Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Охота на тигра. Танки на мосту!
Шрифт:

Нам навстречу прошли две машины с бойцами в кузовах и противотанковыми пушками на прицепе, затем прогромыхал танк КВ, облепленный пехотинцами. Володька обрадовался танку, пушкам — подкрепление!

Вскорости мы нагнали машины пограничников. Они шли теперь медленно. Бойцы с задней, на борту которой виднелись свежие рваные пулевые пробоины, смотрели на нас с мрачным любопытством. Здоровые ребята, один к одному, кадровики. Некоторые из них начали беспокойно поглядывать на небо. Я не придал значения этим взглядам, хотел обогнать колонну, но тут машины остановились, и пограничники как-то нерешительно

начали прыгать на землю.

— Воздух! — заорал Володька, раньше меня понявший, что происходит.

Соскакивая с седла, я оглянулся — три самолета шли в нашу сторону. Позади них на шоссе вздымались темные веера взрывов. Мы все же успели отбежать в сторону метров пятнадцать, как Володька повалил меня на землю. Вовремя — позади рванула бомба, расколола, как мне показалось, земную твердь. Парализованный страхом, я ждал новых взрывов, но их не было слышно. На нас посыпались комья, щепки. Володька лежал рядом, повернув голову, он смотрел одним глазом на небо. Я тоже отважился глянуть вверх. Самолеты очерчивали широкий круг над нами; на их плоскостях играли розоватые отсветы лучей взошедшего солнца. Очертили два круга и, с ревом набирая высоту, ушли на восток.

Мы поднялись. На шоссе дымила небольшая воронка. Бомба, одна, единственная бомба угодила между нашим мотоциклом и машиной пограничников. Мотоцикл с согнутой рамой и сплющенной коляской лежал в кювете, машину взрывом опрокинуло на бок.

Среди пограничников оказались раненые. Один — тяжело. Его несли на руках к первой машине.

— Поедем с ними, — дернул меня за рукав Володька. — Понял? Лезь на машину.

На машину, которая была к нам поближе, нас не пустили. Пограничник оттолкнул Володьку прикладом.

— Куда?! Назад! Нельзя, не разрешается! — грозно заорал он.

— Ты что, чокнутый! — возмутился Володька, готовый вступить в драку, но тут еще два пограничника вскинули оружие. Они глядели на нас молча, волками. — Вот гады, — ожесточенно плюнул Володька. — Звери, а не люди. Давай на первую, там командир.

У головной машины пограничники сгрудились возле тяжелораненого, делали перевязку. Володька подсадил меня в кузов и взобрался сам. Мы сели на скамью спиной к кабине. Раненого осторожно подняли на плащ-палатке в кузов, уложили на днище. Нас заметили, когда машина тронулась. Пограничник с тремя треугольниками на петлицах, с медалью «За отвагу» на груди, взглянув на нас, даже рот открыл от удивления.

— Вы откуда? Кто такие?

— Товарищ старший сержант... — начал было Володька.

Пограничник не стал его слушать, перегнулся за борт к кабине и крикнул:

— Товарищ капитан, у нас прибавка! Двое...

Командир пограничников немедленно вылез из кабины, занес ногу в запыленном хромовом сапоге за борт и легко вскочил в кузов. Второй раз за сутки я подивился человечьим глазам: глаза девушки-санинструктора запомнились мне и вот глаза капитана... У командира пограничников были глаза рыси — светлые, жестокие. Но такими они были только первое мгновение. Рассматривая нас, капитан подобрел, и в его вопросе прозвучала не угроза, а скорее насмешка.

— Кто такие? Дезертиры, раненые?

На нем была серая, выгоревшая на плечах коверкотовая гимнастерка, перехваченная широким комсоставским поясом с медной, в форме пятиконечной звезды, пряжкой.

На груди красовались орден Боевого Красного Знамени с облупившейся эмалью и медаль «За боевые заслуги».

— Товарищ капитан, я глухой... — сообщил Володька с виноватой улыбкой. — Меня оглушило, три снаряда рядом... Наверное, перепонки лопнули.

Командир пограничников сочувственно закивал головой.

— А этого человека мы задержали, — показывая на меня, продолжал боец. — Ехал на мотоцикле оттуда, с немецкой стороны. Говорит — диверсант, наш, советский, везет какое-то сообщение! — Капитан бросил на меня пронизывающий взгляд, и на мгновение его глаза снова стали похожи на глаза рыси, приготовившейся к нападению из засады. — Ну, наш старший лейтенант приказал мне доставить его до моста. Поскольку я глухой и нога у меня... — Володька виновато и беспомощно развел своими ручищами.

— Понятно... — Капитан по-прежнему испытующе, но уже насмешливо смотрел на меня. — Он правду говорит? Ты в самом деле советский диверсант?

Нет уж! Хватит с меня «диверсанта». Я закаялся употреблять это слово. Я молчал. Теперь я имел право и даже обязан был молчать.

— Он нам признался сам, — ухмыльнулся Володька. — Мы его чуть не расстреляли. Понимаете, товарищ капитан, он был в немецкой форме, а когда подъехал к нам, сбросил мундир, надел гимнастерку. Брюки и сапоги у него так и остались немецкие...

Капитан оглядел мои ноги, сложил губы трубочкой, протяжно свистнул. Он явно развеселился. Глядя на своего командира, старший сержант также пришел в хорошее настроение, заулыбался.

— Что ты должен сообщить нашим? — переходя на дружеский, интимный тон, спросил меня капитан. — Не бойся, мне ты можешь сказать.

Мне не понравилась назойливость пограничника. Какого черта он лезет со своими вопросами? Меня сопровождает конвоир. Значит, довези, сдай в штаб и дело с концом, ты свою задачу выполнил.

Однако мое молчание, видимо, только раззадоривало любопытство капитана. Он не отставал, лип ко мне.

— Если ты не обманываешь, то ты герой, тебя должны наградить орденом. Я сам подам рапорт. Ведь не с пустяком же ты ехал?

— Товарищ капитан, я вам скажу позже.

— Почему не сейчас?

— Доедем до моста...

— А что — мост? — впился в меня глазами пограничник.

Я молчал. Доброжелательность на лице капитана сменилась разочарованием, враждебностью. Чем-то озабоченный, что-то решая, он посмотрел вперед на дорогу.

— Ему нечего сказать, — заявил пограничник, поворачиваясь к нам. — Он врет, водит нас за нос, думает выпутаться. Он немецкий диверсант!

Володька понял, пожал плечами — кто его знает, может быть, и так.

— Его послали взорвать мост в тылу у наших, — взвинчивал себя капитан. — Таких нужно стрелять, как бешеных собак, на месте. И я тебя прикончу, слышишь? — он вытащил из кобуры свой ТТ. — Сейчас пулю получишь!

— Не надо, капитан, — запротестовал Володька, заслоняя меня своим плечом. — Довезем, там разберутся...

— Говори правду, мерзавец! Говори!

Дуло пистолета было обращено на меня, но я смело глядел в глаза капитана. Не такой он простофиля, чтобы застрелить «языка». Кроме того, у меня был опыт, меня уже раз расстреливали... А он ярился, психовал:

Поделиться с друзьями: