Охота на выбивание [СИ]

Между тем Юрия окликнули. Машина Кторова уже стояла в воротах автосервиса.

— Ты куда пропал? Поехали, Юрка, — предложил Кторов, — тут все ясно. Тебя куда добросить?

— Да нет, спасибо. У меня еще дела. Мне тут недалеко, дворами, надо зайти к одному человеку, — отмахнулся Астафьев, — а вы езжайте.

— Юр, ну я тебе очень благодарна, — Елена вылезла из машины, потянулась к нему всем телом, и страстно чмокнула Астафьева в губы. Зачем Юрий после этого посмотрел в сторону, он и сам не понял, словно позвал кто. Но первое, что он увидел, это было злое лицо Ольги Малиновской в окне проезжающий мимо дежурной «шестерки».

ГЛАВА 16

Паша Зудов добрался до аэропорта только в пятом часу вечера, коротко переговорил с коллегами из местного отделения милиции, а потом поднялся наверх, на второй этаж, где размещался кабинет главы местного отделения частной охранной фирмы. Игорь Миронович, так звали начальник охраны аэропорта, уже собирался уходить. Но когда Павел изложил суть своей просьбы, то тот быстро проникся всеми проблемами кривовских сыщиков.

— Конечно-конечно, мы поможем, я сам восемь лет оттрубил в уголовном розыске, — пояснил усатый, лет пятидесяти толстяк с повышенной энергетикой. — Знаю, что это такое. Да и нам такие хреновые сюрпризы тоже не нужны. Какая репутация будет у фирмы, если ее пассажиры не будут доезжать до дома? Пошли к нашим электронным хитрованам.

Они спустились вниз, в подвал, и оказались в дежурке, где стояло множество мониторов, и сидели два человека в синей форме.

— Василий, — хлопнул одного из них по плечу начальник, — найди-ка мне вчерашние записи с пятой, шестой, и восьмой камер, между восемнадцатью тридцатью, и двадцатью часами вечера.

— Счас сделаем, Игорь Миронович.

Порядок у Мироныча, оказался в полном порядке, так что затем они в течение часа наблюдали записи всех камер слежения установленных в зале, и на выходе из здания аэровокзала. Павел довольно быстро опознал на выходе из накопителя сына Сомова, он и в самом деле оказался очень похожим на отца. Рядом с ним шел высокий, худой парень с усами, судя по кожаной куртке и кепке, да еще ключам на пальце, что вертел постоянно, типичный таксист. Далее они увидели еще одну любопытную картинку. Около тамбура Суконин на время пропал из поля зрения камер, а потом уже показался на крыльце, и направился со своим шофером к такси. Но тут к ним подбежал еще один человек, и начал дергать приезжего за рукав, что-то горячо говорить. Таксист, в свою очередь, начал ругаться с этим человеком, и после долгой перепалки, вызвавшей интерес всех стоящих рядом таксистов, все же увез Суконина с собой. Единственное, что не понравилось никому из зрителей, это то, что плохо был виден номер этого самого такси.

— Вечер ведь уже, а в свете фонарей не так хорошо видно. МАО, пятьсот… не то единица дальше, не то семерка, — щурился усач.

— Нет, скорее четверка, — пояснял оператор.

— Ладно, это уже не так важно. Желтое такси, фирма «Гранд» со значком «Ш» на заднем стекле, — отмахнулся Павел. — Вы мне перепишите на кассету эту запись?

— Конечно. Можно сейчас еще пройтись по площади, поискать то такси.

Такси с номером, начинавшимся на пять, они не нашли, зато нашли свидетелей того происшествия.

— А, было вчера такое, было, — припомнил один из таксистов той же фирмы. — У нас же, как полагается — нашел клиента, все, это уже твой. Другой не влезай. А тут какой-то х…ет подскочил, начал тянуть его к себе. Мы чуть п… ему сообща не отвесили. Он сразу после этого отсюда убрался, видно понял, что больше ничего тут ему не выгорит.

— А вы не знаете того парня, кто увез этого человека? — спросил Павел.

— Нет, — таксист покачал головой. — Парень молодой, новый какой-то. Я его первый раз здесь видел.

— А номер ты его случайно не запомнил? — спросил уже Мироныч.

— Нет, куда там! Нас тут вон сколько, — и он кивнул на заполненную машинами площадь.

Они отошли в сторону, и усач с озабоченным лицом предложил Павлу.

— Слушай, я завтра попробую больше выяснить про этого таксиста, вообще про этот случай. Там, в кадрах, мелькнул кто-то из милиционеров, он подходил к толпе, вроде даже разнимать пробовал. По-моему, это Синцов. Сейчас он отдыхает, а завтра приедет, у них завтра зарплата, сам знаешь, это святое. Обязательно он здесь нарисуется. Тогда я все узнаю, и позвоню. Нам тоже такие таксисты, после которых трупы по посадкам остаются, нахрен не нужны.

ГЛАВА 17

Идти Юрию, в самом деле, было недалеко. Отец его школьного друга Сашки Серова жил буквально в ста шагах от автосервиса Костомарова. Этим летом Сашку убили, и именно Юрий тогда приложил много сил, чтобы найти настоящего убийцу своего школьного друга. Игорь Владимирович был дома, и он явно обрадовался появлению Астафьева.

— Юра, как хорошо, что ты пришел! Раздевайся, проходи, садись. Мать, принеси-ка нам чего-нибудь для души и тела.

— Как здоровье, Игорь Владимирович? — спросил Юрий.

— Да, так ничего, только вот артрит мучает, с палочкой ходить приходиться. Да ты присаживайся.

Юрий сел, и огляделся по сторонам. В этом зале все было так же, как десять, а то и пятнадцать лет назад, прибавилась только фотография Сашки в черной рамке в серванте.

— Ты, каким ветром к нам? Нужно что-то узнать? — спросил Серов. Он сам был милиционером, дослужился до звания подполковника, и понимал, что человек с профессией Юрия может прийти домой к родителям школьного друга только по производственной нужде.

— Да, есть кое какая тема.

В это время в зал вплыла жена Серова, с подносом в руках. На нем был графинчик с запотевшей водкой, солененькие огурчики, порезанная колбаска.

— О, мать хорошо службу знает! Как? — Серов кивнул на графин. Юрий глянул на часы, и согласно кивнул головой.

— Уже можно.

— Я сейчас котлетки еще поджарю, — сообщила Раиса Михайловна, и ушла на кухню.

Они, не чокаясь, выпили за Сашку. Потом Астафьев спросил: — Игорь Владимирович, вы ведь были, насколько я помню, заядлый охотник?

— Да, было такое дело, — в глазах Серова загорел фанатичный огонь. — Любил я это дело, особенно утиную охоту. Лет с десяти меня отец брать стал на охоту. Итак, считай, сорок лет охотничьего стажу. А сейчас вот все, ноги подводят, два года назад последний раз ездил на открытие сезона. Стрелять то я еще могу, и руки крепкие, и зрение хорошее. Но, как в сырость ноги попадают, и все! Хана. Хоть кричи от боли. Так и пришлось отказаться от этой заразы. Я даже ружье продал, чтобы глаза не мозолило, не тянуло сразу к прошлому. Ты, из-за Сомова, что ли, меня об этом спрашиваешь?