и добрый Виктор, он выглядит растерянным и несчастным. Иногда я думаю, зачем ему все эти татуировки? Он ведь совсем не рисковый парень, скорее наоборот.

В загородную поездку, в гости к знаменитым на всю Европу владельцам ювелирного дома «Акиншины» Виктор брать меня не хотел. Но моя незримая битва с Полянским продолжается. И не нагадить ему в данном случае — сильнее меня. Все эти мероприятия только выглядят встречей друзей, на самом деле, здесь решаются важные дела и совершаются масштабные сделки.