Охота за тенями

— Да у нас каждый горожанин обвешан амулетами, — рассмеялся Шавкат. — Я не исключение. Вы же знаете, что магические предметы всегда взаимодействуют друг с другом.

— Ну да, — не стал спорить Борис, вспомнив возникшую в воде вибрацию. Это не нож откликнулся на замурованный под толщей ила и песка артефакт, а Дар чувствовал нечто родственное, ну, или похожее по силе. — На что может реагировать кровь?

— Да много на что, — бухарец пожал плечами и доел суп, после чего отставил тарелку в сторону. — Но в большей степени с её помощью запирают очень опасные вещи.

— Неразумно, — задумался княжич. — Любой человек может вскрыть печать, если нечаянно капнет на неё свою кровь. Гипотетически предположив….

— Если бы всё так было просто… Печать закрыта кровью мага — она и открывается с кровью одарённого, но опять же не каждого. Существует множество допущений и запретов, которых накопились за тысячелетия магического искусства.

После обеда Борис не сразу приказал прыгать в лодку и грести к буйку. Излишняя торопливость привлечёт внимание гвардейцев, а те, в свою очередь могут тут же связаться с генералом. Не нужно заранее устраивать ажиотаж. Поэтому он полежал во внедорожнике со включённым кондиционером. Вот если бы здесь был Велимир, то запросто охладил воздух. А Волынские оперируют Огнём и Воздухом, так себе в условиях жаркого Востока.

И снова плеск вёсел, входящих в бликующую солнцем гладь воды, размеренное сопение Лёхи, редкие облачка над головой. Борис полностью ушёл в себя, прорабатывая алгоритм действий. Бесконечно создаваемая сфера с воздухом забирала довольно много силы, поэтому он хотел рискнуть и увеличить время пребывания под водой, но чтобы наверняка. Вибрацию издавал какой-то предмет, это ясно. Но джинн ли? Почуял кровь и теперь бесится?

Буёк немного снесло в сторону, но не критично. Кивнув Степану, чтобы тот следил за обстановкой, Борис ушёл вниз. И сразу же почувствовал сквозь толщу воды вибрацию. А ведь он даже не пустил кровь! Словно какой-то дикий зверь бился в стену, пытаясь вырваться наружу, баламутя всё вокруг.

Пузырь, наполненный воздухом, мог продержаться двадцать минут, о чём княжич предупредил охранников. А то начнут паниковать, прыгать в воду, привлекут внимание остальной группы. Через двадцать минут он должен быть на поверхности. Оставалось пятнадцать. Следовало торопиться, но как назло, преодолевать последние метры оказалось настолько трудно, что Борис взмок внутри пузыря.

И всё же он приплыл ко «дворцу», дважды обогнул его и, найдя удобную щель, проскользнул между разрушенными стенами. Вибрация, которая стала ощущаться гораздо сильнее, шла изнутри, но где именно лежал предмет, предстояло выяснить очень быстро, иначе следующий заплыв придётся делать через час, не раньше. А вечереет здесь рано.

Аккуратно проплывая вдоль разрушенных стен, он светил фонариком в тёмные уголки разрушенного здания, а вибрация становилась всё сильнее, отчего ритуальный нож тоже стал испускать магические волны. Бедро зажгло, как будто к нему приложили раскалённое тавро.

Пять минут осталось. Борис обратил внимание, что в одной из бывших комнат илистое дно как будто недавно взбаламучено, словно там барахталась крупная рыба… а, может, человек? Дайверы здесь тоже частенько ныряют, как сказал вчера капитан Рамзи.

Оттолкнувшись от стены, княжич ловко миновал узкий проём и оказался в небольшом помещении (вернее, что от него осталось), подплыл к облаку ила и едва не вскрикнул от жаркой волны, окатившей его с ног до головы. Нож задёргался, почувствовал ответный сигнал от странного возвышения, похожего на алтарь. Очистив его от наносов песка и грязи, Борис разглядел выбитый на камне рисунок: круг в середине, а снизу и сверху прочерчены дуги с арабской вязью поверх них. В самом круге, причём, незамкнутом, несколько линий перекрещены между собой, и снова письмена. Грубо обработанный кругляш, который княжич принял за грубый нарост, лежал в самом перекрестье линий. Именно от него исходила вибрация.

Две минуты. Пора уходить. Схватив кругляш, который на поверку оказался обычным камнем, но почему-то обжигающим ладонь, Борис стал подниматься на поверхность, ощущая сжимающийся вокруг него пузырь. Надо или разрушить магему или есть риск получить травму, когда она схлопнется сама.

Получить по организму ощутимый динамический удар не хотелось, поэтому княжич развеял пузырь и уже спокойно, без спешки всплывал, набрав в грудь воздух. Когда он вынырнул на поверхности, отдуваясь и отплёвываясь, к нему устремились обе лодки.

— Уф, тютелька в тютельку, — облегчённо вздохнул Степан, помогая Борису залезть в лодку. — Нашли что-нибудь?

— Какой-то медальон, — Волынский покрутил в руке кругляш с выцарапанными на обеих сторонах непонятными знаками и рунами. Как ни странно, излучающего тепла он уже не чувствовал, но мелкая вибрация пальцев и ножен на бедре всё равно ощущалась. — Не знаю, что за штука, но говорить о ней запрещаю. Вообще никому. Пока сам не разберусь.

— Понятно, — кивнули оба охранника.

Сунув медальон в кармашек плавок, княжич закутался в плед и всю дорогу до берега размышлял, существует ли некая предопределённость, толкающая человека на выбор пути. Ну вот, к примеру, зашёл он в антикварную лавку, ничем не отличающуюся от сотен других в Халифате, а спустя какое-то время, купив ритуальный нож, да к тому же старинный (как утверждает продавец), оказывается на берегу озера, на дне которого покоится разрушенный древний город. А может, и не древний! Но именно здесь лежал каменный кругляш с непонятными знаками на поверхности. Он имеет магическую природу, потому что Борис её чувствует, как и нож, дрожащий словно от возбуждения. Почему именно этот нож? Почему именно это озеро? Мог ли лавочник манипулировать желаниями княжича?

Отбросив будоражащие его мысли, Борис стал думать, как проверить, что содержит медальон. Вполне вероятно, что сейчас в его руках вещь, способную активировать портал или создать какую-нибудь мощную магему. Или здесь заперта душа джинна? Было бы великолепно. Только как пересечь границу халифата и увезти медальон в Россию? Опять просить барона Абрамова? У него много связей, даже таких, о которых не принято говорить открыто. Не хотелось Борису идти на поклон к Тарифу аль-Фарра. Чувствовал, что останется не только без медальона, а вообще может жизни лишиться. Найдут через пару лет его тело где-нибудь в песках, высушенное как мумия.

Не снимая пледа, княжич вылез на берег и присел возле костра, который заботливо поддерживали его охранники. К нему тут же подошёл капитан Рамзи вместе с Шавкатом.

— Как ваши успехи? — поинтересовался гвардеец, бухарец перевёл.

— Мне кажется, всё уже выгребли до меня, — улыбнулся Борис.

— Сожалею, господин, но это так и есть, — кивнул Рамзи. — Я знаю, потому что за десять последних лет здесь не подняли ни одну находку.

— Зато город я точно видел. Для археологов было бы приятно здесь покопаться. Просто нужна экспедиция со спецоборудованием.

— Так её дважды организовывали, — вежливо улыбнулся капитан-гвардеец, и Борис только руками развёл. — Значит, завтра утром выезжаем?

— Да. Я решил ехать в Эр-Рамади, потом вдоль Ефрата на юг и вернёмся в Багдад.

По лицу Рамзи было видно, что он ожидал гораздо более быстрого возвращения в столицу Халифата, а теперь придётся ещё пару-тройку дней сопровождать чудака-русского. Но Борису было плевать. Он заплатил за охрану, остальное его не волновало.

Переодевшись возле внедорожника, княжич спрятал каменный медальон в сумке и навесил на неё защитную печать, чтобы ни один умник не совал сюда нос. Потом с телефоном отошёл подальше к озеру, нашёл подходящий камушек и сел на него так, чтобы никто не смог подобраться к нему во время разговора.