Охота на НЛО
Шрифт:
– Ай да штурмбаннфюрер! А ты его из пестика – хлоп!
– Вневедомственная структура, сказал он…
– Вневедомственная, стало быть? Мать их… – Сергей помассировал ноющую руку. Все-таки нужно быть благодарным покойному чекисту-цэрэушнику – руку исправил. Правда, потом сам же и пристрелить собирался, так что благодарности временно отставить…
– Я ничего не понимаю… Ничего… – устало сказал эстонец.
– А тебе и не надо. Уедешь в свою Эстонию, будешь там мацу кушать, или что там все кушают у вас в Эстонии, радоваться жизни, в море Балтийском
Сергей остановил себя с трудом, потому что из него попер какой-то словесный понос. Да и кому жаловаться? Эстонцу, который тут, как карась на берегу? Или Слоненкову, которому по большому счету наплевать и на ФСБ, и на ЦРУ, и на тарелки с кастрюлями… Вот истинно счастливый человек.
Философские мысли прервал Сашок, вернувшийся с уловом. Он честно отдал сдачу (хотя десятку как минимум замылил, в этом Сергей был уверен) и вручил объемистый пакет со словами:
– Вот, тусуйтесь в заграничном, товарищ капитан!
Из заграничного в пакете обнаружились джинсовые шорты, что было не совсем по погоде, большая футболка с размытым рисунком и куртка ярко-зеленого цвета из готащевки.
– Что ж ты принес, зараза? – с горечью спросил Сергей. – Я что, на карнавал иду?
– Так красиво же, товарищ капитан, – расплылся в улыбке бомж. – Я б сам одел.
– Я б тебе одел. – Сергей стащил с себя рваные и испачканные кровью и грязью штаны и надел шорты. Хейти захихикал. «Ладно, пусть лучше так, а то молчал как сыч – как бы умом не тронулся», – подумал Сергей и пробормотал: – Как дурак.
– И очень красиво, – уверенно сказал Сашок.
«Если вернусь, упеку на пять суток», – решил Сергей.
– Особенно штанишки вам очень идут. «На пятнадцать», – разозлился Сергей.
– А я себе галстук недавно купил, всего рубль, а оказался Кристиан Диор, – не обращаясь ни к кому, сказал Слоненков. Ситуация стала напоминать сцену из спектакля театра абсурда. То же, видимо, подумал и Хейти, потому что захихикал пуще прежнего.
– Ну все, посмейтесь мне еще, – рявкнул Сергей. – Где ваша братия шляется?
– По бутылки пошли, – сказал Сашок. – А кто и в баню.
– Значит, так: о нас – никому. С меня два пузыря.
Уяснили?
Бомжи закивали.
– Наливай еще по одной, и хватит, – распорядился Сергей.
Сашок послушно разлил свою политуру. Выпили, закусили.
– Не по-людски, – заметил Сашок. – Бог любит троицу.
– Ну, давай твою троицу… – смилостивился Сергей, подумав, что человек в его одежде, да еще пахнущий выпитой химией, вряд ли привлечет внимание серьезного мента.
Попрощавшись с гостеприимными бомжами, Сергей и Хейти двинулись к выходу из лесопарка. По раннему времени, им никто не попался, кроме двух собачников и пьяного, который спал на лавочке. У выхода тоже никого не было, только сидела в ожидании покупателей одинокая старуха, торгующая семечками. При
виде парочки она прикрыла свое тортовое хозяйство руками, словно наседка.– Куда мы идем? – спросил Хейти у ворот
На толстой тумбе висела драмтеатровская афиша:
«А. Толстой. Упырь», рядом еще одна: «Цирк. Группа „Руки вверх“.
– К одному человеку. Очень интересному человеку, – рассеянно сказал Сергей. – Твоя чушка в мешке не рванет?
– Я так думаю, не рванет.
– А если и рванет. – Сергей махнул рукой. – Слушай меня: что я скажу, то и делай. Скажу лежать – лежи. Скажу ползать – ползи.
– Хорошо, – покорно согласился эстонец. Как ни странно, но к дому краеведа они тоже подошли без приключений. На лавочке старух не было, но зато сидел и грелся на солнышке парнишка, с виду больной ДЦП или другой какой страшной хворобой.
– Земляк, в какой квартире Екатеринбургский живет? Я ему пятерку должен, – сказал пропитым голосом Сергей, подойдя к лавке.
– В сорок второй, – испуганно сказал больной, двигая в разные стороны руками.
«Вот на кого надо деньги тратить, подумал Сергей, ведь лечат же, говорят, где-то».
– Спасибо, земляк.
Звонка у двери с номером 42 не имелось, и Сергей постучал кулаком. После непродолжительной тишины с той стороны зашаркало, закашляло, и в приоткрывшейся щели показался хитрый глаз краеведа. К удивлению Сергея, он узнал его безошибочно.
– А-а, вы… Ну, прошу, прошу.
В полутемной прихожей пахло кошками и книжной пылью. Краевед провел их на маленькую кухню, точь-в-точь похожую на кухню покойного старичка-генерала, и указал на кривые табуретки. Хейти и Сергей сели.
– Что-то вы одеты не по форме, товарищ, – ехидно сказал Екатеринбургский.
– Работаю под прикрытием. Кино смотрите?
– Кино… Все бы вам кино… – беззлобно пробормотал краевед и бухнул на плиту закопченный чайник с изображением заснеженных домишек.
– Дмитрий Дмитриевич, – позвал Сергей. Встопорщив бороду, краевед обернулся. – Дмитрий Дмитриевич, им бы пожить у вас денек.
– Вот еще новости! – фыркнул Екатеринбургский. – Посади свинью за стол…
– Очень нужно, Дмитрий Дмитриевич, – серьезно сказал Сергей.
– Очень нужно… Были тут у меня ваши в ночи, ясно? Перерыли все, перекопали, архивы забрали! А теперь вы являетесь и приюта просите? Не выйдет!
Краевед принял театральную позу, но все испортил толстый полосатый кот, спрыгнувший с форточки на подоконник и сваливший на пол пустую трехлитровую банку.
Сергей поймал банку на лету и подал краеведу. Тот, что-то шепча под нос, вернул ее на место и сказал уже чуть мягче:
– Докопались до своего, да? А я предупреждал. А теперь что я вам скажу? Что покажу? Ворвались в темноте, как тати, и руки ломать…
Про руки ломать, скорее всего, Екатеринбургский загнул, но на лице его была написана небывалая гордость. Еще бы, как в тридцать седьмом. Ночь, машина с погашенными фарами, все дела. Утомленные солнцем дети Арбата.
– Милиция? – спросил Сергей.