Охота на олигарха

— Да, ты туда сегодня заезжал? Как приобретение, понравилось?

— Очень.

Думаю о своем, Макс начал что-то рассказывать про деревню и ферму, слушаю его краем уха. Я ведь так и не спросил у Жени, зачем она приезжала в тот дом и что хотела, а то, что он был продан, было для нее таким же удивлением, как и мой визит в ресторан сегодня.

Запутанная история. Еще Фима здесь каким-то боком. Если она продала все мне, точнее, моему доверенному лицу, то зачем говорила о выкупе ресторана обратно? Хотя кто знает, что у женщин там на уме? Вчера продала, а сегодня передумала.

— Так вот, ты представляешь, захожу я, а она стоит, пьет молоко, и оно стекает по подбородку на грудь. А жара невыносимая стояла в то лето, а на ней один халатик и нет белья.

— Савельев, тебе женщину надо.

— Доярку?

— Да любую. Что за эротические фантазии в твоем возрасте? Может, уже успокоишься, женишься, детей нарожаешь?

— Только после тебя, вот обещаю. Как ты добровольно в ЗАГСе скажешь «да», так и я следом.

— Ну, значит, не бывать этому никогда.

— Давай за это выпьем. За нашу свободу и холостяцкую жизнь.

— Звучит как приговор. Слушай, Макс, может, с нами что не так? Может, к психологу сходить?

— О нет, не советую, был я как-то у одного, редкая стерва.

— Отшила?

— Об этом не сейчас. Давай — за нашу свободу и никаких женщин в сердце.

Звон бокалов, алкоголь обжигает горло, в груди тепло, а на сердце, где, по словам Савельева, не должно быть никаких женщин, скверно.

Глава 19

Евгения

— Федор, мне необходимо с тобой серьезно поговорить.

— Что случилось, Женечка?

Мужчина хватается за мою руку, сжимает своей влажной полной ладошкой, смотрит взглядом преданной собаки. Мой управляющий Федор Великосельский невысокий, полноватый, как всегда, элегантен: выглаженная рубашка, жилет, бабочка.

У меня своеобразный во вкусах управляющий, но преданный и очень педантичный. Тамара права, как я раньше не замечала, что он влюблен в меня, совсем мозги набекрень.

А теперь словно глаза на всех открылись: на мужа — изменщика, подлеца и вора; на Федора и то, как у него блестят глаза; на Дымова, чтоб он ноги переломал, электрик хренов, мало я его шибанула шокером.

Тебя, Евгения Генриховна, можно поздравить: скоро сорок, а ты вступаешь во взрослую, серьезную жизнь, где придется самостоятельно принимать решения, а в первую очередь отвечать за себя и свои поступки. А еще разочаровываться в людях и не быть такой доверчивой клушей.

Да, я сама отдалась, позволила заниматься сексом без защиты, утонула по самые уши в ласках, порочных глазах мужчины. Надеялась ли я, что у нашего эротического марафона будет продолжение? Нет, точно нет, но я ждала, что он вернется или позвонит. Чисто бабское желание. Но не судьба.

А когда поняла, что беременна, стало совсем хреново. Кто сказал, что дети — это радость и неимоверное счастье? Да, при условии, что тебе не сорок, есть партнер и стабильная работа, есть здоровье не то что воспитать и вырастить, а просто выносить и родить здорового.

Вот чего я боюсь до замирания сердца, больше всего, подсознательно уже приняв решение.

— Женечка, что случилось?

— Федор, давай присядем, — отходим к столику, садимся, ресторан уже открыт, даже есть посетители.

В зале все красиво по-новогоднему украшено, пахнет кофе, а вечером банкет. Решила работать до последнего дня, ничего, подождет новый владелец, открытие магазина трусов отложит, не треснет, а мне надо хоть несколько новогодних корпоративов провести, благо спрос на них есть.

— Слава ушел от меня к другой и продал ресторан, точнее, помещение. Сделал это некрасиво и за моей спиной, но что сделано, то сделано. Я пыталась как могла найти деньги, но не получилось.

— Как? Как такое возможно? — Федор искренне удивлен. — Я знал, я догадывался, что он тебе изменяет, все эти его переглядки с официантками, я не мог не заметить. Какой отвратительный и низкий поступок. Как он мог уйти к какой-то малолетке от такой прекрасной женщины, как ты?

Федор целует мою руку, да, случай печальный. Как бы он не стал рыдать при новости, что я всех увольняю и распродаю оборудование после праздников.

— Но чем, чем я могу помочь?

— Надо будет собрать персонал и объявить, что мы закрываемся после Нового года, найти покупателя на оборудование, мебель, и, конечно, чтоб все было без паники. Все получат свой расчет.

— Как закрываемся?

Федор достал платок, вытер пот с лысины. Плохо его Тамара обрабатывала, пока меня не было, и, наверное, с библиотекаршей еще не познакомила.

— Ты прекрасный человек, хороший управленец, ты все сделаешь грамотно. Я ведь могу на тебя рассчитывать? Я дам прекрасные рекомендации, ты найдешь хорошую работу.

— Да, да, безусловно. Ты во всем можешь на меня положиться, и если тебе одиноко и больно — я всегда рядом.

— Спасибо.

Нет, прибегать в «крепкому» плечу Федора не стоит, надумает невесть что.

— А если ты сейчас свободна, я могу рассчитывать на то, что ты примешь мое предложение и сходишь со мной на свидание?

Свидание?

Вот как раз до кучи мне не хватало именно его.

— Я могу достать билеты на мюзикл «Анна Каренина», прекрасный актерский состав, мама говорила, что непременно нужно сходить.

Анна Каренина? Нет, депрессия и суицид сейчас не мои фавориты.

Смотреть во влажные глаза Федора и пытаться вырвать из его пальцев свою руку, можно было бесконечно, но хорошо, что в кармане брюк зазвонил телефон.

— Извини, нужно ответить, — сказала как можно мягче, улыбнулась. — Ты проверь, пожалуйста, все ли закупили для вечернего банкета, и свяжись с аниматорами, ведущие должны прийти раньше.

Вздохнула с облегчением, отошла в сторону, глядя на себя в большое зеркало, поправила волосы, оглядела фигуру. Даже показалось, что я стала стройнее, широкие темно-терракотовые брюки, ботильоны на невысоком каблуке, черный свободный свитер под горло, немного косметики. На беременную и измученную женщину не похожа. Странно, но меня совсем не тошнит.

— Доброе утро, Тамара, — ответила на звонок.

— Подруга, как настроение?

— Все хорошо, рассказала Федору, что мы закрываемся, звал на «Анну Каренину», пытался утешить.