Охота на шакала

«Главное, не подпускать его близко, а то ведь эта машина все кости переломает, заключив в объятия, – вертелось в голове у Саблина. – Будем держать дистанцию».

Противники обменивались ударами. Если белый сохранял хладнокровие и выдержку, то его черный недруг все больше впадал в исступление. Саблин неплохо держал оборону. Но один раз здоровяк все же достал его – кулак, хоть и вскользь, пришелся по скуле. Пора было как-то вносить ясность.

– Эй, смотри! – негромко, но внятно воскликнул Саблин, указывая на дверь.

Негр, как и ожидалось, поймался на эту нехитрую уловку, оглянувшись в указанном направлении. Этого времени вполне хватило белому для того, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. Запланированный им прыжок получился очень удачным. Натренированное, гибкое тело оттолкнулось от стены и взмыло в воздух. В полете Виталик приложился ногой к физиономии черного богатыря, рассчитывая успокоить того всерьез. Как и ожидалось, тот отлетел к стене. Но могучее здоровье и зомбированный наркотиками организм не желали так просто сдаваться.

– На куски порву! – заревел негр, обнаружив, что из носа хлещет кровь.

Но привести угрозу в действие он так и не сумел. К тому времени Саблин оказался чуть сбоку и, воспользовавшись промедлением противника, круто развернулся, вкладывая в это движение всю силу. Она и дала о себе знать в двух мощнейших ударах. Один пришелся в голову, а второй в солнечное сплетение.

Приложение усилий не прошло даром. Сознание человека, только что грозившего прервать жизненный путь сокамерника, было надолго потушено.

«Большой шкаф громко падает» – эта поговорка как нельзя лучше относилась к любителю покурить на халяву. Завалившись с грохотом в угол, амбал широко раскинул руки и наконец-то успокоился. Боцман, тяжело дыша, присел на парапете, наблюдая, как бесстрашная крыса, быстро оправившись от потрясений, с любопытством обнюхивает поверженного здоровяка. Теперь можно было и передохнуть после «трудов праведных».

Но вскоре, едва задремав, Саблин был разбужен полосой света, упавшей на лицо из открытой двери.

– Эй, ты, поднимайся! – окликнул его полицейский. – Хватит спать. Вставай, пошли.

Мельком глянув на еще не пришедшего в себя амбала, служитель закона торопил белого гостя. Не задавая лишних вопросов, Боцман без сожаления покинул камеру.

– Лицом к стене! Руки за спину! – правила поведения в этом африканском учреждении ненамного отличались от родственных им, скажем, российских. – Давай, топай.

Пройдя несколько решетчатых дверей, Виталий оказался в кабинете, интерьер которого был повеселей прежнего «места обитания».

Яркие лучи утреннего солнца здесь скрадывали жалюзи. У окна стоял стол, за которым восседал худощавый человек в белой рубашке.

– Присаживайтесь, – указал он на стул.

– Спасибочки. – Саблин уселся, развернув стул по направлению к столу.

Словно с опозданием сообразив, он удивленно сдвинул брови:

– Так это чего, вы по-русски умеете?

– Можете не сомневаться, – улыбнулся одной стороной рта хозяин кабинета, – несколько лет обучения в Москве даром не проходят.

Акцент у него, конечно, присутствовал, но говорил сидевший за столом очень даже неплохо.

– Вот и хорошо, – с видимым облегчением заявил Саблин, возобновляя легендирование под видом украинского гражданина Грицука, – а то ведь я по-английски, конечно, спикаю, только так… со словарем. Короче, морока одна.

– Вы не волнуйтесь, – в глазах хозяина кабинета зажегся огонек, – я надеюсь, мы с вами друг друга поймем.

– Так и я о том же, – энергично кивнул Виталик, – мне тоже, знаете, не улыбается торчать в этой дыре… в смысле, у вас тут.

– Для того мы и встретились. Рассказывайте о том, что случилось.

– Да чего случилось? – понес с места в карьер «донбасский турист». – Еле живой остался. Приехал, называется, отдохнуть! Знал бы я, во что у вас тут отдых превращается, так закатился бы лучше в местечко поспокойней.

– Вы поближе к теме, – напомнил следователь, которому детали отдыха клиента были неинтересны.

– Хорошо. Ну, значит, так… – собирался с мыслями «турист», потирая виски. Босоногий, взлохмаченный, со ссадиной на щеке, выглядел он колоритно. – Вечером я отдыхал на катере. Спокойненько, как говорится, культурно, ни о чем таком не подозревая.

– Кто был с вами?

– Да никого не было. Один, – пожал плечами Саблин. – Днем я на рынке был. Ну, там, в порту. Приценился я, значит, к «котлам»…

– Что? – не понял следователь.

– Ну. Это… к часам, значит. А тут и облава началась. Я этих двух, что часы торговали, к себе на катер пригласил. Позднее, ближе к вечеру, эти ребятки приехали. Бухла мне подвезли… водки то есть. Дальше рассчитались мы, и отбыли они до хаты. Но вот… сейчас-то я думаю, что эти крысы ко всему присмотрелись, увидели, что я там один, и решили наведаться еще раз.

– А дальше?

– А дальше, ночью, смотрю, моторка ко мне движется, – рассказывал Саблин, – а работают веслами. И в тишине к моему катеру подплывают. А у одного, прикидываешь, и вовсе автомат вижу. Ну, я же не лох какой-нибудь – мигом смикитил, что за гости пожаловали.

– И что же, – мягко произнес следователь, тая улыбку в устах, – вы их решили всех и положить?

– Зачем? – пожал плечами Виталик. – Я уж думал, как бы мне самому живым оттуда уйти. Что я – на автоматы полезу? Короче, эти, со стволами, ко мне на борт, а я, не будь дураком, змеей сполз к скутеру и решил ноги сделать.

– Так, интересно.

– Это слушать интересно. А самому в пекле очутиться – не очень-то, – хмыкнул Саблин-Грицук. – В общем, я на скутер – и ходу. Они за мной. Погоня началась, да… А уж чем все это дело закончилось, вы и сами знаете. Как только жив остался – и не пойму.

Он махнул рукой и покрутил головой, изображая крайнее душевное волнение.

– Вот и я не пойму, – судя по всему, следователь был настроен более скептично. – Хорошо, пусть так, как вы говорите. Напали на вас с целью ограбления или того похуже. Но как же среди них оказался труп со множеством пулевых ранений? Выходит, они сами своего товарища из автомата застрелили? Что-то не стыкуется!