Охота на волчицу

Едва мои ноги ступили на высокую, достающую до колена, изумрудную траву, воронка за моей спиной захлопнулась.

По лицу забила теплая россыпь капель летнего дождя, и я оскалился в небо, радуясь возвращению. Когда же опустил взгляд на девушку, обнаружил, что она смотрит на меня во все глаза.

Инстинкты бились пульсом в голове, и в мыслях творилось черт-те что. Ее подрагивавшее тело, большие глаза и запах дергали нервы с каждым вздохом все сильнее, заставляя меня стремительно двинуться вперед.

Я чувствовал голод, жестко ощутил дикое животное желание. Ползшее от солнечного сплетения, оно смешивалось с адреналином и било в низ живота.

Она — не просто волчица.

Она… моя женщина.

Понимание того, что она первой выбрала меня, еще будучи ребенком, заставляло меня рычать от злости и бессилия. Пусть я чуть не накосячил, но сейчас именно я – мужчина, я – волк, и я - альфа, и я заставлю ее принять меня.

Эти места я знал, как свои пять пальцев, поэтому уверенно шел вперед ,посматривая на Раяну. Казалось, она пребывала в немом шоке, задирая вверх голову, смотрела на вековые сосны, улетавшие вершинами в небо, щурилась от косых лучей, игриво пробивавшихся сквозь их мохнатые лапы.

Я любовался ею, постепенно успокаиваясь. В этих лесах - я хозяин. На мою женщину здесь даже драконы не смогут предъявить свои права.

Кажется, она немного приходит в себя. Глазищи вдруг прищурились, собрав между светлыми бровками забавные складки. Лицо ее в лучах света, на щеках – россыпь солнечных искр, будто вокруг переливались осколки сотен камешков, отражая солнце.

Очередной раз оглянувшись, она увидела дом, к которому я так стремился. И вдруг уперлась в мою грудь руками так сильно, что я чуть не уронил ее.

– Куда ты меня притащил, волк? – голос подрагивал от волнения, но все же в нем прорезались и скрежещущие нотки.

– Это наш дом.

– Немедленно отпусти меня. Это уже переходит все границы.

Она стала вырываться, но я лишь крепче сжал ее и в несколько шагов преодолел высокое крыльцо и крытую террасу.

Окрестности я покажу ей позже, а пока же у меня есть одно незаконченное дельце. Опустил ее на пол лишь для того, чтобы включить защиту периметра. Из чаши на столе, до верха полной прозрачных сфер, выхватил одну и раздавил ее в руках. Из крошечного шарика брызнула ослепительная вспышка и прозрачной волной понеслась прочь из дома, обволакивая его невидимым полем. В этих лесах я не боялся никого. Но члены моей стаи наверняка уже учуяли, что я вернулся, и конечно же, решат вскорости навестить меня.

– Немедленно верни меня домой, Волк, - забавно топнула ножкой и обвиняюще выставила вперед указательный пальчик.

А она у меня затейница, хмыкнул я, схватил ее протянутую руку и, не сводя с нее голодных глаз, взял тот пальчик в рот. Тоненький, нежный…

От неожиданности она только охнула. Несмотря на ее боевой настрой, глазенки тут же закрыло поволокой, а пульс на шее забился пуще прежнего, гипнотизируя меня и маня к себе.

– Меня зовут Джек. Повтори, - оставил ее пальчик в покое, а руками притянул к себе за бедра. От сопротивления девчонку отвлек волчий вой, раздавшийся совсем неподалеку. Как же предусмотрительно я выставил вокруг дома барьеры. Стая была уже тут как тут. Время терять нельзя. Метка должна гореть на ее нежной коже, когда я буду предъявлять ее стае. Теоретически, стая может не принять мою волчицу. Но на этот счет я не волновался - я ее выбрал, а стая никуда не денется – примет.

Воспользовавшись тем, что она на мгновение отвлеклась, дернул ее шорты вместе с трусами вниз и тут же пригнулся и перекинул ее через плечо. Бесцеремонно сброшенная одежда под ее возмущенный визг улетела в дальний угол.

В два шага я оказался на втором этаже, в своей спальне. Надеюсь, она оценит то, что в этом логове – она первая допущенная в него женщина.

Я швырнул девчонку на кровать и оскалился, глядя на испуганный, но уже затуманенный взгляд , и это я еще не применял флер альфы! Глянул на задравшуюся футболку, открывающую соблазнительные бедра и вызывающе торчащий пупок, и потянул свои штаны вниз.

Тут в ее глазах немного прояснилось, и она развернулась на живот, пытаясь отползти, но я нагнал ее в центре кровати и рванул футболку, разрывая ее на две половины. Вид ее округлых белоснежных ягодиц, резко переходящих в узкую спину, вырвал у меня рычание, а в налитом паху резануло так, что в животе все сжалось. Я едва сдержался , чтобы не насадить ее на член тут же.

— Больше никогда, слышишь, никогда не смей от меня сбегать, — выдохнул, тяжело дыша, и склонился к ее попке, хватая за талию. — Стоять…

Вкус ее кожи ударил в голову, разрушая остатки моей сдержанности. Я прикусил ее ягодицу, оставляя на ней метку, и Раяна взвизгнула. Боится, дрожит… Крутанул ее на спину и подтянул за ноги к себе. О, нет! Вовсе не боится, аромат ее возбуждения окончательно сорвал с меня крышу. Я осклабился. Раяна забавно цеплялась за порванную футболку, пытаясь прикрыть ею грудь, а в то же время широко разведенные бедра открывали такую сладостную картину!

Взгляд скользнул по ее дрожащему животу и спустился меж ног. Красивая… Кожа белоснежная, будто прозрачная, нежный пушок, и гладкие, плотно сжатые складочки, как лепестки бутона, и крышесносный аромат. Ее трепетный стыдливый стон сдавил нервы в комок, когда запустил язык в сердцевину.

— Н-н-н… — задергала попкой. Пришлось сжать и рыкнуть для острастки:

— Замри…

И я запустил в нее пальцы…

Ее всхлип рванул нервы чуть ли не с корнем, а вид ее небольшой напряженной груди, все еще прикрытой прозрачным кружевным бюстгальтером, обострял бесконтрольный животный голод.

Заставлю ее так ходить по дому. Голой, и в кружевном прозрачном бюстике

Я никогда так не дурел от женщины, а сейчас одна мысль о том, что она сбежала от меня, заставляла рычать и впиваться в ее сердцевинку, предназначенную только мне…

Я двигал пальцами все быстрее, жадно впитывая ее бурный ответ. Девчонка жмурилась, мяла простынь пальцами, кусала губы и тихо выгибалась, пытаясь сдержать стон.

Но, нет! Так не пойдет! Я хочу слышать твой крик, твой голос.

Отстранился и подул прямо в ее бутон. Прохладный воздух заставил ее кожу покрыться пупырышками, ножки попробовали спрятать ее прекрасную наготу. Но руки мои крепко сжали и развели в стороны колени. И снова приник к ее красоте губами, прикусывая набухшую вершинку, терзая горячим языком ее лоно.

И она сорвалась… Раяна стонала так, что скручивало внутренности в узел. Такая отзывчивая, чувствительная, моя… Стоило провести по ее налитой сердцевине чуть шершавым языком и надавить сильнее, и она задохнулась и задрожала.

А я смотрел и понимал, что все это больше никто не увидит кроме меня.

Не в силах больше сдерживаться, подтянул за ноги к краю и вошел в нее с силой, возвращая себе ее стон.

Пожалуй, ее крики — лучшее, что я слышал за всю жизнь.

А она билась в моих руках, взбивая огонь внутри и заполняя им каждую клеточку, каждый вдох. Когда я навис над дней, вжимая в кровать, Раяна вцепилась в плечи и закусила губы, не понимая, что делает, подставляя шею. И я объяснил со всей страстью, щедро осыпая ее фарфоровую кожу метками.