Охота светской львицы

– Да понимаю я все! Но выслушайте же меня, наконец!

– Ну что еще ты хочешь сказать? – устало проговорил Сергей Львович.

– Посмотрите на снимки внимательнее, – заторопилась я, – особенно на тот, где эти уроды раздеты. Видите, вот, лже-Майоров руки растопырил?

– И что тут необычного?

– А то, что это точно не Лешка, и я могу это доказать! – торжествующе закончила я.

– Каким образом? – генерал оживился.

– Дело в том, что у Лешки на правом боку, под рукой, есть шрам довольно причудливой формы, напоминание о хулиганском детстве. Этот шрам совершенно не виден под одеждой, и даже под Лешкиными разлетаистыми сценическим костюмами, поэтому о нем никто не знает.

– Кроме тебя? – уточнил, улыбнувшись, Сергей Львович.

– Кроме меня, – изо всех сил постаралась не покраснеть я, – так вот, здесь лже-Майоров без рубашки, и, будь это действительно Лешка, шрам был бы виден под поднятой рукой даже на газетном снимке, уж очень он необычный. А у этого кожа гладкая, вы присмотритесь!

– Ну-ка, ну-ка, – Левандовский, развернув газету снова, начал внимательно разглядывать фото. Наконец он поднял голову, взгляд его потеплел:

– Повезло Алексею, ох, как повезло! Что бы он без тебя делал!

– Но как же, – едва слышно проговорила Алина, – ведь этот, на снимках, просто вылитый Алексей.

– Не думаю, – возразил генерал, – крупных планов здесь нет, снимки не очень четкие, это, скорее всего, двойник.

– Ну конечно! – воскликнул Артур. – Вспомните, как Алексей водил за нос Жанночку с помощью своего двойника, Гриши Таратайкина. Тот мог добиться потрясающего сходства с Майоровым, чем Алексей и воспользовался.

– А Жанна ему отплатила той же монетой, – задумчиво проговорил Сергей Львович, – причем в тройном размере. Не сомневаюсь, что на первом снимке – девчушки, упомянутые в первой статье. Мою внучку туда сунуть эта гадюка не рискнула, но все же задействовала в этой грязи.

– Господи, бедные малышки, – Алина залилась слезами, – бедная моя доченька, до каких же пор эта сволочь будет измываться над нами, когда же вы поймаете ее!

– Поймаем, Алинушка, обязательно поймаем, – поднялся Сергей Львович, – а сейчас я поеду к Алексею, надо предупредить его о возможных осложнениях, пусть будет готов к любым неожиданностям. Дополнительные люди, которых я послал туда, лишними в сложившейся ситуации точно не будут.

– А мне можно с вами? – заранее зная ответ, жалобно спросила я.

– Пока нет, – генерал был непреклонен.

– Тогда отмените распоряжение насчет изоляции Лешки, пусть хоть Виктора к нему будут пускать, а?

– Это – пожалуйста, – Сергей Львович улыбнулся. – Так, я уехал, ты, Артур, побудь с девочками, может, они все-таки закончат обед готовить.

– Скорее, ужин, – проворчала я.

ГЛАВА 13

Скандал набирал обороты. Все средства массовой информации словно с цепи сорвались. Сергей Львович почти не спал, ему приходилось тяжелее всех, ведь Ирина Ильинична, хоть и пошла на поправку, но все еще была очень слаба. Как только жене стало получше, генерал перевел ее из муниципальной больницы в ведомственную, где вышколенный персонал беспрекословно подчинялся приказу оградить пациентку от посторонних контактов, не давать ей читать прессу и смотреть телевизор. Сергей Львович привез жене книги, чтобы ей было чем заняться, но Ирина Ильинична большую часть времени спала. Мы по очереди навещали ее, разумеется, ни слова не говоря о бушующем скандале, о фотографиях Инги. Совместно мы обсудили единую версию, которой и придерживались: Кузнечик у Жанны Кармановой, с ней все в порядке, ей дали поговорить с нами по телефону. Жанна требует, чтобы генерал посадил Майорова за решетку, тогда ребенка вернут. По большому счету, так оно и было, вот только на прямой контакт Карманова не шла и возвращать Ингу явно не собиралась. Во всяком случае, пока. Организованная ею акция приносила ощутимые результаты, страсти накалились до предела. Обезумевшие родители, узнав на фото в газете своих детей, штурмовали прокуратуру, требуя суда над Майоровым. Они умоляли, рыдали, грозили. Они желали знать только одно: где их дети? Если Майоров арестован, то почему детей все еще не вернули? Что с ними, живы ли они? Прошло еще четыре дня. Лешка поправлялся очень медленно, накачали его какой-то сильнодействующей дрянью, да еще стресс…

Я никак не могла понять, почему не публикуются опровержения, ведь уже было доказано и без моего свидетельства, что на снимках не Майоров, а его двойник, но генерал все оставлял по-прежнему. Он объяснял это тем, что Карманова способна выкинуть что-нибудь еще, а подвергать детей новым издевательствам ни в коем случае нельзя. Теперь же, когда у Жанны якобы все получилось, она может расслабиться и допустить ошибку.

В принципе, я была согласна с Сергеем Львовичем, но меня настораживало состояние Лешки. Он все еще был очень слаб, какой-то вялый и заторможенный. Мне удалось пару раз поговорить с ним по телефону, и я не узнавала его. Левандовский объяснял это стрессом, но я-то знаю Майорова – он не способен впасть в меланхолию и стать осликом Иа. Я умоляла Сергея Львовича перевезти Лешку из клиники Карманова в любое другое место, мало ли в тайной канцелярии укромных больничек, но генерал оставался непреклонен. Он был абсолютно убежден, что рано или поздно, но Жанна объявится именно там. В общем, Лешка оказался живцом.

Умом я понимала и одобряла тактику генерала, но душа рвалась на части. Я чувствовала, что Михаил Карманов участвует во всей этой катавасии, что он заодно с женой. Но Сергей Львович уверял меня, что лечением Майорова занимается вовсе не Михаил, да и из персонала клиники к Лешке не пускают никого. Для него привезли из Москвы отдельную бригаду медиков, вот они-то и выхаживают Майорова.

Тоскливо было, ох как тоскливо! Артур и Алина переживали беду вместе, и, хотя изо всех сил старались поддерживать и меня, но мое одиночество рядом с ними ощущалось гораздо сильнее, и я старалась убегать из дома то в магазин, то в больницу к Ирине Ильиничне. Никто за мной не следил, никто не пытался покуситься на меня, а жаль. В таком состоянии я сама с удовольствием бы покусилась на кого-нибудь, хоть немного связанного с Жанночкой!

И если первые мои самостоятельные выходы сопровождались скандалом и навязыванием в качестве провожатых парнишек Левандовского, то теперь я получила полную свободу передвижения, поскольку задействовать сотрудников для охраны столь малоперспективной особы было бы неоправданным расточительством.

Я часто звонила Таньскому, моя подружка старалась отвлечь и развеслить меня. Вчера она придумала новую фишку – попросила купить в Москве плюшевого бобра. Она, видите ли, хочет подарить его на Новый год своей крестнице, которая обожает бобриков. Вот же придумала! Знает, чем меня занять – походами по магазинам. Дело увлекательное и грустные мысли напрочь устраняющее. И объект поиска выбрала подходящий. Сомневаетесь? А вы когда-нибудь видели в продаже плюшевых бобров? Нет? Вот и я нет. Непопулярный зверек, а жаль. Мне гораздо интересней лихой бобрик, чем армии, полчища мишек, зайчиков, собачек.

Короче, посоветовавшись с Алиной на предмет массовой дислокации плюшевых игрушек и вооружившись списком мест этой самой дислокации, я отправилась на поиски. Спустившись в метро, остановилась у большой схемы линий метрополитена, чтобы составить оптимальный маршрут и не носиться по Москве, словно ополоумевший кенгуру. Да, непростая задачка, зато есть чем заняться сегодня. Я достала блокнот и принялась записывать, куда, как и в какой последовательности мне ехать. Внезапно над ухом раздалось сопение и меня обволок незабываемый аромат. Скунсы? Я с опаской оглянулась. Через плечо в мой блокнотик заглядывал, нет, заглядывала, впрочем, не уверена. В общем, существо, шмыгая носом, тупо таращилось на мои записи.

– Ну и как? – поинтересовалась я.

– Чего? – существо подняло на меня на удивление чистые, без красноты и мути, глаза. Видать, недавно бомжует, хотя в остальном уже догнало братьев по разуму.

– Есть знакомые буковки? – участливо уточнила я.

– Чего? – оказалось, глаза у существа не замутнены и мыслями тоже.

– Ясно, – я постаралась побыстрее сделать расстояние между мной и питомником для вшей максимальным. Но омерзительная вонь еще долго резвилась у меня в носу, никак не желая покидать понравившееся убежище.

Да, Таньский знала, что заказать. Я объехала уже три магазина, но плюшевых бобров не было нигде. Продавцы смотрели на меня слегка удивленно, но вслух мыслей по поводу пыльным мешком шлепнутых, которым подавай именно бобра, не высказывали.

Следующим в моем маршруте оказался «Детский мир». Метро выплюнуло меня на «Лубянке», и, следуя по указателям, как по нити Ариадны, я вышла из лабиринта метротавра прямо в магазин. И практически сразу уткнулась в настоящий город игрушек. У городских ворот стояли бдительные стражники, вручившие мне тележку. И я отправилась бродить по бульвару Кукол, проспекту Конструкторов, периодически въезжала в тупики Елочных Игрушек, шарахаясь от поющих педерастическими голосами Санта-Клаусов. Наконец, миновав площадь Героев Мультиков и едва увернувшись от липкой синей гадости, которой пытался обстрелять меня мальчуган, нацепивший перчатку Человека-Паука, я попала-таки в квартал Плюшевых Игрушек. Кстати, если вы думаете, что бродила я там свободно, наслаждаясь простором, так вот нет! До Нового года оставалось десять дней, и весь город игрушек был запружен, наводнен, забит – в общем, задыхался от толпы мам, пап, бабушек и прочих взрослых, выбиравших подарки своим чадам и елочные украшения. Поэтому приходилось буквально продираться сквозь толпу себе подобных, периодически сталкиваясь с ними тележками.