Охота Полуночника

Поскольку уже прозвонил вечерний колокол, то Ткач вернулся к себе в хижину. Мы с Морри пришли туда и сообщили ему скверные новости. Он обратился за помощью к Солу, Суиту и Драммонду. Они отказались. И все же мы втроем составили план. Нужно отправиться к мистеру Джонсону и схватить его. Затем взять ключи, найти веревку, связать его и захватить двоих надсмотрщиков. Наконец, мы справимся с мастером Эдвардом и тоже оттащим его в сарай. После этого Ткач сможет отправиться в Комингти за женой и детьми.

Морри вытащила из тайника две сабли. Пока она ждала у кухни, мы с Ткачом прокрались по тропинке к дому управляющего, находившемуся между Большим Домом и деревянным мостиком, ведущим через Купер-ривер к Комингти. Дверь была заперта, но обнаружилось открытое боковое окошко. Скрипнули ставни. С замирающим сердцем мы с Ткачом прислушались, но внутри никто не шелохнулся. Тогда я проскользнул внутрь. Из этой комнаты к открытым дверям спальни вела деревянная лестница. Ткач присоединился ко мне.

Мистер Джонсон, должно быть, услышал шаги. Обеими руками я ухватил покрепче саблю. Стоит ему показаться на лестнице, и я полосну его по ногам. Наверное, он успеет выстрелить, но Ткач прикончит его прежде, чем он второй раз нажмет на курок.

Я с такой силой стиснул рукоять, что у меня заныли запястья. Несмотря на жару, меня трясло как в лихорадке. Прошло не меньше минуты, но сверху по-прежнему не слышалось ни звука.

Вскинув оружие, я поднялся по лестнице и заглянул в дверь. Кровать была пуста. В темноте я ничего не видел. Джонсон вполне мог затаиться в углу с оружием в руках. Взмахнув перед собой клинком, я ворвался в комнату. Там не было ни души.

Ткач догадался и подбежал к окну. В двух сотнях ярдов впереди виднелся мост, ведущий в Комингти. При свете луны мы разглядели там двоих мужчин. Одним из них был Джонсон. Оба держали в руках мушкеты.

Мистер Джонсон со своим приятелем, похоже, охраняли дорогу между двух плантаций. Наверняка мастер Эдвард узнал от предателя, что семья Ткача собирается в побег вместе с ним. В ночь перед бегством хозяева решили прервать возможное сообщение между двумя плантациями.

Мы бросились вниз по лестнице. Теперь я решил, что наша единственная надежда в том, что мастер Эдвард будет вести себя так же самоуверенно, как всегда. Если помимо этих двоих на плантации прячутся еще вооруженные люди, — тогда все пропало.

Нам понадобилось срочно менять тактику. Придется сперва заняться черными надсмотрщиками, и побыстрее: если они успеют вскрикнуть, то известят о побеге Джонсона и его приятеля. Мы нуждались в численном превосходстве. Придется Ткачу рискнуть и разбудить рабов в соседней хижине: Багбенда, Паркера и Рэндольфа.

Морри сбегала в Большой Дом за Кроу. Они вернулись вместе, неся веревку, а затем Ткач и Кроу направились во вторую хижину и разбудили других рабов. Мы с Морри дожидались снаружи.

Девочка, похоже, совсем разуверилась в успехе, но я убедил ее, что фактор неожиданности по-прежнему играет нам на руку и приведет к победе. Она ответила лишь, что надеется на быструю и легкую смерть.

Двое черных надсмотрщиков спали в отдельной хижине. Первым туда ворвался Ткач. Мы с ним и Паркер взялись за Коппера, а Багбенд, Рэндольф и Кроу — за Найтхока. Нелегко справиться с перепуганным мужчиной, и Коппер успел отвесить мне крепкий удар в челюсть. Паркеру пришлось дважды ударить его в живот, чтобы лишить воли к сопротивлению.

Мы связали ему руки за спиной, и он с такой силой принялся отбиваться, что я испугался за свою жизнь, если ему удастся вырваться на свободу. Мы затолкали кляп ему в рот и крепко обвязали голову.

Найтхок сдался куда быстрее и смирился. Кроу пообещал, что его не убьют и, похоже, тот поверил.

Морри стояла на страже. Она сомневалась, что мастер Эдвард или мистер Джонсон могли что-то услышать.

Мы оттащили обоих надсмотрщиков в сарай и оставили их там, крепко связав.

Вигги, спавший в соседнем сарае, рядом с повозками, должно быть, проснулся от звуков борьбы и прокрался к дверям в ночной рубахе, протирая заспанные глаза. Когда мы рассказали ему о своих планах, он сказал, что все это — безумие, и нам немедленно нужно покаяться мастеру Эдварду, после чего Ткач решил связать и его тоже. Вигги заверил, что никому ничего не скажет, но рисковать мы не могли. Ткач и Паркер взялись за дело. У кучера по щекам покатились слезы. Морри извинилась перед ним. Затем мы оставили его вместе с надсмотрщиками.

Я велел Ткачу спуститься к лодочной пристани и вплавь отправиться через реку. Оттуда пешком он сможет добраться в Комингти, и его не заметят с моста.

Ткач пообещал, что вернется вместе с семьей через два часа. Тем временем мы с Морри и Кроу бросились в Большой Дом, чтобы захватить в плен Эдварда.

Кроу сообщил, что хозяин, скорее всего, в спальне вместе с Джоанной, новой поварихой, сменившей Мэрибелл.

— Он играет с ней в прятки, — пояснил дворецкий.

Когда мы ворвались внутрь, то обнаружили его там с девушкой. Они в ужасе воззрились на нас, затем Джоанна стыдливо прикрылась одеялом.

— И что все это значит? — заорал Эдвард.

— Надевайте штаны. Мы прогуляемся до сарая, где вам придется на время остаться. Вам не причинят вреда.

— Какая дерзость! Белый, помогающий ниггерам! Вас повесят. — Я пожал плечами, и он добавил: — Стюарт, вы совершенно сошли с ума.

— Надевайте штаны! — Было так приятно отдавать ему приказы.

— Это измена!

— Совершенно верно, но все же вы сделаете так, как я велел.

— Вы предаете свою расу.

— Мою расу? — Я засмеялся. — Сэр, видите ли, все не так просто. Я еврей португальско-шотландского происхождения, которого воспитывали в семье атеистов, который считал себя христианином от рождения и чьим лучшим другом был африканский бушмен.

— И все равно вы белый.

— Надевайте штаны, сэр.

Я также велел Джоанне одеться. Испуганная, она даже не шелохнулась.

— Джоанна, — ласково сказала ей Морри. — Мы уходим отсюда, уходим из Ривер-Бенда. Ты можешь пойти с нами. Слышишь, девочка?

— Я… я останусь с масса Эдвардом, — пробормотала она. — Я останусь здесь.

— Тогда бери платье, и пойдем со мной. Тебе никто ничего не сделает. Пойдем. Делай, как тебе велят.

Джоанна выбежала в коридор.

— Тебя тоже повесят, Кроу, — пообещал Эдвард. — Надеюсь, ты это понимаешь?

— О, да, сэр.

— А сперва я отрежу тебе яйца. — Он сжал кулаки. — Как тебе это понравится? Я велю Лили зажарить их, как устриц. Что скажешь, ниггер?