Охота на ведьму

— Вряд ли мы сегодня увидимся, Крестнов, — бросил через плечо Ралфи. — Тем более в тёмной подворотне.

И прежде чем Горислав успел парировать, ведьмак щелчком пальцев захлопнул дверь в лабораторию. Я различила чары магического засова, но вмешиваться не стала. В конце концов, Горислав сам нарвался. Так что пусть посидит в лаборатории, остынет. Опять же, фамильяры сами себя в Бестиарий не подготовят. Не запер же Ралфи его там на ночь! А если всё-таки запер, призовём на помощь лучшего в мире хакера, как ординарного, так и магического, сиречь Касперского. Через часик где-то…

А то и впрямь красоваться нам всем в сводках новостей.

Глава 32

— Непререкаемый авторитет, — поддел меня Ралфи, придерживая дверь и выходя следом за мной на крыльцо. — Я начинаю понимать, почему адептке доверили пост заведующей станцией.

Я пожала плечами.

— Ну, во-первых, ничем я здесь не заведую. Я — куратор, и работаю наравне со всеми, — решила поскромничать ради разнообразия. — И потом, какая разница, адептка я или магесса, сколько мне лет и прочая чепуха, если я знаю своё дело…

— Значит, ответственная, — буркнул под нос Ралфи и, нагнувшись, подхватил на руки подбежавшее к нам на тоненьких цыплячьих ножках Чудо-Юдо.

Отвечать не стала. Понятно же — ведьмак специально. Провоцирует.

Вместо этого набрала на смартфоне сообщение:

«Касперский! Завязывай чахнуть над компом! Пошли прогуляемся! Заодно экскурсию Ралфи устроим».

Ответ пришёл незамедлительно.

«Экскурсию или диверсию?»

В ответ отправила смайлик с фейспалмом.

«Внешне это должна быть экскурсия, ок? Над диверсией надо работать тоньше. Этот псих Горислава в лаборатории запер. А я не теряю надежды в город свалить. Мне с ним на одной территории тесно».

«Код всемогущий! Ну, давай хоть мухоловок на него натравим или скажем пикси, что нашли, кто у пчёл мёд ворует…»

«К мухоловкам, мы, кстати, пойдём,— смайлик, потирающий ладошки, — и заскочи по дороге в третью лабораторию, выпусти Горислава из заточения. Это срочно!!!»

Каспер не ответил. Зная своего котецкого, а именно его ревность, помноженную на необъяснимую антипатию к моему напарнику, можно быть уверенной, что часа через два Каспер мою просьбу таки выполнит, и Горислав окажется на свободе.

— С чего вы хотите начать осмотр? — спросила уже вслух.

— Вообще меня интересует вся станция, — ответил Ралфи, не задумываясь. — Но больше всего, пожалуй, анимагические лаборатории.

— Ну, так, может, не стоило Горислава в третьей запирать? — не выдержала я. — Глядишь, с неё бы и начали.

— А давай начнём с первой? — не поддался на провокацию ведьмак.

Первое отделение встретило нас попискиванием, раздающимся из цветка с крупным алым бутоном.

— Магическое растение? — с интересом прищурился ведьмак, приближаясь и касаясь лепестков пальцем. Впрочем, палец он тут же отдёрнул.

— Сам ты растение! — из бутона выглянула встрёпанная рыжая макушка.

— Познакомьтесь — Дюймовочка, — фыркнула я. — Господин Логан Ралфи, визитатор.

— Инквизитор, значит, — задрала свой и без того курносый нос пикси, и я подавила усмешку, а Ралфи ожидаемо нахмурился.

— Как крылья? — спросила у Дюймовочки.

— Чешутся, — пожаловалась пикси.

— Ну, я предупреждала. Со стрекозиными было бы проще.

Дюймовочка с достоинством распахнула жёлтые, с чёрными полосками и синей каймой по краям, крылья бабочки.

— Вот ещё, — пискнула она. — Что я вам, фея-крёстная? На меньшее, чем махаон, я не согласна!

— Недельку ещё потерпи, — попросила я, завершив осмотр. — Окрепнут.

Пикси обиженно исчезла в бутоне, прикрыв за собой лепестки.

— Не слишком вежливо, — шепнул ведьмак. И я вообще-то была с ним согласна: характер у пикси, несмотря на такое милое имя, гадкий, но…

— Сами бы посидели в четырёх стенах месяц, — передёрнула я плечами, переходя к следующему столу.

В высокой, до потолка, стеклянной колбе, наполненной светом, парила оранжевая птица с хохолком на голове и длинным пушистым хвостом. Глаза птицы были закрыты. Сверившись с показаниями приборов, я пояснила ведьмаку:

— Пробуждения ждать не меньше месяца.

— Феникс? — почти с придыханием спросил Ралфи, делая пометки в пространственной ведомости, которую с помощью нескольких касаний превратил в блокнот. Ах, accuracy… нам бы такое оборудование!

— Их все путают, — довольно кивнула я. — Видовая принадлежность та же. У этого подвида ареал обитания совсем другой был. Знакомьтесь, Жар-птица. Редчайший экземпляр. Мы за неё всей станцией бились. Первые курсы так уже райские яблоки заготовили, ждут. От нечего делать, хотя сами, конечно, мотивируют заботой о будущей Жар-птице, занялись их селекцией.

С третьего стола вдруг раздался хлюпающий залп, и Ралфи в последний момент успел воздвигнуть между собой и столом воздушную стену. Растение с крупными круглыми бутонами, напоминающими капусту, почём зря поливало незнакомца сверкающими брызгами.

Глава 33

Я хмыкнула. Это только в сказках и диснеевских мультиках царит сплошная милота: все зайчики и белочки держатся за лапки и поют голосами профессиональных исполнителей, а растения, водоросли и ракушки широко улыбаются и выступают в роли музыкальных инструментов. На самом же деле характер у магических созданий встречается тот ещё. Нет, и их понять можно: просыпаешься на лабораторном столе, часто — с очень и очень фиговым самочувствием. Вокруг сплошь незнакомые лица, проводят какие-то непонятные и не всегда приятные манипуляции, командуют, заставляют пить лекарства и правильно питаться, вбухивают магию почём зря — а целительные чары не всегда, опять же, несут в себе приятные ощущения. И пока удаётся их убедить, что это всё для их же блага, что они в безопасности, что о них позаботятся… Случаются, в общем, капризы.

Вот как с Ворчуном.

Вообще им Горислав занимается — очень уж интересный случай, но цветок от вынужденного ничегонеделания в лаборатории, бывает, чуть не на стенку лезет. А на воздух или, скажем, в теплицу ему нельзя. Пока не окрепнет, концентрацию магического фона лучше не менять. А то все попытки Горислава восстановить изначальные свойства редчайшего цветка, который, скорее всего, и в древности существовал в единственном экземпляре, — в редкие минуты хорошего настроения Ворчун поведал, что его вывели в древней алхимической лаборатории, — псу под хвост.

Ведьмак вытер лицо ладонью, растирая всё-таки угодившие в цель сверкающие брызги, и я с трудом сдержала хихиканье: физиономия у Ралфи теперь сияла, как будто кто-то мазнул по ней бронзатором с золотой пылью. Хотя почему как будто?

Кивнув на воинственно настроенную рассаду, ведьмак поинтересовался:

— Тоже, хм, пикси?

Одну каплю, самую крупную, он так и не вытер, и она успела затвердеть в процессе стекания с мочки уха, делая Ралфи похожим на пирата.

— Не-а, — хмыкнула я. — Гибрид Ворчливой Брасики, выведен каким-то сильным алхимиком. Имя называть отказывается, хотя с памятью у него всё более чем в порядке. Горислав зовёт его Философским цветком, он им занимается. А я Ворчуном зову.