Охота Рейза
Шрифт:
— Значит, осталось двадцать два, — пробормотала она и сделала глоток сока. Этим же напитком ее угощали вчерашним вечером. — Вероятно, он разозлил одного из гориллоподобных зверей, разбив лагерь под деревом и не разведя костер. Или, может, ему захотелось поссать на растение-убийцу. Хорошо, что нам придется искать на одного человека меньше.
Все трое веслорцев уставились на нее с ошеломленными выражением на лицах.
— Извините, если мой монолог прозвучал грубо, но ведь речь не о приятных людях. Вам стало бы легче, если бы я притворилась, что грущу из-за смерти ублюдка, о котором позаботилась сама планета? Этого не произойдет. Напоминаю, уроды прибыли сюда, чтобы совершить массовое убийство. Они заслужили смерть.
Внезапно Брук расхохотался.
— Ты мне нравишься, женщина.
—
— Я не такая, как большинство женщин. Меня бы расстроил только один факт, если бы кто-нибудь из команды убил аборигена. Я уже похоронила шестерых. Лимит превышен. Они были бы живы, если бы я справилась со своей задачей на «Шестой Опере», уничтожив экипаж еще в космосе. Я изо всех сил старалась взорвать все капсулы, но к некоторым так и не получила доступ. У меня не было достаточно бомб и материалов, чтобы найти выход, — она опустила взгляд в свою тарелку и тихо добавила: — Эти смерти на моей совести.
— Ты не убивала местных жителей, — Рейз наклонился ближе. — Виновны другие люди. Ты же пытаешься их остановить. Скольких выживших ты уже убила?
— Дофига.
Его глаза расширились.
— Ты же говорил, что она не опасна, — прорычал Праск.
Она отвела взгляд от Рейза, встретившись глазами с сердитым веслорцем.
— Я смертельно опасна только для действительно плохих парней. Ты в безопасности.
Праск вскочил на ноги.
Рейз тоже встал и зарычал.
— Сядь. Ты больше не уйдешь. Разберись со своим горем и перестань перекладывать вину на других. Она человек, а не враг. Ты и так достаточно долго носил в себе обиду.
— Рейз прав, — проворчал Брук. — Вчера мы все видели доказательства. Она охотится на опасную добычу, как и мы. Хэрн не хотел бы, чтобы ты был озлоблен на всех женщин.
Оба самца сели. В течение долгих минут в тишине раздавались лишь звуки жевания пищи.
Анабель быстро доела и допила сок.
— Я приношу извинения всем вам за то, что вызвала напряженность на вашем корабле.
Затем она посмотрела на Праска.
— Я не такая, как та сука, обманувшая твоего брата. Просто конченная тварь. И я сопереживаю твоей потере, но ничего не могу поделать с тем, что имею грудь и влагалище. У меня есть честь. Суть моей работы в том, чтобы исправлять ошибки. Иногда приходиться работать под прикрытием, чтобы поймать уродов, найти доказательства преступлений и привлечь виновных к ответственности. Значит, мне приходится прибегать к применению силы. За убийство инопланетян и кражу планеты Земной Союз автоматически выносит смертный приговор. Только я могу вершить правосудие здесь, так далеко от флота. Эти придурки с моей планеты. Значит, я обязана их остановить.
Наконец, Праск моргнул и кивнул.
— Я услышал тебя.
— Хорошо, — она вытерла салфеткой рот и пальцы. — Как бы то ни было, я не хочу, чтобы у кого-то из вас были неприятности. Поскольку я не знаю законов Веслора, то была бы признательна за помощь в розыске выживших членов экипажа, но вы не обязаны принимать участия в убийствах. Наверное, будет лучше, если я буду работать в одиночку. Таким образом, вы не будете отвечать за смерти ублюдков.
Рейз покончил с едой и встал.
— Ты предоставила веские доказательства того, что люди виновны. Наш король не стал бы наказывать нас за то, что мы покончили с угрозой. Наш долг — защищать инопланетян, на которых нападает более могущественный вид. Ситуация считается враждебной. Мы поможем тебе в убийствах.
Неожиданная мысль привела Анабель в ужас.
— Ты не можешь поделиться показанными мной файлами со своим королем. Я предупреждала, что это запрещено. Придурки из «Близнеца» и «Шестой Оперы» не представляют всю Землю или человеческую расу, но другие инопланетяне могут обвинить всех нас, — она встала. — Это может привести к войне.
Рейз поджал губы, сохраняя молчание.
— Между нашими расами заключен союз, — продолжила Анабель. — Если ваш король решит, что все мы похожи на этих придурков, то все рухнет. Какая-то одна действительно дерьмовая компания по сравнению
с миллионами хороших, которые следуют закону, может разрушить наш альянс. Представь, если кто-то услышит об этом Йендо и предположит, что все веслорцы такие же. Но это неправда. Он был лживым засранцем, который не защитил невинных, а потом пытался спасти собственную задницу, так как все состряпанное им гребанное шоу провалилось. Я искренне верю всему, что ты рассказал мне, но некоторые люди предположили бы худшее. В каждой расе существуют люди, которые любят преувеличивать и из-за страха впадают в истерику. Я не могу рисковать своей планетой, которую в итоге просто взорвут к чертовой матери. На Земле живут миллиарды людей. Посчитайте сами. Только на Марсе проживает почти миллион человек. Значительная часть — это дети и люди, которые никогда в жизни никому не причиняли вреда. Обычные гражданские лица. Вы бы сочли их робкими.— Успокойся, — Рейз встал из-за стола и направился к ней, остановившись в футе.
— А если ваш король решит, что все люди убийцы? Я не могу так рисковать, Рейз. Вот почему я с самого начала приняла решение взорвать «Шестую Оперу» и сгинуть на этой планете! Одна смерть — моя смерть — стоит того, чтобы избежать войны, которую Земной Союз никогда не выиграет.
Рейз протянул руку и нежно сжал ее плечи. Анабель не отшатнулась. Черты его лица смягчились, как и выражение глаз.
— Мы не будем делиться файлами с нашим королем. Я выслушал тебя и понял твои страхи. Они обоснованны. Но наш король мудр и никогда бы не нарушил договор. Тем не менее, я все равно даю тебе свою клятву.
Праск встал, привлекая их внимание. Он встретился с ней взглядом.
— Мы не обязаны отчитываться королю о каждой работе и деталях. Никто не любит войну. К тому же я убедился, что не все люди плохие. Ты первый хороший человек, которого я встретил… но теперь я верю, что есть и другие, — он сжал руку в кулак и прижал ту к груди, прежде чем повернуться, чтобы убрать пустые тарелки со стола.
Брук поднялся следующим и улыбнулся ей.
— Это значит, что ты заработала его уважение, — он сжал руку в кулак и прижал ту к груди. — И мое. Я никогда не видел тех файлов, а наш компьютер случайно сбросил все данные, — он вышел из кухни.
Рейз нежно сжал ее ладони. Анабель посмотрела на веслорца. Он отпустил ее, сделала шаг назад и прижал кулак к своей груди. Затем он ухмыльнулся.
— Мы поможем тебе покончить с угрозой для планеты. Это наш долг. Никто не должен знать, что здесь произошло. Расскажи людям, что самостоятельно справилась с задачей. Нас это устраивает, — он сделал паузу. — Никто из нас не видел никаких файлов. Мы просто забрали тебя и уехали.
Гамма эмоций захлестнула Анабель. В основном благодарность.
— Вы солжете ради меня?
— Упущение деталей нельзя отнести ко лжи. К тому же мы говорим не о том, чтобы причинить кому-то вред. Важно, чтобы наши союзы с другими планетами оставались на хорошем счету. Ты доказала, что люди достойны хорошего отношения. Мое сообщество согласно со мной. Мы дали тебе клятву молчания.
— Спасибо.
— Давай я покажу тебе наше оружие. Оно понадобится тебе для охоты на вооруженную добычу.
— Я с удовольствием взгляну на ваш арсенал, — ухмыльнулась она. — Бьюсь об заклад, у вас есть множество полезных гаджетов.
Он рассмеялся и отвернулся.
— Да. У нас есть многое.
Анабель больше не произнесла ни слова. Она была слишком занята борьбой со своими эмоциями. Неожиданно она поняла, что хочет держаться поближе к Рейзу. Он был хорошим парнем, благородным, как и его братья по сообществу, даже тот, кто относился к ней с подозрением.
Ее взгляд то и дело опускался на задницу Рейза, обалденно выглядящую в обтягивающих штанах.
«Не-а», — мысленно отдернула себя Анабель. Ее сердце не выдержало бы еще одного удара, позволив влечению возобладать над здравым смыслом. Ранее она уже пыталась завязать отношения, которые не закончились ничем хорошим. Если быть точнее, то было две попытки. Обе закончились разбитым сердцем. Флот и Земной Союз всегда заботились о том, чтобы ее отношения не имели развития. Им было все равно, чего она хотела и страдала ли.