Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Охота на невидимок
Шрифт:

– Прошу вас, – суетилась Юлия Анатольевна. – Проходите. Ксения Игоревна, ваш номер рядом с номером вашей дочери.

– Спасибо, дорогуша, – заплетающимся языком пробормотала Ксения, и я сразу догадался, что она пьяна.

Ёлка закатила глаза и, нагнувшись ко мне, тихо сказала:

– Пока добрались до гостиницы, чуть с ума не сошли. На улице конец света!

– Твоя мама в порядке?

– Не спрашивай, – одёрнула меня Ёлка. – Сам видишь, мама без изменений.

Сочувственно кивнув, я проводил их взглядом и вернулся в номер.

Ксения Игоревна, или просто Ксения (она никогда не представляется

полностью) двоюродная сестра моей мамы. Когда-то работала дизайнером, преуспела на этом поприще и, насколько мне известно, вроде бы собиралась открыть собственную дизайн-студию. А потом начались проблемы с деньгами. Они с Ёлкой продали просторную четырёхкомнатную квартиру, купили скромную двушку и стали жить новой, совсем безрадостной жизнью. Моей троюродной сестре Ёлке двадцать лет, три года назад она поступила в институт, проучилась ровно год и была отчислена за неуспеваемость и систематические прогулы. Заветная мечта Ёлки – стать знаменитой писательницей и затмить по популярности саму Джоан Роулинг.

Устав слоняться по номеру я снова лёг. И почти сразу захотелось пить. Пришлось спускаться вниз.

…Минут десять спустя, возвращаясь из кухни, я встретил на лестничном пролёте пани Вержвецкую, тётку матери, и двоюродную сестру деда Всеволода. Её желтоватая морщинистая кожа напоминала мне кожу жабы, маленькие злые глазки сканировали, словно рентген, тонкие губы были плотно сжаты и имели синеватый оттенок.

Вся в чёрном, в неизменной маленькой шляпке с короткой вуалью, седыми кудрями и массивной тростью, она здорово походила на очень старую и очень титулованную особу. Она и причислила себя к титулованным особам, когда сорок лет назад вышла замуж за польского графа и поселилась в Варшаве. Никаких графских привилегий они, конечно же, не имели, пожалуй, кроме утратившего свою силу титула. С тех пор Лидия Ивановна превратилась в пани Вержвецкую, никто не обращался к ней иначе. Десять лет назад граф умер, пани Вержвецкая вернулась в Россию, прихватив из Варшавы материальные ценности и свою неиссякаемую злобу.

Поздоровавшись, я чуть посторонился, думал, старуха молча кивнет и пройдёт мимо. Но нет. Остановилась. Начала рассматривать меня подслеповатыми глазами, задёргала носом, как взявшая след гончая. Потом поднесла к лицу длинные пальцы с нанизанными на них кольцами и хрипло поинтересовалась:

– В каком номере обосновался Сева?

– Он на третьем этаже, а в каком номере, не знаю.

– Какая бестактность! – брызжа слюной, ответила пани Вержвецкая. – Он даже не соизволил лично встретить меня в холле гостиницы. Вместо этого прислал управляющую.

– Нас тоже встречала Юлия Анатольевна.

– То вы, а то я! – прочеканила старуха. – Ладно, ступай, а я спущусь в гостиную, в том склепе, который они называют номером, мне не уснуть.

Держась за перила и стуча по ступеням тростью, пани Вержвецкая начала спускаться вниз. Н-да, характер у бабки портится со скоростью света. Ну, пусть идёт в гостиную, глядишь, в компании чучел почувствует себя в своей стихии.

…На этот раз бессонница отступила, я лёг и вскоре уснул. А спустя час меня разбудил истошный женский крик.

***

Кричала Ксения. Об этом я догадался, когда выбежал в коридор. Там увидел распахнутую дверь её номера, своих родителей, Люську, Ёлку и Юлию

Анатольевну. Чуть позже с третьего этажа на крик спустился бледный Ларик.

Ксения сидела на полу, дрожащей рукой убирала со лба пряди волос, уверяя присутствующих, что несколько минут назад видела привидение.

– Мне не спалось, – твердила она, отмахиваясь от дочери, когда та пыталась помочь матери подняться с пола. – Скрипнула дверь, я повернула голову… а там кто-то стоял. Не человек.

– Мама, тебе показалось.

– Дорогуша, я не сумасшедшая. В моём номере было нечто!

– И как нечто выглядело? – на полном серьёзе спросил Ларик, двадцатилетний студент строительного института. Он стоял, прислонившись спиной к стене, смотрел на Ксению сквозь запотевшие стёкла очков и часто моргал.

– Ларик, хоть ты не начинай, – Ёлка чуть не плакала. – Мама, поднимайся.

– Ксения Игоревна, – голос управляющей сделался елейным. – Бога ради, успокойтесь. Должно быть, произошло недоразумение.

– Дорогуша, что ты называешь недоразумением? Я видела, как в номер ворвалось существо… Бесформенное прозрачное пятно… А стоило закричать, оно сразу же исчезло.

Мы с Люськой встали возле родителей. Мама смотрела на Ксению с жалостью, а отец, хмыкнув, развернулся и отправился к себе. Я понял, что означала его ухмылка, он ни на секунду не поверил Ксении. Она пьяна, а в таком состоянии не только призраки привидятся, тут и пришельцев из Космоса встретить можно.

Вскоре ушла и мама. Ларик топтался на пороге.

– Лен, моя помощь нужна?

– Чем ты можешь помочь, – раздражённо бросила Ёлка, сумев наконец усадить мать в кресло.

– Тогда я пойду?

– Иди. – Ёлка даже не посмотрела в его сторону, и Ларика это задело. Он насупился, поправил очки и медленно, слегка прихрамывая, потопал в сторону лестницы.

На повороте он столкнулся с пани Вержвецкой. Как выяснилось позже, умудрившись задремать в гостиной, она проснулась от совершенно бестактного визга, и теперь жаждала узнать, кто та нахалка, посмевшая нарушить её чуткий сон.

– В этом номере я не останусь, – заявила Ксения. – Я переберусь к дочери.

– Зачем к дочери, – быстро говорила Юлия Анатольевна. – У нас достаточно свободных номеров.

– Наверное, будет лучше, если мама этой ночью переночует у меня.

– Как скажете, – согласилась управляющая, пожелала всем спокойной ночи и ушла.

– А номер надо освятить, – бормотала Ксения.

– Пошли, мама, тебе надо поспать.

– Я думала, в гостиницах существуют определённые правила. А здесь бардак! – прохрипела, появившаяся в дверях пани Вержвецкая.

– У нас ЧП, – тихо ответила Люська.

– Извольте объясниться!

– Всё в порядке, – повысила голос Ёлка, выведя мать в коридор. – Расходитесь уже, чего столпились.

– Эй! – пани Вержвецкая подняла трость и стукнула ей по стене. – Ксения, остановись!

Ксения повернула голову и растянула губы улыбке.

– Тётя Лида, и вы здесь, дорогуша. Давайте обнимемся.

Пани Вержвецкая скривилась. Её и без того малопривлекательное лицо превратилось в уродливую маску.

– Я тебе не дорогуша! – взвизгнула она. – С каждым разом ты опускаешься всё ниже. По наклонной идёшь, Ксения. Не думаешь о себе, подумай о дочери. Какой для неё позор – мать алкоголичка.

Поделиться с друзьями: