Охота на выбивание [СИ]

— Эй, на барже, лом не проплывал?! — по старинке орал Васин.

— Сюда-сюда, у нас жратва кончилась, сейчас вас съедим! — вторил ему со свирепой физиономией Демченко.

— Люди! Мы с "Титаника"! — надрывался Долгушин. — Спасите нас!

Когда лодка приблизилась, Астафьев смог различить лица знакомых людей: круглое, с седой шевелюрой криминалиста Николая Сычева, усатое, сосредоточенное лицо майора Андрея Колодникова, возвышающегося над всеми на голову даже в сидячем состоянии Пашу Зудова. Это обрадовало Юрия, оба оперативника были не только опытными в своем деле профессионалами, но и его друзьями. Еще совсем недавно они работали вместе. Единственное, Юрий не мог понять, кто приплыл от прокуратуры. И только когда лодка ткнулась бортом в причал, из-за спин мужчин поднялась женская фигура.

"Час, от часу не легче!" — подумал Юрий. — "Только ее здесь не хватало. Из-за одной бабы убили двоих, сколько убьют из-за этой?"

Ольга Малиновская числилась в прокуратуре города следователем по особо важным делам. Но самым важным в ее карьере было то, что она была дочерью прокурора области. Этим летом Астафьев невольно перешел дорожку этой крутой девице, и отношения у них с тех пор были натянуты. Но, вежливость входит в этикет не только королей, так что капитан первый поспешил подать руку даме.

— Спасибо, — сказала она, спрыгивая на доски причала. — Это очень любезно с вашей стороны.

Одета Ольга была столь же вызывающе, как и ее невольная предшественница в этой чисто мужской компании: коротенькая, кожаная куртка, не скрывающая аппетитно оттопыренную задницу, покрытую той же самой, черной кожей, высокие сапоги на шнуровке. Из теплых вещей на ней был только серый свитер с мощным воротником, в котором она пряталась по самые глаза. Юрия всегда нервировало то, что Ольга, классическая брюнетка, с темными, как ночь глазами, еще и чрезмерно пользовалась косметикой. Во всем остальном она была вполне симпатичной девушкой, и Юрий невольно частенько прикидывал, какая она может быть в постели. Сегодня она была особенно хороша, чистая, белая кожа, красивые, без всякой подводки глаза. Часовая поездка в открытом катере в осеннюю погоду заставили ее отказаться от активного макияжа, и только яркая губная помада подчеркивала вызывающий профиль губ. Юрия еще позабавил короткий, оценивающий обмен взглядами двух дам.

Вторым с Астафьевым поздоровался Колодников, невысокий мужчина, выглядевший лет на сорок с гаком, хотя на самом деле ему только стукнуло тридцать семь. Тщательно зачесанные назад волосы, столь же ухоженные усы и несуразно большая, при этом голова, да при красном цвете лица, делали его облик чуть комическим.

— Здорово, Юрка. Что, говорят, у тебя тут трупов больше, чем комаров в тайге? — поддел он друга.

— Есть немножко, — признался Астафьев, пожимая ему руку. — Что, это вас то в этот турпоход отрядили? Провинились в чем?

— Да если бы. А то полкаш сказал, что эта половина лугов ваша, так что езжайте. А кто и когда ее делил — бог его знает. Я что-то не помню, чтобы такое было.

Тут между ними втиснулся багроволицый Сычев.

— Так, хватит базарить. Юр, скажи лучше, где тут туалет? — спросил он, и Юрий понял, почему у обычно краснолицего криминалиста такой странный оттенок кожи.

— Вон, строго по тропинке, и налево, — пояснил Астафьев.

— Слушай, у тебя бинта с йодом нет? — между тем спросил Колодников. — Представляешь, когда садились в лодку, ногу разрезал. Чем главное, не пойму.

Андрей задрал штанину, и показал глубокую царапину сантиметров трех длинной. Между тем Паша Зудов, детина почти двухметрового роста, наблюдавший, как Сычев набирает ход, рассмеялся.

— Вот балда старая, повернул направо, а не налево.

К его лицу Астафьев всегда подбирал только одно определение — монументальное. Большая голова с нордическим профилем, и только одно портило лицо старшего оперуполномоченого — отсутствие верхнего зуба, павшего жертвой кариеса.

— Ну, ладно, в лесу туалет под каждым дубом, найдет, — заметил последний обитатель лодки: рослый мужчина, с широкими плечами, с красным от вечного загара лицом, и седой головой. Это был сам старший рыбинспектор района, Петр Иванович Собанин. Среди рыбаков у него была другая кличка: Собакин. Уже лет двадцать Петр Иванович властвовал в этом рыбном раю, и пользовался среди рыбаков большим авторитетом. Все по тому, что хоть Петро Васильевич и о себе не забывал, но все же сети конфискованные сжигал, а не продавал обратно рыбакам, как многие его коллеги.

— А где Юрка то, Штурман? — спросил он у Астафьева.

— Зачем он вам?

— Так он главным, сейчас, выходит, в «Дубках» остался. Палыча, что, действительно подстрелили?

— Да, есть такое дело, — коротко признался Юрий.

Собанин покачал головой.

— Жалко, неплохой был мужик. Не из самых худших. Заядлый рыбак!

Очевидно, в его устах такое определение было высшей степенью похвалы. Привязав лодку, Собанин подхватил рюкзак, все остальные так же взяли в руки, кто, что привез с собой, и двинулись к базе. Остановились все около беседки.

— Так, куда ж вас расселить? — озаботился Юрий.

— Девушка может жить со мной, — предложила Вера.

— Это ладно, но нужно еще открыть пару коттеджей, — Астафьев нахмурился. — Где у нас Юра?

— Да, куда это он запропал? — Прокопьев тоже начал крутить головой по сторонам.

— Юра! — громко крикнул Васин.

— Юрка! — загремел своим командирским голосом Прокопьев. — Ты где?

Вместо вертолетчика отозвался незаметно подошедший со стороны леса Сычев. К нему вернулся нормальный цвет лица, и его вечно черное чувство юмора.

— Если вы зовете невысокого блондина в защитной куртке, то могу вас огорчить. Он лежит метрах в ста отсюда с проломленной головой.

ГЛАВА 6

Несколько минут над базой стояла тишина, потом Прокопьев коротко отчаянно вскрикнул: — Юрка! — и кинулся в ту сторону, куда показал Сычев. Вслед за ним это собрались сделать и все остальные мужчины и милиционеры, но Астафьев коротко рявкнул на охотников:

— Стоять! Нечего вам там мешать!

Сычев между тем разыскал свой обшарпанный чемоданчик, и деловито кивнул головой Малиновской. Они так и пошли: сначала эксперт, потом она, затем Астафьев, а потом и все остальные официальные лица. Из охотников никто, слава богу, за ними не увязался.

Юрий лежал на небольшой полянке, метрах в пяти от дорожки, за кустами. Он не дошел до турбазы каких-то пятидесяти метров. Но, если бы не фатальный понос Сычева, они не скоро бы нашли тело сторожа, так хорошо его укрывала листва еще не опавшего кустарника-карагача. Штурман лежал лицом вниз, и Юрию издалека бросилось в глаза большое, красное пятно на затылке, почти съевшее желтый цвет его волос. Рядом с телом на корточках сидел Прокопьев, и рыдал.

— Уведите его отсюда, пожалуйста, — попросила, оглянувшись на мужчин, Малиновская.

Этим занялся Паша Зудов. Вертолетчик подался на удивление легко, он шел и плакал, а потом попробовал на ходу объяснить Павлу: — Двенадцать лет в одном полку, три в Афгане, и жили все время рядом. Лучший штурман полка, два ордена…

Юрий к месту преступления близко подходить не стал, все же он не входил в опергруппу, скорее был свидетелем. Кроме того, ему было плохо, до тошноты. Он вспоминал, как еще недавно сидел с тезкой за одним столом, ел с ним золотистую картошку, и пил с ним водку. Улыбчивое, загорелое лицо Штурмана, его белозубая улыбка так и стояли перед его глазами, и Астафьев только посматривал в сторону, где золотистая шевелюра Ветрова едва была видна за красной краской крови. Юрий отошел в сторону, закурил, и увидел то, что заставило его позвать криминалиста.