Охота на оборотня

Конечно Джордж и Лу не добропорядочные, заботливые и ответственные представители американского общества, и Мишель не исключала, что они вполне способны от нее избавиться, если их на это вынудят обстоятельства. Такие спокойно могут отвести тебя в лес, извиниться за причиненные неудобства и пустить пулю в затылок. Парням будет жутко неловко, но они сделают то, что считают нужным.

Объяви им, что ничего не расскажешь — пустое. Конечно парни знают, что она расскажет. Ну, а что еще может на ее месте сделать нормальный человек, кроме как стремглав побежать в полицию и рассказать о двух головорезах в черном фургоне, окажись она на свободе? Нет, просто за честное слово ее бы не отпустили.

Но вот если эти парни подумают, что Мишель с ними заодно, у них не будет никаких причин волноваться, что девушка проболтается, не возникнет желание расправиться с ней. И тогда у Мишель будет возможность спокойно выждать подходящий момент и удрать. Может сейчас как раз и наступил этот самый подходящий момент? Когда фургон остановился…

Но Мишель бы согрешила против истины, если бы сказала, что ее не заинтриговала вся эта история. Оборотень?! Интересно, что же дальше-то будет? Чем все закончится?

Джордж захлопнул дверь пассажирского сидения и направился открывать кузов. Может сейчас и Мишель выпрыгнуть из фургона? Открыть эту пассажирскую дверь и пуститься наутек? Нет, все же пока это слишком рискованно. Можно и пулю получить. Джордж-то сейчас весь в заботах об Иване, а вот Лу рядом. Нужно понаблюдать за ним: насколько бдителен этот бородач.

Глава VII. С волком в клетке шутки плохи

Джордж открыл задние двери фургона. Иван всем своим видом пытался показать, что происходящее его исключительно забавляет.

— Слушай, если реально задумал меня монтировкой поколотить, клетку ведь придется открыть, — сказал Иван. — Не пойми превратно, я и мечтать не мог, что ты способен так чудовищно облажаться, но меня совесть изведет, если не предупрежу, что даже для тебя это чересчур рискованный шаг.

— Я не собираюсь открывать клетку, — ответил Джордж. Для пущего психологического эффекта он выждал несколько секунд и вынул из-за пояса пистолет.

— Так ты свой груз решил уничтожить? А как же задание?

— Это скорее к тебе вопрос. Как думаешь, если я тебе прострелю коленную чашечку, сколько протянешь до того момента, как кровью истечешь?

— Понятия не имею.

— Больше трех часов. Так что ты все еще будешь жив, когда мы доставим тебя.

— Ясно.

— А если я тебе оба колена прострелю — сколько продержишься?

— Неужели опять больше трех часов?!

— Точно! А ты в курсе, какое самое болезненное место для огнестрела?

— Слушай, хватит уже комедию ломать. Мы оба прекрасно знаем, что стрелять в меня ты не будешь.

— Ой ли? Поверь мне, ни о чем таком не знаю. Да случись такое, я получу, конечно, выговор, но приму его с достоинством, как настоящий мужчина. Иван, сейчас самое лучшее, что ты можешь сделать — сотрудничать с нами.

— И ты на полном серьезе думаешь, что, угрожая мне пистолетом, можешь склонить на свою сторону и получить нужную информацию?

— Я хорошо разбираюсь в людях: когда мне врут, а когда говорят правду, — кивнул Джордж.

— Я видел, как ты подпрыгнул, когда я сказал, что у меня на ноге бомба.

— Легко определить ложь, когда собеседник напуган, — сказал Джордж, оставив без внимания реплику Ивана. — Каким бы ты крутым себя не мнил, дуло пистолета довольно пугающая штуковина.

— А как ты хозяевам своим объяснишь, что подстрелил меня?

— Объясню, что ты заорал, что у тебя на ноге бомба и отказался мне ее показать, взорву, мол, и все. Я перепугался, задание под угрозой, пришлось идти на крайние меры, чтобы спасти их дражайшего оборотня-шахида от того, чтобы он сам себя подорвал.

Улыбка исчезла с лица Ивана.

— Что тебе известно об этих псах? — взгляд Джорджa был ледяным, пистолет направлен на парня.

— Я ничего с ними не делал.

— Ты не ответил на вопрос.

— Отведи от меня ствол, и я скажу.

— Мне начать считать?

— Хорошо, ладно, ладно, — нервно сказал Иван, окончательно потеряв контроль. — Когда у меня стресс, сильно нервничаю, это как-то необъяснимо передается собакам. Не знаю, почему. С юношеских лет такое со мной.

— И стоит тебе поволноваться, они каждый раз такую жесть устраивают?

— Нет-нет, обычно им мое волнение просто передается, они просто необычно себя ведут, тоже нервничают, но подобное случилось впервые. Но, мне так страшно никогда в жизни и не было! Не знаю, что это, может у меня… — Иван замолчал, пытаясь подобрать слова. — Не знаю, как объяснить. Но вся эта ерунда про «оборотня» — она ведь и началась из-за моих переживаний. Да, под сильным стрессом я как-то влияю на собак, но ничего более за этим не стоит, клянусь.

— Одного влияния на собак, мне кажется, недостаточно, чтобы родилась легенда об оборотне.

— Да, блин, это я ведь сам все затеял! Рассказывал людям, что оборотень, на девчонок в ночном клубе впечатление произвести, ну, знаешь, есть такие, которые текут по Джейкобу и его стае из «Сумерек». Вот расскажешь такой, что ты оборотень, собачку поблизости взбодришь в доказательство и все, ты в ее постели. Не уверен, что они серьезно верили в эту историю, это скорее ролевая игра, в которой я таинственный представитель мира сверхъестественного, но слух дошел до Бэйтмэна, а этот безумец повелся на все сто.

— Так ты четко и честно клянешься, что не оборотень?

— Да как можно в таком четко и честно клясться? Как я смогу доказать это? Как? Не превратившись в оборотня? До полнолуния еще две недели, даже если бы я хотел перевоплотиться, у меня бы не получилось. Я в заведомо проигрышной позиции, Джордж.

— Если в тебе есть звериная кровь, как ты можешь воздействовать на собак на таком расстоянии, да еще сидя в закрытом фургоне?

— Да если б я знал! Если бы понимал, уж, наверное, использовал бы это с пользой для себя, вместо того, чтобы сидеть в клетке. Я как-то влияю на собак. Все. Это дичь какая-то, согласен, но я не контролирую их.