Охота на тринадцатого

— Отставить! — твердо сказал офицер. — Слушать приказ. Скрытно выдвинуться на вектор атаки европейцев! Под невидимостью, на одной хорде, но чтоб ни одна гадина не заметила! Там сбросить невидимость, включить габариты, опознавательные огни, вообще все, что светится, и атаковать «Одина»! Демонстративно! И снова уйти в невидимость!

Экипаж мгновение обдумывал приказ.

— Сбросить невидимость прямо перед лазерными батареями «Одина»? — нервно хихикнул пилот. — А он нам как даст — пыли не останется! Но… может сработать! У «тринадцатого» — р — репутация, не то что у нашей сраной «семерки»! Борис, делаем, а? По — другому людей не спасти, что «Одину» наша единственная ракета? Зато репутация… страшная!

— Выдвигаемся! — хрипло решил старшина. — М — мать Даждь — бога, сохрани сынов своих, укрой божественной волей, одари любовию…

«Семерка» летела в пространство боя даже не на одной хорде, а вообще по инерционной. Пилот предельно точно дал импульс — и выключил все, что могло бы их выдать. Абсолютно черное тело — вот чем они теперь были. Они летели, и гигантский корпус «Одина» становился все больше и больше, пока не закрыл собой полусферу. Офицер в очередной раз облился холодным потом и постарался сдержать лязганье зубов.

— Мамочка, мамочка, мамочка… — безостановочно бормотал стрелок.

— Не ракетой! — прошипел старшина. — Трассерами! По куполам лазерных батарей, понял, Олежка? Давай!

И дисколет разом засветился, засиял, словно бакен причальной зоны.

Трассеры забились резко, так, что заныли зубы.

— Получай! — заорал стрелок. — За всех!

Даже без оптики было видно, как заметались под куполами канониры.

— Сейчас, сейчас… — бормотал напряженно старшина.

И вдруг офицер почувствовал, как будто что-то щелкнуло в пространстве. Или в голове. Или у самого сердца…

— Прыгаем! — завопил он, не раздумывая, но мгновением раньше дико заорал пилот, дисколет рванул, закрутился, ушел в маневр… и конус безусловного поражения только мазнул по сфере черной полосой.

— А теперь — ракетой! — заорал старшина. — Мы под невидимостью! Прыгай, Сережка!

— У — у! — вырвалось у офицера.

Грудь сдавило так, что чернота подступила к глазам.

— Ракету! — хрипел где-то далеко старшина. — Стрелки, ракету! Подохнем!

Офицер словно во сне увидел, как безвольно мотнулась в компенсаторе голова Олега, нашарил панель управления огнем… ракета ушла в нестерпимое сияние хорд «Одина». Дисколет крутнулся, сорвался в маневр — и тяжесть отступила, оставив после себя тягучую боль во всем теле.

— Получай! — шевельнул губами офицер.

В черноте космоса словно расцвел огненный цветок.

— Молодца, кэп, — прошептал старшина. — Двигатель ему ты выбил. С одной ракеты «Одина» не сжечь, но поломали хорошо. Олег, Сергей?

— Ненавижу… — еле слышно отозвался пилот.

— О — у… — согласно простонал стрелок.

Сферу огласил гомон боя.

— Уходят! — констатировал кто-то решительный и властный. — Уходят европейцы! Испугались, суки, русской ярости! Всем оставшимся в живых — взять спас — модуль в защитную сферу! На лабораторной платформе, вы живы? Искать приводной маяк! Нам нужен вектор!

— База — центр, смените фазу, обратная полярность, частота тридцать и три, — прошептал старшина. — Приводной маяк в границах следовых величин, слушайте внимательно…

— Принято, «тринадцатый», маяк слышим! — отозвался властный голос. — Меняем вектор! Спасибо вам, парни, кто бы вы ни были!

— Служим России, — тихо отозвался старшина и выключил связь.

— «Тринадцатый»? — нашел в себе силы удивиться офицер.

— Не своим же опознавателем светить, — прохрипел старшина. — Не поймут. Сережа… давай потихоньку к «Локи», а? А то кэп нас вопросами добьет…

— И добью, — еле слышно пообещал офицер. — У меня к вам с каждой вахтой вопросы множатся… Вот очухаюсь и добью…

— Вот очухаемся и ответим…

«Семерка» развернулась и плавно устремилась на дальний зов маяков.

Читатель двадцать пятого века наверняка расшифрует экипаж «семерки» с первых страниц летописи. Очень надеюсь на это. Личности такого масштаба не могут быть преданы забвению. Да, мы до сих пор не знаем и уже никогда не узнаем правду об коммунистическом прошлом нашей империи. Забыли, потому что никогда не знали, создателей самых надежных в мире российских скафандров, проектировщиков дорог, каналов и мостов, разработчиков систем подготовки спецназа, отцов зеленой революции и гениев прикладной генетики… Но я все равно надеюсь.

Надежда моя умрет вместе с Россией.

А России суждено бессмертие.

Европейские исследователи, если таковые уцелеют к двадцать пятому веку, наверняка возмутятся: ага, с такой технологической поддержкой, как экипаж «семерки», что б России не занять лидирующее положение в космосе и впоследствии повсюду? Сам Даждь — бог велел! На что отвечаю: во — первых, богу нет места во вселенной, во — вторых, Россия и раньше имела преимущества перед многими государствами, и что? Сильно нам помогли уникальные природные ресурсы, огромные территории, могучая в определенный период армия? Многого ль достигли гений и трудолюбие народа, а? В России, если кто не понял, живут те же хищные прямоходящие обезьяны, что и повсюду. Только они еще и голодные.

Но «Сыны Даждь — бога» смогли шагнуть дальше.

Луна-14, главное разведуправление космофлота России.

Майор, вломившийся в кабинет, имел бледный вид.

— Штерн разгромил центральную базу флота! — выпалил он.

— Есть! — радостно выдохнул генерал. — Наконец-то! Теперь мои противники не на коне! Они под конем! Они теперь только гадать могут, что конь с ними сделает: просто затопчет или… Так, майор, наше время пришло. Пора урвать свой кусок пирога! Наступают смутные времена, и тут уж прав будет тот, кто успеет ухватить больше! Берем власть, майор! Столько, сколько сможем удержать! На центральной базе — обязательно! У кого в руках центральная база, у того и дальняя связь, и ремонтные мощности! Без центральной базы наши противники нам не противники! Есть там у нас подготовленные харизматичные лидеры? Знаю, что были, но надо, чтоб они уцелели и не замазались. Куда именно отступил личный состав центральной базы?

— Так разгромлена база…

— Штерн сам добивался соблюдения законов гуманной войны! — рявкнул генерал. — Он не дурак ломать собственные принципы! У него, знаешь ли, тоже неустойчивое положение в ихнем генералитете! Что значит — разгромлена? Наши ремонтные доки ему на кой черт сдались, они же с европейскими несовместимы? А для личного состава спас — модуль на что? Или он совсем дурак?

— Значит, дурак, — сглотнул майор. — По данным разведки, он натравил на спас — модуль «Одина». А у того, кроме крыла SS, палубные «Торы», лазеры, ракеты…

— Я помню, чем вооружена серия «Асгард»!

Генерал угрюмо побарабанил пальцами по столу.

— Плохо, но тогда и Штерну конец, — наконец решил он. — Запись уничтожения спас — модуля есть? Передать европейцам и америкосам, пусть думают, что со старым делать. Я бы на их месте расстрелял — опасный тип, честолюбивый, имеет поддержку у средних чинов, как бы он им переворот не устроил. Подскажи коллегам, чтоб…

— Записи нет.

Генерал побагровел и встал из-за стола.

— Модуль не уничтожен! — торопливо сказал майор. — То есть не сразу уничтожен! То есть неизвестно, что с модулем! Зампотех базы, генерал Кожевников, послал матом директора базы и принял командование на себя! Приказал всем оставшимся на ходу истребителям связать «Одина» боем, а сам увел модуль и все, что летает, в «черную бороду», под защиту бунтовщиков. А там средств контроля нет!