Охота на олигарха

Но мне нравилось то, чем я занималась, я ездила на курсы, изучала рынок, что модно, какая кухня идет лучше, читала книги и ходила на мастер-классы. Я любила свое дело.

Но вот теперь любить будет нечего, а еще и некого.

Останусь я одна среди старинной мебели, в историческом жилом доме с соседкой и ее котом Иосифом. Будем мы с Симоной вместе пить красное вино по четвергам и играть в преферанс.

Сын учится в Германии, ему девятнадцать, не виделись вживую уже два года, у него все просто отлично, о чем он меня и заверяет каждый вечер. Муж ушел к официантке — ровеснице сына, скоро ждать сторис, как они рассекают на горных вершинах топлес.

А я, Евгения Генриховна Берг, в свои почти тридцать девять лет осталась ни с чем. Чайник щелкнул, отключившись, за ним щелкнул замок входной двери.

Три недели не могла дозвониться до Славы, придя домой с бумагами о продаже, не застала его, а еще вещей. Он просто сбежал, ушел, не сказав ни слова. Элементарного объяснения за всю нашу долгую совместную жизнь я оказалась недостойна.

А в итоге я замороженная рыба.

— Том, он приходил, — звоню подруге, потому что больше не с кем поделиться всем, что накопилось внутри.

— Странно, я думала, он сдох.

— Тома, ну что такое ты говоришь, не сдох, даже загорел.

— Что говорит?

— Что я ему должна сказать спасибо, что не подал на раздел имущества, он взял свою долю как компенсацию двадцати лет брака.

— Вот же скотина. А ему не дохера?

— Он продешевил, я видела сумму в документах.

— Еще и дурак.

— Но я найду денег и выкуплю ресторан обратно.

— Слушай, Жень, может, не надо? Там сама говоришь: проблем полно, клиентов мало, нужно менять оборудование. Собери все в кучу, продай, сделай новые титьки и рванем в Доминиканку.

— Зачем мне титьки? Нет, ты не понимаешь, это вопрос принципа. Я найду, я уговорю нового владельца вернуть все обратно.

— Да, и заодно спасти редких животных от вымирания.

— Тамара, ты не психолог, тебе надо писать некрологи.

Бросила трубку, во мне сейчас столько зла, что готова свернуть кому-нибудь шею. Огляделась по сторонам, в этой квартире всегда было полно антикварных вещей, которые я знаю с детства. Но когда я пошла их проверять, то была в очередной раз неприятно удивлена.

В книжном шкафу отцовского кабинета не оказалось нескольких томов старинных рукописей, на столе и полках — статуэток, подаренных нашей семье, моему деду и прадеду, еще до революции.

Вот на какие доходы мой муж покупал себе дорогие телефоны, сноуборд, модные вещи, говоря, что это он просто удачно инвестировал деньги.

Обида захлестнула еще сильнее.

Вот же тварь какая, ну чтоб тебе поперек задницы встал сноуборд.

Глава 5

Дымов

— Макс, чем порадуешь?

Савельев морщится, крутит в пальцах зажигалку, нервно стучит ногой.

— Вот не поверишь — голяк. Ничего. Не одной зацепки, хоть тресни.

— Так ты и треснешь, если не нароешь информацию и не найдешь того, кто меня заказал. Это уже даже мне не смешно, когда, можно сказать, в час пик, в центре нашего города мою машину подрезают, а потом еще обстреливают — и это на камерах, на глазах десятка прохожих.

Встал, прошелся по палате, за окном идет снег. Только конец октября — и уже снег, что будет дальше, неизвестно.

— Вообще, зачем я здесь? Со мной все хорошо. Как Гена? Вот единственный герой в этой истории.

— Гена в тяжелом состоянии. Все такие герои кончают плохо, мог и не вылезать, исполнителя и так бы спугнули сирены, а он ушел, еще и раненый. Слушай, а тут можно курить?

— Это частная клиника, тебе можно, кури, нервный ты мой начальник службы никчемной безопасности.

Да, Макс нервничает, я, конечно, тоже малость струхнул, как увидел Гену, залитого кровью, человека с банданой на лице и ствол, направленный на водителя, а затем на меня.

Кто скажет, что это все ерунда, да не поверю в его храбрость. Это только в кино крутые мужики ничего не боятся и лезут под пули, а в жизни эти несколько секунд показались часом.

— Володя, у меня есть план, но он тебе не понравится.

— Зачем тогда нужен этот план? Ты должен искать хотя бы исполнителя, я что, мало всем плачу?

— Ребята работают, проверяют больницы, частные клиники, полиция подключена, это в их интересах, вот с прессой дела не очень, тем лишь дай повод, начнут трубить на всю страну.

Макс, приоткрыв окно, глубоко затянулся, выпустил дым, да так вкусно это сделал, что захотелось самому курить, хоть бросил лет пятнадцать назад.

— А ну, дай мне, никаких нервов не хватит, — отобрал у него сигарету, никотин обжег горло, проник в легкие, через пару секунд проникая в кровь, даже с непривычки повело в сторону.

Савельев не стал спорить, прикурил новую сигарету.

— План у меня.

— Ну, давай уже выкладывай, раз других идей нет.

— Спрятаться тебе надо.

— Это как?

— На две-три недели, пока все немного не уляжется, и дадут спокойно работать.

— И куда это меня, большого дяденьку, ты решил спрятать? Вьетнам? Пакистан? Америка?

— Нет, выезжать нельзя.

— Слушай, у меня в доме шикарный винный погреб. Может, я там палатку поставлю? Вообще-то, у Маши скоро свадьба, у меня контракт с австрийцами, Даша должна родить.

— Значит, свадьбу ради любимого папки перенесут, контракт заключат Вершинин и этот Машин жених, он вроде парень толковый, сам говорил.

— А Дашу попросить подождать рожать?

— Не смешно. Вот тут никак, да ты там и не нужен, без тебя справятся точно.

— Никто и не смеется, я уже рыдать готов над твоими идеями.

— А то я был неправ? Устал проверять всех твоих девок. Господи, где ты только их находишь?

— Они сами находятся.

— План такой: господин Дымов якобы остается в больнице в тяжелом состоянии, с ранением, под охраной. Эту роль возьмет на себя Гена, а ты отсидишься в небольшой деревушке на краю области. Будет время подумать, подышать свежим воздухом, считай, что у тебя отпуск не на курорте с красотками, а такой экотуризм. Но не высовываться, внимание не привлекать, хотя там домов тридцать, не больше, и все пенсионеры. Короче, не сверкать айфоном и дорогими часами и, конечно, никому не говорить, кто ты на самом деле.